Быть в детской больнице — это страшный и тревожный случай для любого родителя. Это последнее место, где вы хотели бы быть, особенно когда вашему ребенку нужно быть там. Ни одному родителю не нравится видеть, как его ребенок проходит через процедуры и операции, и Али Камминс ничем не исключение.
Три года назад она сидела в приемной в местной детской больнице. Ее маленькая дочь Сеси, которой было всего 3 месяца, нуждалась в ЭХО (эхокардиограмме) на сердце. Это был ее худший кошмар.
Когда медбрат по имени Майк назвал имя ее дочери, Али запаниковала. Наконец-то пришло время для процедуры, и она едва могла вынести это. Хуже того, что Сеси начала плакать неудержимо, и Али никак не могла успокоить ее.
Но затем Майк сделал что-то, что полностью удивило Али. Фактически, она заплакала, когда увидела это.
Итак…
Три года назад я была на незнакомой территории. Небольшая комната. Белые стены. Экзаменационный стол и множество машин, ни одна из которых мне не была знакома.
Моя старшая дочь — не понимая, с чем мы столкнулись – пела, ее голос отскакивал от затхлых стен. Мой муж тихонько сидел в углу. Моя младшая дочь, которой всего 3 месяца, прижалась вплотную ко мне. И хотя физически я была здесь, мой разум находился за миллион миль отсюда.
Я была в месте, где нет рентгеновских снимков и лабораторных исследований. Место, где ЭКГ и кариотипы — иностранные слова. Другое место, более безопасное, более удобное и более спокойное.
Я сказала себе, что этого не происходит. Меня не было в детской больнице. Я не собиралась встречаться с кардиологом. Это была не моя жизнь. Это была не наша жизнь.
Мои мысли были нарушены, и я была потрясена реальностью после звука шагов и скрипящей двери.
Мужчина в синем халате встал передо мной и сказал: «Я здесь, чтобы увидеть мисс Сесилию», — улыбается он, показывая на ребенка на моих руках. Я глубоко вздохнула и попыталась мысленно и эмоционально подготовиться к тому, что должно было произойти дальше.
Мужчина проводил нас в комнату, где он выполнял ЭХО. «Я Майк», — сказал он с еще одной улыбкой. Я без особого энтузиазма представила себя и свою семью.
Когда Майк забрал Сеси из моих объятий, она начала хныкать, и когда он положил ее на стол для УЗИ, она начала сильно плакать. Мое сердце рвалось на части, в то время как крик Сеси продолжал нарастать. Ничто из того, что я пыталась сделать, не останавливало ее слез, и это только напомнило мне о том, что я ничего не могу сделать, чтобы исцелить ее.
И тут случилось что-то неожиданное.
Майк наклонился к Сесилии и мягким голосом начал петь: «Колеса в автобусе кружатся кругом, кругом…» Сеси кричит… «Всюду по городу…, — ласково проворковал он, и Сеси улыбнулась. Ее голубые глаза были прикованы к нему, и он с любовью посмотрел на нее. Пока Майк пел, я плакала.
Это была моя реальность.
Мой ребенок был у кардиолога, мой ребенок проходил ЭХО на сердце. Я стояла в детской больнице. И среди всех этих несчастливых вещей я была свидетелем самой прекрасной вещи, которую я когда-либо видела. Совершенно незнакомый человек, обращающийся с моим ребенком с невообразимой добротой.
Всю оставшуюся процедуру Майк пел для Сеси. Он мягко разговаривал с ней. Он обращался с ней с добротой, которую должны испытывать все люди, но это редкость.
То, что я увидела в тот день, было не просто хорошее отношение. Я видела сострадание, сочувствие и любовь.
Примерно на середине процедуры, я взглянула на Сеси. Ее крошечная рука была плотно обернута вокруг одного из пальцев Майка. Когда ЭХО подошло к концу, она не хотела отпускать его, и я поняла почему. Потому что люди вроде Майка — один из миллиона.
Три года спустя, всякий раз, когда мы находимся в больнице, Майк заходит, чтобы увидеть Сеси и спеть свою песенку «Колеса на автобусе».
Майк, спасибо тебе, что любишь моего ребенка. Спасибо, что показал мне, что доброта окружает меня. Спасибо, что научил меня, что даже в самые темные моменты мы можем найти красоту и уют.
После прочтения этого, я вся в слезах. Майк и все другие медработники в мире — прекрасные люди с любящими сердцами.