За двое суток до Нового года пятидесятилетние Аркадий и Людмила неожиданно решили поехать отмечать его в загородный коттедж.
Их взрослые дети в этот раз решили провести каникулы не с ними, а в теплых странах.
Целый день супруги посвятили наведению порядка в доме, а ближе к вечеру рухнули от усталости.
На следующее утро тишину нарушил возмущённый возглас Аркадия, который вышел во двор, чтобы набрать дров для камина.
— Люся, Люсенька! Где наша сосна?! Её нет! Кто-то срубил, а мы и не знали!
Мужчина снова выскочил на крыльцо и уставился на пустое место под окном, где ещё вчера зеленела полутораметровая сосенка, которую они с супругой высадили много лет назад.
Людмила, накинув на плечи старый платок, выбежала вслед. Морозный воздух обжёг кожу, но не так сильно, как вид пенька и свежего спила.
— Воры? — прошептала она, оглядываясь: соседский забор, дорога… — Не может быть! Кому она понадобилась? Ведь лес рядом. Там же полно деревьев. И всё так тихо…
Подозрение пало на соседей, но отсутствие следов машины и света у них в окнах говорило, что они ни при чём.
У Геннадия, жившего через дом, стояли камеры, захватывающие и дорогу, и забор.
Аркадий, сжав зубы, направился к нему. Через час вернулся — лицо перекошено от злости.
— Смотри, — он швырнул телефон на стол.
На экране ночная запись: 23:45. К их участку подъехала знакомая машина.
Из неё вышла родственница Марина и её муж Олег. Пока она оглядывалась, Олег достал из багажника пилу.
Быстрые движения: Олег валит сосну, они вместе затаскивают её в авто и уезжают.
— Марина?! — Людмила не верила своим глазам. — Наша сосна?! Зачем им?!
Она тут же набрала номер. Ответила Марина.
— Привет, Люд! К празднику готовитесь?
— Марина, — голос Людмилы дрожал. — Мы видели запись с камеры Геннадия. Там вы с Олегом срубили наше дерево. Объясни, что это было?
Повисла пауза, потом — фальшивый смешок.
— Ну, мы думали… — замялась Марина. — Раз вы на даче не появитесь, а нам срочно нужна была ёлка. Мы же родственники! Какая разница, где взять?
— Разница?! — не выдержал Аркадий, выхватив трубку. — Это наше! Мы посадили его! Вы вломились на участок и украли!
— Аркадий, не кричи! — огрызнулась она. — Какая кража? Дерево же! Ты из-за какой-то сосны орёшь на сестру!
— Сестра не должна воровать! — рявкнул он. — Или возвращаете деньги — 15 тысяч рублей за дерево и посадку нового, или я иду в полицию. У нас доказательства.
После молчания Марина сбросила вызов. Спустя минуту пришёл перевод на 15 тысяч. Следом сообщение Людмиле: «Деньги перевела. Довольны? Можно было просто сказать, а не скандалить. Из-за какой-то сосны! Очень обидно. Спите спокойно».
— Просто попросить? — горько усмехнулся Аркадий. — Сначала спросить нужно было, а не пилить тайком.
…
Вечером позвонила мать — Валентина Павловна.
— Аркадий, ты что устроил?! — её голос звенел от негодования. — Марина рыдает! Новый год испорчен! Ты грозил ей полицией из-за какой-то сосны?!
Он сжал телефон до боли. Перед глазами снова всплыла ночная запись: их двор, чужие люди с пилой.
— Мама, — сказал он холодно. — Они не «взяли», а украли. Ночью, без спроса. Это преступление. Они даже не извинились.
— Но Марина же сестра твоя! — стояла на своём Валентина Павловна. — Надо было промолчать, не позориться! Теперь у неё истерика!
— Нет, мама, — перебил он. — Праздник испортили не мы. Его испортили они — своим воровством. А ты защищаешь виноватых, обвиняя пострадавших. Я больше молчать не стану.
Он положил трубку.
— Она не поняла? — тихо спросила Людмила.
— Не собиралась, — горько ответил Аркадий. — Для неё важнее спокойствие Марины, чем справедливость.
На следующий день супруги занялись готовкой и украсили дом еловыми ветками из леса. Праздник они встретили вдвоём.
Никто из близких их не поздравил.
В пятьдесят лет они оказались чужими в семье только потому, что осмелились назвать воровство воровством.