Алла Борисовна тысячу раз пожалела, что согласилась жить с семьёй дочери, но в её согласии особо никто не нуждался. Согласие спросили так, для видимости, на самом деле всё было решено за её спиной без неё.
Её супруг у мер скоропостижно и она осталась одна в двухкомнатной квартире. Прожив с мужем сорок совместных лет, как говорится и в радости и в горе, трудно ей приходилось мириться с такой утратой. Но как бы тяжело не приходилось, а тут уж ничего не поделаешь и Алла Борисовна потихоньку привыкала к одиночеству. Прошло месяца три её одинокой жизни и раздался звонок от дочери, который перевернул всю жизнь уже немолодой женщины.
Семья дочери снимали двухкомнатную квартиру. Алла Борисовна с мужем помогали им материально, оплачивая половину суммы за снятое жильё. Теперь, оставшись одна, мать не могла со своей пенсии выделить эту сумму и дочь со слезами обратилась к матери:
— Мам, цены на всё растут, наши с Толиком зарплаты не поспевают за ценами, Оля растёт, одежда на неё по цене взрослой, а то и дороже, хозяйка тоже подняла цену за квартиру. Мама, мне ничего не остаётся, как просить тебя . В общем мама, можно мы переедем к тебе жить. Вместе легче будет выживать, да и тебе не так одиноко будет, мы с Толиком будем платить за коммуналку.
Такого Алла Борисовна не ожидала. Ей конечно жалко дочь, но…
-Лена, как же мы будем вчетвером помещаться в двухкомнатной квартире?-растерянно спросила Алла Борисовна.
-Мы с Толиком, а ты с Олей. В тесноте, не в обиде,-засмеялась дочь,-Мам, ну там же и на меня приватизирована часть квартиры и папина часть делится пополам на меня и тебя.
Аллу Борисовну, как током прошибло, дочь даёт ей понять, что её согласия как бы и не требуется.
-Переезжайте,-сказала Алла Борисовна, хотя знала, что и без неё всё решено.
С переездом семьи дочери, жизнь Аллы Борисовны превратилась в а.д и вступиться за неё некому, то всегда её Лёша держал оборону от дочери и зятя, потому, что их наглёж часто зашкаливал, а теперь Лёши нет. Алла Борисовна была спокойной, покладистой женщиной и дочь с зятем, сразу же без зазрения совести стали этим пользоваться.
-Мама, у нас пока денег нет, заплати за квартиру,-просила дочь,- я потом отдам тебе деньги.
Никто деньги не отдавал и платежи за коммуналку, как были обязанностью Аллы Борисовны, так и остались, только возросли в разы, так как воду и электроэнергию никто не экономил.
-Мама, ты всё равно сидишь дома , приготовь что нибудь поесть,-уже ставила перед фактом дочь.
-А что приготовить?
-Что нибудь, из того, что есть в холодильнике.
В холодильнике почти ничего не было и Алла Борисовна говорила об этом дочери. Та психовала и говорила:
-Мам, купи что нибудь, я же работаю. Пока после работы в магазин зайду, потом пока приготовлю, уже и ужинать перехочется, а ты всё равно дома. Успеешь свои сериалы посмотреть.
-Лена, так где мне деньги взять? Я за коммуналку заплатила, лекарство купила и две недели продукты на всю семью покупала. Вот и вся моя пенсия.
Лена нервно швырнула тысячу на стол и ушла.
Раз в неделю такие диалоги матери и дочери обязательно случались, после которых Лена пару дней дула губы на мать.
Эти проблемы ещё цветочки, а вот, когда собиралось всё семейство, Аллы Борисовны хоть из дома убегай. Не было ей места в её доме, даже на кухне, где постоянно сидел зять в трусах, курuл и пил кофе. Лена в своей комнате или телевизор смотрела, или спала, или болтала по телефону.
Внучка играла до полуночи в компьютерные игры, или к ней приходили подружки и они подолгу смеялись, обсуждая свои интересы.
Пока было лето, Алла Борисовна часто допоздна сидела на скамейке у дома , пока домашние более-менее угомонятся, а в выходные дни уезжала на дачу.
-Что-то как Алексея не стало, ты, Борисовна редко наведываешься на дачу,-спросил Антон Николаевич, сосед по даче.
