— Куда мы подадимся в нашем возрасте? — утомлённо протянула Елена Михайловна, прикладывая ладонь к виску.
— Да хоть на луну! — сердито отрубил Сергей Павлович. — Ты только скажи направление! Любая дырка на карте подойдёт! Лишь бы подальше отсюда!
— А вещи? — Елена Михайловна беспомощно махнула рукой. — А наши знакомые?
— Лена, какие знакомые? — вспылил Сергей Павлович. — Пара старичков, и те уже полгода как на кладбuще приглядываются!
Он горько усмехнулся:
— И вещи… Поздно за старьём цепляться, когда собственные дети на твои nохороны как на праздник смотрят.
— Серёжа… Мы ведь столько лет дом устраивали…
— А теперь наш уют — как приманка! — повысил голос Сергей Павлович. — Дочка уже который год моет руки до твоего кухонного комбайна, а сыну так и мерещатся твои украшения — не спит, всё считает, как сдать!
А мебель, которую мы выбирали с любовью, они выкинут к мусорке! И считай повезёт, если нас с тобой туда же не вывезут — живьём!
Елена Михайловна поёжилась.
— Мне страшно… Уезжать, устраиваться…
— То есть ты терпеть готова, как свои дети тебе в глаза говорят, что ты «задержалась»? — Сергей Павлович шагнул к окну. — Лена, сколько бы нам ни отмерили, я хочу прожить остаток тихо. Если тебе это не нужно… я уйду один.
— Сергей, как ты можешь так?!
Он обнял её.
— Потому и говорю — поехали вместе. Мы с тобой почти пятьдесят лет рядом… Где игла, там и нитка. Лена, ты у меня характерная, конечно… но я тебя люблю.
— И я тебя люблю… — прошептала она. — Только всё равно не укладывается — как могли дети такими вырасти. Мы же растили их с душой… не бросали…
— Вот именно, не мы не смогли объяснить им, что всё делали ради них. Зато другие объяснили, — мрачно бросил Сергей. — Помни свою мать, мою сестру… Да и детдом им мозги вывернул. Там им чётко донесли: «вы — никому не нужны».
Вот мы сейчас и хлебаем.
Елена вздрогнула.
— Страшно.
— Страшно будет, когда они ждать устанут, — сказал Сергей. — Собирай всё нужное и ценное. Я позвоню старому знакомому — он продаст квартиру. А мы с тобой найдём тихое местечко, где никто не торопит нас в землю.
Детям Елены и Сергея расти пришлось не в самые тихие годы. Впрочем, в какие годы было спокойно? Жизнь всегда торопится подкинуть сложности.
Что могут дать родители, когда сами едва выживают? Всё, что в силах.
Сергей и Лена работали как волы, не были ни бездельниками, ни слабаками. Но новое время возможностей давало мало, а работать нужно было за двоих, прыгать выше головы и бежать впереди собственной судьбы. Единственное спасение — родственники.
— На полгода уедем, — уверял Сергей сестру, Алевтину. — Вернёмся — всё возмещу.
— Если вдвоём умотали, так детей берите тоже! — ворчала Алевтина. — Чего вы их на меня сваливаете?
— Да их просто некуда там будет девать, — устало объяснял он. — Нам самим хибара достанется — ни воды, ни отдыха. Только работа.
Алевтина нехотя согласилась.
Но когда через полгода супруги вернулись, их ожидал кошмар. Алевтина не просто не занималась детьми — она превратила их квартиру в притон и успела заработать на этом.
Когда всё всплыло, Алевтина сбежала из города. А с полицией пришлось разбираться Сергею и Лене. Детей же забрали органы опеки.
Три месяца шло расследование. Потом ещё полгода супруги добивались прав на детей. Год жизни — в яму.
Денег не осталось почти совсем. Но нужно было создать нормальные условия — иначе детей не вернули бы.
Они работали как проклятые, брали кредиты, залезали в долги. Добились. Детей вернули. Но доверие детей было утрачено.
Детдом — штука ломкая. Дети смотрели на родителей настороженно, ждали подвоха. Родителям пришлось угождать, потакать, лишь бы вернуть хотя бы тень доверия.
Когда Сергей снова уехал на вахту, дети остались с бабушкой — Раисой Андреевной, матерью Лены.
У бабушки был характер железобетонный, и инвалидность его ничуть не смягчила. Переезд к дочери только усилил её недовольство. Два подростка под присмотром раздражённой женщины — не лучшая комбинация.
А Лена работала по полторы смены. Домой приходила лишь к ночи. Сергей — раз в несколько месяцев.
И если бы однажды на фабрике не отключили свет, Лена бы никогда не услышала, что говорит её мать детям:
— Нарожают, а потом на стариков всё вешают! — бурчала Раиса Андреевна. — Я в их годы уже пахала! А эти — ни приготовить, ни убрать! Ничего не могут!
И так — изо дня в день. Громко, зло. Три года подряд.
Дети всё слышали. И верили.
Когда Сергей приехал в выходные, терпение его лопнуло. Он собрал тёщу и отвёз домой.
— Спасибо за помощь, — сказал он на прощанье. — А дальше живите, как знаете.
— Я-то проживу… — проворчала Раиса Андреевна. — Вот вы с такими детками — не уверена.
То ли проkлятье, то ли прозрение.
Поначалу всё было тихо. Максим и Алина выучились на платном — родители тянули из последних сил. Максим женился — родители оплатили половину свадьбы, помогли на квартиру. Алина — та же история.
Потом — помощь, подарки, кредиты ради детей. Иногда себе оставляли только на коммуналку. Но верили: «детям нужно».
Лишь когда дети обзавелись собственными семьями, Сергей и Лена впервые позволили себе жить для себя.
Небольшой ремонт, новая мебель, техника… мелкие радости. Сергей даже стал покупать жене украшения — то, что не мог позволить раньше.
Жили тихо, спокойно. Вышли на пенсию. Почти счастливо.
Вот только дети видеться не стремились. Визиты по обязательству. Звонки — формальные.
Сергей Павлович отметил 72, Елена Михайловна — 68. Возраст внушительный. И вот однажды любимый сын Максим явился без предупреждения.
Не поздоровался. Не поинтересовался здоровьем.
С порога заявил:
— Вы ещё живы? Долго собрались жить? Хватит тут воздух ковырять! Оформляйте квартиру на меня. Или на Алину — она поделится.
Он даже не смутился.
— Можете в озеро пойти, поглубже найти и нырнуть. Только записку оставьте, что сами. Чтоб не возиться.
Хохотнул — и ушёл.
Елена Михайловна разрыдалась. Сергей сказал тихо:
— Всё. Пора уходить. Иначе они нам не дадут дожить. Максим ведь прямо сказал — мы «лишние». А лишних иногда… убирают.
Они собрали всё ценное, позвонили знакомому, продали квартиру по доверенности.
Через пару месяцев Максим и Алина приехали «проверить родителей». Но в квартире жили другие люди.
— Нас кинули! — взвился Максим.
— Чтоб их перекосило! — поддержала Алина.
Только их слова ничего не меняли.
А Сергей и Лена — без отчества — поселились у Азовского моря. В маленьком домике на берегу. Не купили — сняли, пока живут.
И прожили они там спокойно, счастливо, друг для друга.
И никто больше не торопил их в чужую могилу.