Анна только что вернулась с работы и собиралась зайти на кухню, чтобы поставить пакет с продуктами, но вдруг услышала приглушённые голоса мужа и свекрови.
Неожиданное предчувствие заставило её замедлиться и притихнуть, пытаясь разобрать, о чём они говорят.
В последние месяцы Владислав как будто стал другим человеком. Он нервничал, когда разговор заходил о деньгах, часто оставался на работе допоздна, а их совместный отпуск всё время переносился на неопределённый срок из-за «непредвиденных расходов по проекту».
Анна сразу почувствовала, что что-то не так, но не могла найти доказательств. И вот сейчас, сжимая пакет с продуктами, она услышала своё имя.
— И сколько у нас уже собрано, Владик? Татьяна звонила, сказала, что та однокомнатная на Мира — просто подарок! Но не будут долго её держать, — приглушённо сказала Светлана Сергеевна.
— Мама, потише! Анна скоро вернётся. Собрано… около 750 тысяч. Ещё немного — и хватит на первый взнос. Я премию хорошую в этом месяце получил — всю перевёл, — Владислав ответил шёпотом, но с беспокойством.
— Молодец, сынок! Я знала, что на тебя можно положиться. А Анна? Она ничего не заподозрила? — с удовлетворением произнесла Светлана Сергеевна.
— Нет, вроде бы. Говорю ей, что проект сложный, расходов много. Она верит. Да и сама немного экономит, на мелочах… Жалко её, конечно, но… ты ведь понимаешь, мама, мне нужно своё гнездышко, — смущённо сказал Владислав.
— Конечно, понимаю. Мечтаю о своём уютном уголке, а этот дом уже надоел… Своя квартирка — совсем другое дело! Ты ведь знаешь, сынок, я всё для тебя сделала… А Анна ничего не узнает, пока всё не будет готово? А то она… такая принципиальная, — пробормотала женщина.
— Не узнает, мам. Деньги я кладу на отдельный счёт. Как соберём нужную сумму — поедем с тобой к Татьяне, оформим квартиру. Анне скажем потом. Она, может, обидится, но со временем поймёт! Мы же семья…
Анна замерла за дверью, не в силах сдвинуться с места. Продукты сжали её руки, но она даже не чувствовала их тяжести.
В ушах эхом звучали слова: «750 тысяч…», «премия вся туда ушла…», «Анна ничего не заподозрила…», «она обидится, но поймёт…»
Каждое слово ощущалось, как удар молота по стеклу её доверия. Он тайком от неё откладывал деньги, пока она отказывала себе в новом пальто, копила на их общую машину, верила его рассказам о «проектных расходах».
А они… копили деньги на квартиру для его матери, на её отдельное «гнездышко». И он думал, что она поймёт?
Что это нормально — годами обманывать жену, жертвовать их общими планами ради тайного сговора с матерью?
Анна не помнила, как отошла от двери и пошла в спальню. Поставив пакет на пол, она села на кровать, уставившись в одну точку.
В её голове мелькали обрывки воспоминаний: её старое пальто, в то время как Владислав купил Светлане Сергеевне новую шубу «на распродаже»; его отговорки, почему они не могут поехать на море; его раздражение, когда она спрашивала о накоплениях.
Теперь всё стало на свои места. Циничное, расчетливое предательство под маской заботы о матери.
Через полчаса, когда хлопнула входная дверь, Анна вышла из спальни и пошла на кухню.
— Привет, солнышко! Ты давно? Я не услышал, как ты пришла. Мама только что ушла. Как прошёл день? — растерянно проговорил муж.
— Интересный день, Владислав. Очень познавательный. Узнала много нового. Например, о проекте «квартира для мамы». О 750 тысячах рублей. О премии. О том, как я «ничего не узнала». О том, как я «обижусь, но всё пойму».
Владислав побледнел. Он понял сразу. Его лицо искажалось от паники и стыда.
— Анна… это не так… ты не поняла… Мы… маме ведь тяжело… ей же нужно своё жильё… Я хотел тебе сказать, когда…
— Когда? Когда вы бы купили? Когда я, наконец, заслужила узнать, что все эти годы ты втихаря, по сговору с матерью, выкачивал деньги из общего бюджета на её отдельную квартиру? Пока я верила каждому твоему слову о «работе», о «сложностях»? Пока я экономила ради нашего будущего? Ты годами меня обманывал, Владислав. Годами! Ты ставил свою мать выше жены, выше нашей семьи, выше доверия и честности.
Владислав попытался схватить её за руку, она резко отдернула её, показывая, что не хочет, чтобы он прикасался к ней:
— Но мы же семья! Мама — часть семьи! Она столько для нас сделала! Я просто хотел ей помочь, отблагодарить!