-Семейная жизнь бьёт ключом,-с грустной улыбкой сказала Алла Борисовна,-и здесь, всё до боли напоминает о Лёше и дома жизни нет. Знаешь Николаевич, часто прошу Лёшу, чтобы он забрал меня к себе. Как его не стало и мне нет места в моём доме. Вот подумываю насовсем перейти сюда жить.
Алла Борисовна рассказала соседу о своей жизни с дочерью и с зятем.
-А говорят сыновья такие-сякие, а дочери и похлеще бывают,-грустно сказал Антон Николаевич,- Борисовна, а как тут жить на даче? Дело то к зиме идёт. Сейчас сентябрь, месяца через полтора заморозки начнутся, как отапливать дом будешь? Опять же продукты здесь негде купить и дороги здесь зимой не чистят. Нет, Борисовна, что-то ты не то надумала.
-Закуплю продукты на всю зиму, найму соседа по площадке, он мне рейса за три всё необходимое и привезёт, куплю электрокамин, как нибудь перезимую.
-Ты что Борисовна, здесь же зимой ни души, а если сердце прихватит или ещё что?
-Значит к Лёше уйду, но жить с ними я больше не могу.
На следующий день Антон Николаевич позвал свою дачную соседку в гости:
-Борисовна, заходи, посмотришь какие я тыквы вырастил. Выберешь себе, какая на тебя глянет, я тебе её отнесу. Да мороженое поедим, у меня пол морозилки этого добра и разговор к тебе есть.
-Что за разговор? Николаевич, если собрался отговаривать меня от переселения на дачу, то зря.
Я как вчера с тобой поговорила, так наш разговор мне ещё большей уверенности добавил в правильности моего решения.
-Ты Алла, погодь, не торопись с ответом. Вот что я тебе скажу, иди ко мне в компаньоны.
-Что это такое?- удивилась Алла Борисовна и даже брови насупила.
-Вот что я тебе скажу, мы, старики мало кому нужны, а вот друг другу можем помочь, потому как очень понимаем наше одиночество. Хоть вот ты Алла, вроде с семьёй, а одинока. Нету тебе места не в их жизни и угла своего нет, всё оккупировали. Я тоже одинокий, не нужен ни дочери, ни сыну, но не пускаю их на свою территорию, потому что знаю, чем это кончается, редко когда всё хорошо. Чаще всё, как у тебя.
В общем, Алла Борисовна, поехали на зиму в мою квартиру жить. Не подумай, чего такого. Просто будем жить по стариковски, поддерживать друг друга. Я по магазинам буду ходить, по аптекам, а то и вместе прогуляемся. Не думай, я всё умею, и готовить и убирать, а стирать, сейчас машинки стирают, а вот от приготовленной еды женскими руками , не отказался бы. В общем вот такое у мня к тебе предложение.
Алла Борисовна молчала и плакала.
-Ты что обиделась?-испугался Антон Николаевич,-Ты прости, если что не так сказал, а только не смогу я тебя тут одну оставить.
-Нет, не обиделась,- поторопилась успокоить Алла Антона Николаевича,-Что про нас люди скажут?
-Кому мы нужны, чтобы про нас говорили, а если и скажут, так на каждый роток не накинешь платок. Пусть говорят.
В свою квартиру Алла Борисовна вернулась только за вещами.
-И куда ты собралась?-спросила Лена.
-На даче буду жить.
-Мам, ты взрослый человек, вполне адекватный. Тебя никто отсюда не гонит, ты сама приняла это решение, а будешь всем говорить, что из-за нас уехала жить на дачу. Мам, нужно заплатить квартплату. У тебя есть деньги? Я потом…
-Платите за всё сами, тем более я тут не живу. У меня здесь даже места своего нет, всё забрали.
Зазвонил мобильник Аллы Борисовны.
-Антон Николаевич, вещи собрала,-ответила на телефонный звонок Алла,- поднимайся, помоги мне пожалуйста, а то помочь некому,- и мать с укоризной посмотрела на дочь.
Антон спешил на помощь к своей, пока что компаньонке Алле. Он радовался, что уговорил её перебраться жить к нему в городскую квартиру и надеялся, что со временем, они станут ближе, чем компаньоны.
