— Тань, тут такое дело, — муж виновато смотрел в сторону, — дядя Боря хочет заехать.
— Шо… опять? – вырвалось у жены.
— Не опять, а снова, — попробовал отшутиться Миша.
Но шутка до̀лжного впечатления не произвела.
— А тебе не кажется, что это — перебор? – зло спросила Татьяна. – И потом, они же уже были в этом месяце. Может, хватит, все-таки?
— Да я намекал, а он говорит, что они хотели бы отпраздновать день рождения жены.
— Так и пусть празднуют у себя! Мы-то здесь при чем? Кстати, пусть и нас пригласят: я с удовольствием к ним приеду! Ты же обещал, что съездим погостить в столицу – вот и будет повод!
И муж не нашел, что ответить, потому что жена была права: родственники просто зачастили в гости. И особенно – брат матери мужа, повадившийся приезжать с женой и взрослым сыном.
И все произошло после того, как Татьяна Ивановна и Михаил Васильевич приобрели дом в поселке городского типа: это было их совместным решением.
Сын вырос и жил отдельно с семьей в пригороде неподалеку, поэтому покупка дома была неплохим вариантом: все давно уже хотели переехать из шумной и душной столицы.
К дому прилагался уже разбитый огород и неплохой фруктовый сад: груши, сливы и яблоки.
И позже Татьяна Ивановна с удовольствием заготавливала ткемали, варила повидло и пекла вкусную яблочную шарлотку с добавлением ароматной корицы.
И тут материализовалась родня, до этого своим вниманием не баловавшая:
«Ах, как у вас здорово! А шашлыки на свежем воздухе гораздо вкуснее!»
— Кто бы сомневался! Интересно, а куда они ездили, пока мы не купили этот дом? – резонно интересовалась Татьяна.
Но, видимо, куда-то ездили: дяде Боре нужно было постоянно снимать стресс. У него была трудная работа: он работал в «ме.нтуре», которая уже давно была переименована в пол.ицию.
Но это не коснулось семьи дяди: они были людьми простыми и «академиев не кончали». И какой из него пол.иц.ейский? Они и выглядели не так красиво и фактурно, и привыкли при удивлении говорить исключительно «Вау».
А к дяди Бориному имиджу и расплывшемуся лицу советского служащего лучше подходило слово м.ент и «Ага, вот оно чо!»
И, хотя, дядя Боря по любому поводу произносил популярные в прошлом строчки из известной песни «Айн, цвай, драй, по.лицай», считающейся песней своей молодости, все равно он причислял себя к м.ента.м.
К тому же, так называли себя его любимые главные герои из прекрасного сериала про улицы разбитых фонарей.
Когда Михаил с Таней купили дом, то, естественно, пригласили гостей на новоселье: они были воспитанными людьми и понимали, что с родней нужно дружить.
До этого все виделись только на их свадьбе. И, как говорится, малек всех подзабыли.
Дядя Боря за прошедшее время возмужал и раздался: видимо, работа приносила ряд бонусов и преференций.
Он приехал с женой, сыном и баяном, на котором выучился играть довольно сносно: тогда, двадцать лет назад, он был без сына и баяна.
Борис Ефимович сразу же после «первой» расчехлил инструмент: чего тянуть? Нужно было демонстрировать товар лицом. И, как говорится, понеслась душа в Рай.
Дело происходило летом, и столы неосмотрительно накрыли на улице, совершенно не догадываясь, чем обернется дело: ведь сначала ничего не предвещало.
Как все лишенные музыкального слуха люди, дядя отличался неимоверным усердием.
И, почти не прерывая игры и постоянно при этом повышая градус, проиграл весь вечер.
Хотя к концу уже стал сбиваться с ритма и промахиваться неверными пальцами по кнопкам баяна.
А все остальные гости стали дружно подпевать: у Татьяны мелькнула мысль, что родственники постоянно тренируются.
Песни сменяли одна другую, но припевы со временем звучали все непонятней.
