Однажды я зашел в аудиторию старшеклассников, чтобы дождаться моего друга. Когда я вошел в класс, учитель, мистер Вашингтон, вдруг обратился ко мне и попросил меня выйти к доске, чтобы написать что-нибудь, о чем я думаю. Я сказал ему, что я не могу этого сделать. А он сказал: «Почему нет?» Я сказал: «Потому что я не один из ваших учеников!’ Он сказал: «Это не имеет значения. Подойди к доске и выполни задание». Я сказал: «Я не могу». Он сказал: «Почему нет?» И я замолчал, потому что я был несколько смущен. Я сказал: «Потому что я учусь в классе для умственно отсталых». Он вышел из-за стола, посмотрел на меня и сказал: «Никогда не говори этого больше. Чье-то мнение о тебе не должно стать твоей реальностью». Это был очень важный момент для меня. С одной стороны, я был унижен, потому что другие ученики смеялись надо мной. Они знали, что я учился в специальном классе. Но с другой стороны, я был освобожден, потому что благодаря учителю я понял, что я не должен жить в контексте того, что другие люди думают обо мне. И так мистер Вашингтон стал моим наставником. До этого опыта я оставался на второй год два раза. Меня перевели в класс для умственно отсталых, когда в пятом классе, я провалил экзамены и меня оставили на второй год, и еще раз я провалился в восьмом классе. Но этот человек изменил мою жизнь. Он всегда поступал по принципу Гете, который сказал: «Посмотри на человека, так как он есть, и он становится только хуже. Но посмотрите на него, как будто он был тем, кем он мог быть, и тогда он становится тем, кем он должен быть». Так как Келвин Ллойд, Мистер Вашингтоне полагал, что «никто не поднимается на низких ожиданиях». Этот человек всегда давал студентам такое ощущение, что он возлагает большие надежды на них, а мы боролись и стремились не подвести его ожидания.
Однажды, когда я был еще подростком, я услышал, как он произносит речь перед своим классом. Он сказал им: «Внутри каждого из вас есть величие. У вас есть что-то особенное. Если хотя бы один из вас сможет увидеть более широкое представление о себе, кто вы есть на самом деле, что вы уникальны, то в историческом контексте, мир никогда не будет прежним. Вы можете сделать так, чтобы Ваши родители гордились вами. Вы можете сделать так, чтобы ваша школа гордилась вами. Вы можете сделать так, чтобы ваше государство гордилось вами. Вы можете прикоснуться к миллионам человеческих жизней». Он разговаривал со старшими учениками, но мне казалось, что эта речь была и для меня. Я помню, когда они стоя аплодировали ему. Потом я догнал его на автостоянке, и сказал: «Мистер Вашингтон, вы меня помните? Я был в классе, когда вы разговаривали со старшеклассниками!’ Он сказал: «Что ты там делал? Ты же младше их». Я сказал: «Я знаю. Но та речь, что вы им говорили, я слышал, как она проходит сквозь двери и зовет меня. Эта речь была для меня, сэр. Вы сказали, что в них есть величие. Я был в том классе. Есть ли величие внутри меня, сэр?» Он сказал: «Да, мистер Браун». «А как насчет того, что я провалил английский и математику, и историю, и мне придется ходить в летнюю школу. Как насчет этого, сэр? Я медленнее, чем большинство детей. Я не так умен, как мой брат или моя сестра, которые учатся в университет Майами.»
«Это не важно. Это просто означает, что ты должен работать усерднее. Твои оценки не определяют, кто ты есть или чего ты можешь достичь в своей жизни.
«Я хочу купить маме дом».
«Возможно, мистер Браун. Ты сможешь сделать это!’, — и он повернулся, чтобы снова уйти.
«Мистер Вашингтон?»
«Чего ты хочешь?»
«Я единственный, сэр. Запомните меня, запомните мое имя. Однажды вы услышите его. Я заставлю вас гордиться мной. Я это сделаю, сэр».
Школа была настоящая борьбой для меня. Я переходил из одного класса в другой, потому что я не был плохим ребенком. Я был милым мальчиком; я был веселым парнем. Я заставлял людей смеяться. Я был вежлив. Я был уважителен. Поэтому учителя были благосклонны со мной, что не было полезным для меня. Но мистер Вашингтон выдвинул требования для меня. Он заставлял меня отчитываться. Но он позволил мне верить, что я справлюсь, что я смогу сделать это.
Он стал моим наставником в старших классах, хотя у меня было специальное образования. Как правило, ученики, обучающиеся по системе для отсталых детей, не посещали уроки мистера Вашингтона, но они сделали исключения для меня, чтобы я мог быть с ним.
Впервые в жизни я попал на доску почета. Я хотел поехать в путешествие с драматическим кружком, и для этого я должен был попасть на доску почета. Это было для меня настоящим чудом!
Мистер Вашингтон реструктуризировал мою собственную картину того, кем я являюсь. Он дал мне более широкое представление о себе, вне моей ментальной обусловленности и моих обстоятельств.
Несколько лет спустя, я подготовил пять специальных предложений, которые появились на общественном телевидении. У меня есть своя телепрограмма на образовательном телеканале в Майами, которая называется «Вы заслуживаете». Я сидел у телефона в ожидании, когда он позвонит мне в Детройт. Он сказал: «Могу я поговорить с мистером Браун?»
«Кто звонит?»
«Вы знаете, кто звонит».
«О, мистер Вашингтон, это вы.»
«Ты был единственным, не так ли?»
«Да, сэр, я был.»
Не отказывайтесь от своих учеников или детей… это самое худшее, что вы можете сделать, как учитель или родитель. Наши дети хотят больше, чем подарки, они хотят нашего присутствия и внимания.