Отпраздновав свои компаньонские отношения, Алла и Антон вернулись уже затемно. Им было так тепло и весело вдвоём, что они ещё долго сидели на кухне за чашкой чая, рассказывая друг другу о наболевшем, о хорошем и Антон не сдержался и поцеловал Аллу в щёку. Она отпрянула, Антон Николаевич растерялся и стал извиняться, обещая, что такое больше не повториться. Ему не хотелось , чтобы Алла думала, что обязана ему своим проживанием в его квартире.
-Всё нормально, Антон, не извиняйся,-сказала компаньонка,- я просто не ожидала, поэтому так отреагировала, а мне с тобою очень хорошо и спокойно. Вот когда ты вот так, близко со мною, мне кажется, что мне всё по плечу, что я справлюсь со своими проблемами. И несмотря на то, что мы пожилые и слабые, я чувствую твою силу, защиту. Когда Лёша у мер, я растерялась, я всегда была по настоящему замужем, то есть за мужем. Он всегда решал острые вопросы, а я при нём, просто женщина, просто жена. Вот поэтому дочь со мною так поступила. Она молодая, сильная, а я слабая, не смогла противостоять их наглости,-Алла обняла Антона и прошептала, как будто их кто-то услышит,- Спасибо Антоша.
Алла Борисовна привыкала к Антону Николаевичу, а Антон к своей компаньонке. Трудно конечно в этом возрасте подстраиваться под кого-то. У каждого свои привычки, свой жизненный уклад, но судьба свела их и они шли навстречу друг к другу. Это так кажется, что невозможно меняться в этом возрасте, но когда хочешь понравиться человеку и не хочешь сделать ему больно, в чём -то уступаешь и меняешься, тем более пожилым многое в своей жизни приходилось терпеть, уступать и поэтому всё у Антона с Аллой ладилось. Антон Николаевич понимал, что ему проще, он у себя дома, а вот Аллочке труднее. Она чувствовала себя скованно и Антон, как мог помогал своей компаньонке освоиться. Он всё время повторял:
-Алла, считай, что ты дома и поэтому успокойся, всё будет хорошо. Во всяком случае, у нас с тобой всё будет хорошо. Ты не пожалеешь, что согласилась быть моим компаньоном.
Антон старался не навязывать Алле свою компанию и когда она уходила в комнату, которую ей выделил хозяин, он не тревожил её. Пусть побудет одна, обдумает спокойно всё что с нею происходит. Он боялся спугнуть её, боялся, что она может уйти от него и ему станет так же одиноко, как и прежде. Антон Николаевич решил приложить все свои силы чтобы Алла стала хозяйкой его дома и не только компаньонкой, но и спутницей его жизни.
Чтобы Алла чувствовала себя как дома, более комфортно, Антон перевёз из квартиры своей компаньонки часть мебели и все вещи, которые были ей дороги. В окружении своих вещей Алла стала как-то повеселее. Жизнь компаньонов налаживалась.
Через месяц, после переезда к Антону Николаевичу, Алле позвонила дочь:
-Привет, мама, так ты насовсем уехала, или погостить? А то вот тут оплата за коммуналку пришла. Ты сказала, что мы тут живём, значит должны платить только мы, но ты же тут тоже прописана. Давай платить пополам.
Алла Борисовна не переставала удивляться, каким монстром выросла её дочь. Не поинтересовалась где мать живёт, как её здоровье. Только деньги от матери нужны.
-Лен, ну я же там не живу и пока не собираюсь возвращаться. Какие претензии ко мне? Вы живёте, вы платите.
-Да нет, уж мамочка, я буду платить только половину, а твой долг пусть накапливается.
-Тогда так, Лена, я продам свою половину квартиры. Ты, как дольщик квартиры, первая имеешь право на покупку моей доли. Если через месяц ты не определишься с покупкой, я обращусь к риэлторам по оформлению отдельных счетов и продажи своей доли. Теперь тебе всё понятно?
-Мама, ты не можешь так с нами поступить. Ладно Толик, но я и Оля, мы же твои родные.
-Ты вспоминаешь о родстве, когда тебе это выгодно. А что же ты ни разу за месяц не позвонила, не узнала где я, что со мной? Нет, Лена, всё будет так, как я сказала.
-Мама, но я же пока не претендую на свою часть дачи, а там и моя доля есть.
-Не сравнивай. Дача по сравнению с квартирой стоит копейки. У меня имеются деньги, чтобы выкупить у тебя долю дачи, а ты позаботься о выкупе доли квартиры. Больше говорить не о чем. Жду звонка через месяц.
