Я — дворник, вернее, по-грузински это звучит как «мусорщик» – менагве. Встаю в 5 утра, осеняю крестом сына и оставляю его спящего старенькой бабушке. Мой уход слышит только наш попугайчик.
Уже 5 лет я работаю в куртке оранжевого цвета и раньше солнца здороваюсь с деревьями, улицами и со всей Землей. Насколько видит глаз, с тем и здороваюсь.
У людей свое дело, они ходят и мусорят, я этот мусор собираю, насыпаю в урны, и улыбаюсь в душе – никогда дети дворника не бросят на землю мусор, сыном клянусь!
Деревья стоят и извиняются передо мной, склонив голову. Не их вина, что в старости руки не держат и сыпется все из рук стариков, я их извиняю. И еще извиняю осыпающиеся листья… А на улице никто меня и за собаку не считает, даже сосед, пройдя мимо, не поздоровается.
Некоторых моя, не особо чистая одежда пугает, некоторых моя метла, иных моя борода. Из-за этой бороды мой пятилетний сын называет меня дед-морозным папой…
Убираю мусор и думаю о моем, оставленном в постельке сыне, о старенькой матери и о 9 часах – успели или нет в садик собраться? По сути, дети дворников не должны опаздывать в садики или в школы…
На кого не глянешь, все выражают по отношению ко мне либо сожаление, либо брезгливость, тепла в глазах не увидишь. Только уличные собаки лижут мне ботинки, и то тогда, когда раздаю им найденную для них еду в мусорном контейнере…
Я — дворник…
Дворника по-грузински называют «мусорщиком», и от него пахнет мусором…
Пять лет назад я нашел в мусорном баке новорожденного малютку, сейчас он мой сын. И я каждый день благодарю Господа за то, что люди выбрасывают мусор…
Анна Лашхели-Ониани, из сборника новелл «Дворник»