— Подтягуй, Танюха! — кричал дядя мужа разносившей горячее Татьяне.
Чаще других пели любимую всеми песню «Позови меня с собой». Имелась в виду не та песня, которую исполняла одна известная всем дама.
А конечно же, ее интерпретация, прозвучавшая в любимом фильме про м.енто.в и условно ставшая позже их гимном.
Татьяна злилась на себя, на дядю, остальных родственников и на мужа, у которого оказалась такая д.ур.ная родня. Но поделать ничего было нельзя: нужно было дотерпеть до конца.
Оказалось, что с родственниками произошло все, как в одном из фильмов: я смотрю, вы очень здоровы пить!
Причем, женщины не уступали мужчинам. Трезвыми остались только Татьяна с мужем.
Разошлись незадолго до полуночи: сосед сказал, что вызывает полицию. И, хотя дядя стал орать, что полиция уже тут и он сейчас пойдет и соседа распатронит, баян удалось вырвать и на время спрятать.
А Татьяна срочно вызвала всем такси, которые сама же и оплатила: расходиться не хотелось – всем понравились вкусные шашлыки на свежем воздухе.
После отъезда дорогих гостей до трех ночи ликвидировали последствия бедствия. Хорошо, что, на завтра оба взяли отгул: как знали.
— Все, дорогой, — сказала женщина мужу после отъезда гостей. – Делай, что хочешь, но, чтобы я больше этого не видела. Второй раз я такого счастья просто не переживу.
Дядя неожиданно заехал через месяц. Вместе с ним у калитки топталась жена и сын. На плече висел баян…
«Твою ж …», — с тоской подумала Таня.
А вслух произнесла:
— Ты их звал?
— Нет, — удивился Мишка. – Ты же не велела! Как я могу тебя ослушаться?
Делать было нечего: пригласили войти в дом. А у них с собой было… Нужно сказать, что родственники мужа вовсе не были нахлебниками, как можно было подумать.
И сейчас они привезли все, что нужно было для качественного застолья, с учетом даже мелочей.
Ну, что: сели уже на кухне, от греха подальше, «хлопнули по рюмашке», и дядя расчехлил баян.
Татьяна, чтобы окончательно «не задавило счастьем», вызвалась жарить шашлыки и ушла во двор. Хотя Борис Ефимович кричал, что не ба.бское это дело, и он справится со всем один.
Предлагая всем выйти на улицу и подпевать, пока он будет одной рукой ворошить угли, а второй нажимать кнопки.
Но Мишка его не пустил. Татьяна подала шашлыки и ушла на реку, сказав, что у нее болит голова. А они стали веселиться, и в этот раз втроем остались ночевать.
И с тех пор визиты дяди с семьей следовали регулярно. И это стало вызывать естественный и значительный дискомфорт: кому понравятся чужие орущие люди в доме и неверные звуки баяна, от которых не спрятаться?
Таня неоднократно просила мужа поговорить со свекровью, в общем-то, адекватной теткой, чтобы она по-сестрински приструнила хабального брательника.
Но та сказала, чтобы они свои проблемы решали сами:
— Хотите послать – посылайте! А ее впутывать в это дело нечего.
Поэтому, Татьяна хотела самостоятельно послать Бориса Ефимовича по всем известному адресу на хутор, предварительно попросив захватить сачок для ловли бабочек. Возможно, даже тех, которые делали это самое «бяк — бяк — бяк».
Но Миша попросил этого не делать:
— Неудобно, как-то – родня же!
— Хорошо, — согласилась жена. – Тогда посылай сам. Почему-то им удобно мотаться к нам, а сказать им об этом тебе неудобно! Где логика?
Последней каплей было то, что Борис Ефимович неожиданно вспомнил про приближающуюся годовщину их свадьбы: в ноябре исполнялось двадцать лет их, в общем-то, счастливому браку.
Счастливому, если бы не дядя: последнее время в семье установились напряженные отношения – все ждали приезда дяди Бори с семьей. Это в психиатрии получило название синдрома ожидания.