После этого разговора Аллу Борисовну трясло. Антон накапал ей успокоительных капель и как мог успокаивал её:
-Аллочка, не надо так сердце надрывать, это нам не по годам. А знаешь что? Выпей вот эти капли, полежи с пол часика и я приглашаю тебя в кафе. Тут недалеко от нашего дома. Выпьем коньячку или шампанского, что дама пожелает, мороженое поедим. Мы же ещё не отметили наши новые звания компаньонов. Что уж тут лежать, да переживать. Уверен, что поход в кафе нам пойдёт на пользу.
Алла грустно улыбнулась своему компаньону и решила пол часа , которые Антон отмерил ей на » полежать», потратить на прихорашивание своей внешности.
-Аллочка, да ты просто красавица,- воскликнул Антон, когда принарядившаяся компаньонка вышла из своей комнаты,- я -то всегда видел тебя в дачных нарядах и тогда ты была красавица, ну а сейчас я прямо робею перед тобой. Как у Александра Сергеевича Пушкина: » Во всех ты, Душенька , нарядах хороша».
Только Антон с Аллой вышли из подъезда, как у Антона Николаевича зазвонил телефон.
-Пап, привет, я к твоему дому подъезжаю. Ты дома? Продукты тебе купил и Катя напекла пирожки с капустой, тебе передала,-оповестил его сын.
Не успел Антон Николаевич договорить, как к подъезду подкатила машина и из неё вышел Костя.
-Ой, Алла Борисовна, здравствуйте. А вы куда это такие нарядные собрались,- весело спросил Костя.
— Мы в кафе идём,- ответил отец,- отмечать совместное проживание. Мы теперь с Аллой Борисовной компаньоны и проживаем вместе .
У Кости глаза полезли на лоб, а Алла Борисовна покраснела и тихо добавила:
-Так уж вышло , Костя.
-Нет, я конечно удивлён, но может мы вернёмся в квартиру и там поговорим?-предложил Костя.
-О чём?-спросил отец,- я по- моему, ясно всё сказал и мы не собираемся возвращаться. Мы собираемся кутить. У тебя же есть ключи от квартиры, зайдёшь и положишь продукты. Костик, мы в кои веки вышли погулять, так что ты сам там разберёшься. Не хотим ночью возвращаться, поэтому не задерживай нас.
Алла Борисовна и Антон Николаевич уходили, а ошарашенный таким известием Костик, долго смотрел им вслед. Он поднялся в квартиру отца, положил продукты в холодильник, прошёлся по комнатам и понял, что Алла Борисовна действительно живёт с его отцом.
-Дела-а-а,- сам себе произнёс Костик. Он набрал номер телефона сестры и прокричал в трубку,- Привет сеструха! Как жизнь молодая?! Нравится жить в общаге?
-А кому в них нравится жить?-ответила Люська, -приходится, но варианты есть.
-Ты сидишь, или где?- изощрялся в словоблудии Константин.
-Слушай, Костик, что ты звонишь? Говори, мне некогда, я сегодня дежурная по этажу, убираю.
-У бати нашего компаньонка, живёт с ним . Соседка по нашей дачи, Алла Борисовна. Помнишь такую? Тебя жить к себе не пустил , а чужую тётку пустил.
Люська помолчала, потом как заорёт:
-А ты что позлорадствовать позвонил?!Или моими руками выдворить эту Аллу Борисовну из квартиры отца?! Знаешь что я тебе скажу? Пусть живут. Отец уже больше десяти лет один жил. Пусть хоть напоследок жизни счастливо поживёт. Думаешь одиночество это свобода? Одиночество-это одиночество, по себе знаю. У тебя семья, тебе не понять. А общага что? Я её на продажу выставила, квартиру в ипотеку хочу купить. Я даже благодарна отцу, что он мне не разрешил с ним жить. Я бы не стремилась иметь своё жильё, а так у меня скоро будет своя квартира и я в этом плане ни от кого не завишу. А ты братец, что так взволновался? Тебе что жить негде?
-Ну чего ты Люська, нападаешь? -поубавил пыл Костик,-Я ж просто позвонил тебе, чтобы ты была в курсе и не ошарашена, как я.
-А за отца я рада. Так что успокойся, брат, здоровее будешь. Пока.
Пожилая пара сидели в уютном кафе и наслаждались тихой музыкой и общением друг с другом.
