Вернувшись домой после четырехдневного пребывания в больнице, я настаивала на том, что принять ванну – это неотложная необходимость для меня. Это действительно не так. Теплая ванная комната, которая была наполнена паром, казалась, идеальным местом для меня, чтобы скрыться от страха, грызущего мое сердце. Я отложила неизбежный момент увидеть свое тело, я просто погрузилась в теплую мыльную воду. Но я больше не могла это откладывать. Поэтому я позволила своему взгляду медленно и осторожно спуститься вниз. На пустое место, где раньше была моя левая грудь. Ушибленное место… зеленое и желтое, наполненное черными стежками, покрытыми сухой кровью. Это такое унижение, так жестоко-уродливо. Быстро я придумываю экзотические умственные планы, чтобы мой муж, Джим, никогда больше не видел меня обнаженной. Страстная любовь была такой силой в нашем браке. Но теперь все это кажется законченным. Как я могу соблазнить его однобокой и изуродованной фигурой? Мне только сорок три года, и я настолько стыжусь своего тела за это предательство. Я лежу в ванной, и волны грусти омывают меня.
Вдруг дверь ванной распахивается, и Джим идет прямо сквозь мое облако жалости к себе. Не говоря ни слова, он наклоняется, чтобы медленно приложить губы к каждому из моих век. Он знает, что это моя самая любимая из наших традиций «Я люблю тебя». Все еще молча и без колебаний, он наклоняется дальше. Я прижимаюсь от едва скрытого отвращения к себе. Джим смотрит прямо на мою рану и нежно целует колючие швы. Один раз. Затем второй. Третий… Он встает и с любовью улыбается мне. Затем он посылает мне воздушный поцелуй, мой второй самый любимый обычай, и мягко закрывает за собой дверь. Мои теплые, благодарные слезы катились по щекам и мягко падали в ванну. Шрамы на груди все еще есть. Но на моем сердце их больше нет!