— Помочь? Отблагодарить? За чужой счёт? Тайком? Это не помощь, Владислав. Это предательство. Самый гнусный вид предательства. Ты не посоветовался со мной. Ты лгал мне в лицо. Ты заставлял меня жить в условиях нехватки денег, пока ты и твоя мать строили свои планы за моей спиной. Ты не видел во мне партнёра, а лишь источник финансирования для ваших тайных сделок. «Анна ничего не заподозрит» — вот твоё истинное отношение ко мне! — выпалила разгневанная жена.
— Я… я не думал, что ты так воспримешь… Мы же могли поговорить…
— Разговаривать? Сейчас? После стольких лет лжи? Нет, Владислав. Точка поставлена. Ты сделал свой выбор. Ты выбрал тайный сговор с матерью против жены. Я не могу жить с человеком, который способен на такое подлое, длительное предательство. Я не могу доверять тебе ни в чём. Никогда. Я подаю на развод.
Через два дня после скандала
Анна сидела в гостиной, разбирая документы с юристом, когда зазвонил её телефон.
На экране высветилось «Светлана Сергеевна». Анна глубоко вздохнула и ответила.
— Анна, дорогая! Это я. Ну как ты? Мы с Владиславом так переживаем… Он просто сам не свой, бедный. Не спит, не ест, всё плачет. Совсем замучился, — слащаво произнесла женщина.
— Я слушаю вас, Светлана Сергеевна.
— Ну вот, Анна, ты же умная девочка, взрослая. Неужели нельзя всё обсудить по-хорошему? Ну да, не сказали тебе сразу про квартиру. Но это же не из вредности! Мы хотели сделать сюрприз! Ну, ладно, не сюрприз… Но Владислав же боялся твоей реакции, знал, что ты можешь не понять сразу. Он же заботился обо мне, старухе! Я же мать ему, я всю жизнь на него положила, всем пожертвовала! Разве он не имеет права хоть как-то отблагодарить меня на старости лет? Своего угла хочется, Анна, не навязываться же вам…
— Во-первых, Светлана Сергеевна, это не «не сказали сразу». Это годы систематической лжи и тайного вывода крупных сумм из семейного бюджета. Во-вторых, «заботился о вас» – это когда он покупал вам шубу, пока я ходила в старом пальто? Когда он отменял наш отпуск, но находил деньги на «взнос»? Его «забота» строилась на обмане меня. И в-третьих, самое главное: он не «боялся моей реакции». Он сознательно меня исключил. Он сговорился с вами против меня. Вы вместе решили, что я не заслуживаю правды, что моё мнение и мои интересы — ничто по сравнению с вашими планами.
— Да что ты раздула из мухи слона, Анна?! Ну деньги! Ну отложил! Вы же не голодали! Квартира нужна была! Мужчина должен заботиться о матери! Это святое! А ты вместо того, чтобы понять и простить, устраиваешь истерику и ломаешь сыну жизнь! Он же хороший муж, не пьёт, не бьёт! И что, из-за каких-то денег ты готова семью разрушить?! Это же ты теперь виновата, что он страдает! Ты эгоистка! — слащавый тон свекрови мигом испарился.
— Вот оно, ваше истинное лицо, Светлана Сергеевна. Сначала «дорогая Анна», а теперь — «эгоистка», «разрушительница семьи». Вы прекрасно знаете, что дело не просто в деньгах. Дело в доверии, которое ваш сын растоптал годами лжи. Дело в уважении, которого он ко мне не проявил ни капли. Дело в том, что он поставил свой тайный сговор с вами выше своей жены и брака. Вы научили его, что обманывать меня — нормально, если это ради вас, а теперь, когда последствия наступили, вы пытаетесь свалить вину на меня. «Хороший муж» не врет жене годами и не выкачивает из семьи сотни тысяч рублей тайком. Страдает он из-за последствий своих собственных поступков и из-за ваших советов, так что не вам меня упрекать в эгоизме. Ваш звонок только подтвердил моё решение.
— Да как ты смеешь?! Ты… ты неблагодарная! Мы с ним хотели как лучше! Он не заслужил такого отношения! Ты пожалеешь! — в ярости выпалила Светлана Сергеевна.
— Мне жаль, что вы так и не поняли сути. Прощайте, Светлана Сергеевна. И, пожалуйста, больше не звоните, — Анна положила трубку.
Её звонок стал последним доказательством того, что в этой «семье», где мать поощряла обман жены ради своих интересов, а сын ставил мать выше супруги, ей места нет.
Развод у супругов случился только через полгода, когда Владиславу всё-таки пришлось дать согласие на развод, а также поровну поделить имущество: квартиру и машину.