До праздника оставалось две недели. И тут Татьяне Ивановне понадобилось отвезти трехлетнего внука к окулисту. Выбрали квалифицированного врача в Москве.
Прием был назначен на ранние утренние часы. И все вспомнили про замечательных родственников в столице: почему бы и им, наконец, не принести некоторую пользу? Не все же шашлыки трескать и орать на чужом огороде.
Было решено, что Таня или Миша с внуком приедут накануне вечером, переночуют, а рано утром – к врачу на прием.
Естественно, интеллигентные люди не стали валиться, как снег на голову, а предварительно позвонили.
— Скажи-ка, дядя, ведь, недаром – ну, или что-то вроде того. Короче: — Можно у вас завтра переночевать? А утром мы в восемь уже уйдем, даже завтракать не будем — внуку анализы сдавать.
И внезапно оказалось, что нельзя.
— А почему, дядя Боря? – удивился звонивший племянник.
И тут бравый работник «м.ент.уры» стал «путаться в показаниях» и отвечать невнятно: оно, конечно, можно. Но не то, чтоб тотчас. А что, дескать, касаемо, то безусловно. Короче, как только – так сразу.
Понять было нельзя, но почувствовать, что послали, было можно. И Михаилу Васильевичу стало ясно, что с ночевкой не прокатит: им показали огромную фигу. Поэтому, он сразу отключился.
К счастью, отказался от консультации пациент, назначенный на два часа позже. И деда Миша смог отвезти мальчика к врачу на машине утром.
— Ну, что, получил ф.аш.ист гр.ана.ту? — ехидно спросила Татьяна Ивановна у мужа. – Еще скажи, что твой дядя-жлоб был самых честных правил…
А мужчина промолчал: да и что тут скажешь, братец ты мой…
Наступил канун праздника: это приходилось на вечер четверга. Настроение было хорошим.
Но все прекрасно помнили про дядю Борю и его способности. Поэтому, получивший щелчок по носу племянник решил не испытывать судьбу и уехать с любимой женой в пятницу днем до вечера воскресенья в пансионат. И там только вдвоем отпраздновать торжественную дату.
Сын с невесткой это одобрили. Сказано – сделано: теперь их счастливому времяпрепровождению ничего не помешает!
В пятницу вечером, перед ужином в пансионате, на телефон Михаила поступил звонок. Даже на расстоянии жене было слышно, как кричит дядя.
— Мишка, просыпайся! – раздалось из прямоугольника, неплотно прижатого к уху мужа. – Мы уже весь звонок тут оборвали! Почему калитка у вас заперта? На улице-то минус – мы замерзли!
— Потому что нас нет дома, дядя Боря.
— Как это нет? – удивились по ту сторону экрана. – Мы же предупреждали, что приедем!
— Вот поэтому-то нас и не оказалось дома, — неожиданно произнес Михаил то, что он него так долго ожидала жена. – Возвращайтесь домой: у нас сегодня – не приемный день.
— А может, ключ где-нибудь под половиком лежит? – не унимался дядя. – Или у соседей?
— Нет, не лежит. Уезжайте и больше мы вас не ждем. Песни ваши мы все выучили, поищите себе новых слушателей.
И племянник отключился.
За пять минут на телефон поступило восемь вызовов: русские не сдаются. А потом пришло СМС без подписи: «Пожалеешь, пар.шив.ец!»
Интересно, кто бы это мог его написать? Даже предположений не было!
А Михаил Васильевич с Татьяной Михайловной разлили по фужерам припасенное для этой цели шампанское:
— Поздравляю тебя, милая!
— И тебя, дорогой!
А потом пошли на ужин. Они шли по уже почти зимнему лесу, а в ушах, почему-то, звучали слова из любимой дядиной песни:
«Снова от меня ветер злых перемен тебя уносит…»
И эти строчки касались именно дяди Бори, так и не выучившегося прилично играть на баяне.