-Антон, как же мне стыдно перед твоими детьми, подумают Бог весть что,- волновалась Алла Борисовна.
-А что? Я не против, пусть думают, а может и правильно подумают,- выпив сто грамм коньяку, осмелел Антон,-Ты со мною Алонька, поэтому ничего и никого не бойся, мой дом-это моя и твоя крепость. Сам тебя не обижу и другим не дам в обиду. Мы с тобою ух, как заживём.
Через два дня Алле Борисовне позвонила дочь:
-Привет, мама, как ты себя чувствуешь?
-С чего это вдруг, такое участие?-удивилась мать.
-Мам, ну что ты начинаешь? Не спрашиваю о здоровье- плохо, спрашиваю, какие-то подозрения.
Мама, возвращайся домой. Будешь в своей комнате жить одна. Оле на кухне диванчик поставим, она там будет . Все согласны на такое расселение. Что скажешь мама?
-А где же Толик будет курить и пит кофе,- изумилась Алла Борисовна.
-На балконе, или в нашей комнате, когда будет холодно.
-Ты же так возмущалась, когда я твоему Толику предложила курить на балконе. Боялась за его здоровье, что он может простудиться, а что мы дышали сигаретным дымом, ты не волновалась.
-Мам, ну что старое вспоминать? Давай уже, возвращайся.
-Вспоминаю жизнь с вами, как страшный сон и боюсь опять оказаться в этом сне.
-Мама, ну мы же родные. Неужели мы станем врагами?
-Пока ничего не могу тебе ответить. Подумаю.
Антон, как услышал о том, что дочь хочет вернуть мать домой, заволновался.
-Аллочка, ты что захочешь уйти от меня?-дрожащим голосом спросил Антон.
-Да что ж Антоша, мне по чужим углам мыкаться. Там всё таки моя дочь, моя внучка. Хоть обижают, а свои и жалко мне их. Как говорится, материнское сердце брехливое. Сегодня злится и не хочет прощать, а на завтра уже всё и простила.
-Алла, не чужие мы с тобою. Сколько лет друг друга знаем. Думал рановато тебе говорить, хотел повременить, но раз события поворачиваются по другому, что уж тут медлить, скажу. Аллочка, не бросай меня,- на глазах Антона Николаевича выступили слёзы,- выходи за меня замуж.
Антон Николаевич обнял Аллу и расплакался. Не хотел плакать, боялся в глазах Аллы показаться слабым, но слёзы сами текли.
-Я хочу быть с тобою, Алла,- сквозь слёзы говорил Антон,- ну что ты молчишь? Скажи хоть что-то.
Алла видела, как волнуется Антон. Ей стало его так жалко и она тоже расплакалась.
-Ну что, ты Антоша? Ну куда я от тебя уйду? Я же понимаю, что мы нужны друг другу. У детей своя жизнь, у нас своя. Если хочешь, давай зарегистрируемся, только не волнуйся так. Сам говорил, волноваться- это нам не по возрасту.
-Хочу, хочу, чтобы всё было по закону. Чтобы, если что со мной случиться, тебя никто отсюда не выгнал и не делил мою квартиру, пока ты будешь жить в ней. Я уже узнавал, есть такой закон и можно оформить такие бумаги, по которым никто и никогда тебя отсюда не выгонит до самого конца. Извини, что так говорю, но это жизнь и она тоже имеет конец.
-Не торопись, Антоша,-улыбнулась сквозь слёзы Алла,- никто за нами не гонится.
-Как же не гонится?-волновался Антон, -Лена, твоя дочка гонится, пытается вернуть тебя. Ещё раз прошу тебя, давай узаконим наши отношения и будем жить как муж и жена и никто нам слова не скажет.
-Как же без любви, Антон?
-Неужто и без слов не понятно, Алла. Ну если слова нужны, то я тебя люблю и очень уважаю. Ты настоящая женщина, мягкая, добрая и мне хочется свои чувства доказывать тебе делами, а не словами. Может я противен тебе, тогда конечно.
-Ну что такое говоришь Антон? Согласна я. С тобою мне ничего не страшно. Вот что с Ленкой и с квартирой делать? Ума не приложу. И жалко их и хочется, чтобы они хоть что-то прочувствовали и чего- то сами в своей жизни добивались, а не жили на всём готовом.
