Это было давно. Будущий режиссер и оператор Валя Белоногов и я залезли в большие долги. Стипендия во ВГИКе была 38 рублей, а мой долг вырос до 500! Нам одалживала деньги наша однокурсница-казашка из очень обеспеченной семьи, у нее папа — секретарь обкома партии. Давала и никогда не спрашивала, когда отдадим. В то время по стране прошел слух, что хрусталь подорожает, и его начали все скупать. Валя познакомился с одним грузином, который был готов платить 6 к 1 за каждый предмет: за 10-рублевый фужер давал 60.
Мы подговорили девчонок и ребят с актерского факультета подать заявления в загс, за что тогда выдавалось приглашение во Дворец бракосочетания. А потом они не являлись на регистрацию. С этими приглашениями, их у нас собиралось 6 — 7 штук за раз, мы шли в пункты, где хрустальные сервизы выдавали напрокат на свадьбу. Мы продали их грузину, и через неделю у нас было несколько тысяч рублей. А в пункт проката отнесли то, что грузин не брал, и объяснили, что все остальное перебили на студенческой свадьбе. С нас взяли штраф — копейки, себестоимость сервиза.
Мы отдали долги и даже список написали, на что остаток потратить: этому купить теплое пальто, этому — теплую обувь, себе хотели мотоцикл, чтобы на нем ездить во ВГИК. А потом начали обмывать и все-все спустили. Во ВГИКе говорили: «Панкратов гулял в ночь с 16-го по 27-е».
Затем нас с Белоноговым кто-то заложил, и завели уголовное дело за мошенничество в особо крупных размерах. Нас спас от суда Борис Волчек, отец Гали Волчек. Борис Израилевич, когда узнал о нашей афере, только и сказал: «Ну таланты!» Он позвонил министру МВД Щелокову (у них были хорошие отношения) — дело закрыли, и мы остались в институте. А хрусталь действительно подорожал — слухи ходили не случайно.
Александр Панкратов-Чёрный