И эта «стая» начала травить девчонку: «Косоглазая! Косая!» Девочка сжалась вся в комочек, как зайчонок. В очках, одно стекло заклеено, действительно косит слегка… Блин, что делать-то?! Учительница усердно делает вид, что ничего не видит и не замечает, остальные взрослые тоже…
Прочитать этому … с позволения сказать «малышу» нотацию-мол , как тебе не стыдно? Так по мор.., простите, лицу , видно, что не стыдно ни разу. Тащится он, унижая того, кто слабей, и подпевалы его как шакалята подвывают. Довольны до крайности!
Дальше я как по наитию действовала. Наклонилась слегка и четко, в пол-голоса говорю заводиле: «А ты толстый! Толстяк и жирдяй! Приятно тебе?».
Толпа затихла, обалдев от такой выходки взрослой тетки. Пацан завис на минуту, потом опять свое прет: «Я не толстый, а она косая. У нее глаз косой!». Я ему в ответ: «Да ну и что, она вон, лечится. Глаз ей вылечат и все хорошо будет. А ты жиртрест, жиртрестом и останешься! Толстый!».
Подпевалы рассосались со скоростью света. «Пациент» сидит обалдевший, блеет, неуверенно так: «Я не то-олстый!».
Я ему: «А я говорю толстый! Что, не приятно?».
Пацан тихонечко так встал, и пересел на самое дальнее от меня свободное место, косится опасливо, толпа его делает вид, что вообще с ним не знакома. Поворачиваюсь к девчонке, а там… два огромных ярко-синих океана восторга и обожания. Говорю ей: «Поняла как надо отвечать? Запомнила?».
Кивает. Остаток поездки прошел тихо, выходя из троллейбуса я пацану (он глаз с меня не спускал, опасался) пальцем так знак сделала, как в вестернах, мол ты на прицеле.
Он аж позеленел.. Пришла домой. Я знаю, что поступила правильно, не подействуют на юного негодяя ни увещевания, ни уговоры, ни призывы к состраданию или совести… Нет у него такого органа. А безнаказанность порождает вседозволенность.
Так хоть страх какой-то сдерживать будет, но… Блин, не приучена хамить, давить и оскорблять ближних, даже если они этого так заслуживают, что аж выпрашивают.