Антон с Аллой обсудили план действий манипуляции с квартирой Аллы, но будущий муж настаивал оставить квартиру дочери, с чем Алла Борисовна была не согласна. Она считала, раз уступишь, на голову сядут. Уже был такой опыт, но и со своими родными не хотела оставаться врагами. Тяжело это, дочь врагом считать.
На следующий день Алла Борисовна и Антон Николаевич пригласили Елену к себе в гости, на переговоры.
Лена явилась вовремя, вся настороженная, напряжённая, понимая, раз её пригласили, значит состоится серьёзный разговор.
-Хорошо у вас тут, уютно, -сказала Лена осматривая жилище стариков,- Так что же мама, ты вернёшься? Хотя понимаю, что тебе здесь лучше.
Алла угощала дочь и между тем вела разговор:
-Сейчас Лена, послушай меня, потому что это будет моё последнее слово. Других планов не будет.
Лена насторожилась, она не узнавала свою мать. Такой властной, такой уверенной, она её не знала.
— Поступим так,- продолжала Алла Борисовна,- Мы с тобою продаём квартиру и покупаем на твоё имя однушку, где соответственно вы будите проживать. Разница от продажи квартиры принадлежит мне. Ты пишешь отказ от доли на дачу и мы мирно расходимся, а там вы уж самостоятельно расширяйтесь, если захотите. Надеюсь, ты понимаешь, что по деньгам, я остаюсь в проигрыше?
-А где же ты будешь жить?-спросила ошарашенная речью матери Елена.
-Надо же, ты даже поинтересовалась. Я замуж выхожу за Антона Николаевича, вот и буду с ним жить.
-Тогда зачем продавать квартиру, если ты здесь будешь жить?
-За тем, что я тоже имею право на свои квадраты и не собираюсь оплачивать за свою часть квартиры, поскольку там не собираюсь жить. Вот и всё, — сердито ответила мать,- я и так вам уступаю, в ущерб себе и ты ещё мне диктуешь, что мне делать. Не нравится такой план? Тогда, до конца месяца, если не захочешь у меня выкупить мою жилплощадь, я выставлю свою часть квартиры на продажу.
-Да нет, нет, мама, я согласна на однокомнатную квартиру. А что ты собираешься делать с деньгами, которые у тебя останутся от продажи квартиры? Их надо вкладывать, иначе они обесценятся.
-Лен, я что должна отчитаться перед тобой? Я и так вам навстречу пошла.
-Мам, я просто спросила.
-Куплю комнату в общежитии, у меня ещё есть кое какие сбережения.
-Зачем?-удивилась Лена.
-За тем! На всякий случай.
-Мам, а если ты выйдешь замуж, твой муж тоже будет иметь право на общагу. Может ты Оленьке подпишешь эту комнату в общежитии.
Алла Борисовна не переставала удивляться наглости дочери.
-А не слишком ли вам жирно? Лен, вот хочется с вами по-хорошему, но ты же все стремления к хорошему отбиваешь своею наглостью и меркантильностью. Ещё только что-то в планах, а ты меня уже наизнанку выворачиваешь.
-Ну всё, всё, мама, я рада, что у нас всё полюбовно получится, прямо камень с души. Пойду я, Толик меня там на улице ждёт.
-А что же он не зашёл с тобою?-удивилась Алла.
-Постеснялся.
-С каких пор такой стеснительный? То в трусах по квартире рассекал, не стеснялся, а тут прямо паинька.
-Мама, думаешь нам охота быть с тобою в контрах? Олька тоже нам с Толиком глаза колит, говорит, что мы тебя выжили. Ты прости нас, мама.
-Давно уж простила, не чужие ведь.
-Я правда виновата перед тобой. Всё эта жизнь проклятая и безденежье нас злобит.
-А я думаю, доченька, что злобность не зависит от безденежья. Наверное мы с отцом где-то упустили тебя. Единственная ты у нас , баловали, вот и избаловали на мою голову. Смотри не повтори моей ошибки со своею дочерью.
-Прости,-более искренне сказала Лена,-поцеловала мать и ушла.
-Ну вот, слава Богу и с Леной ты помирилась,- сказал Антон Николаевич,-Всё ж хорошо?
-Ты не представляешь Антоша, как я рада. Такой груз носишь, когда родная дочь враг. Спасибо тебе за поддержку.
-Да что ты, Алла, какие благодарности между супругами. Скоро ими станем, а я уже считаю тебя своей жёнушкой.