- Марина, нам нужно серьезно обсудить кое-что, – Анна тяжело вздохнула и уставилась на старшую сестру с явным укором.
- И что же? – Марина прекрасно догадывалась, о чём речь, но предпочла не озвучивать свои мысли.
Пусть Анна сама выскажет свои претензии – и, может быть, в процессе поймет, насколько нелепо они звучат.
- Про твоих дочек. Ты же замечаешь, что они намеренно делают вид, будто меня не существует, стоит мне приехать.
- Не думаю, что они так поступают. Приветствуют, прощаются.
- Вчера Вика просто захлопнула дверь прямо передо мной, когда я хотела с ней поговорить.
А Кира, едва увидела, что я на кухне, тут же развернулась и ушла, даже забыла, зачем пришла.
Это неуважительно и попахивает хамством.
И я понятия не имею, чем ты их так против меня настроила, но хочу сказать: это не по-сестрински и даже не по-человечески.
- А что тогда «по-человечески», Ань? Лезть в чужую семью? Учить моих детей жить и диктовать им свои правила?
- Я вовсе ничего не диктовала! Я только старалась сделать им лучше.
Они пока не понимают, а потом будет поздно жалеть.
Помнишь, какой красавицей была маленькая Вика? А сейчас – что это вообще такое с этой их «модой»?
Через пару лет они будут кусать локти, когда поймут, сколько всего потеряли.
Ты думаешь, они поблагодарят тебя за то, что ты позволила им покупать эти мешковатые толстовки?
За то, что у них ни вкуса, ни стиля, и всё это из-за тебя?
- А они будут благодарны за то, что я не дала им прогибаться под чужие представления, – вспыхнула Марина.
Она чуть было не смягчилась, заметив слёзы в глазах младшей, но тут же напомнила себе: они давно взрослые, и ответственность лежит на Анне.
Обе росли в трудных условиях. Когда детство пришлось на девяностые, родители месяцами сидели без зарплаты, а из еды – только огород да куры. Тут было не до красивой одежды.
Марина всё это понимала и не страдала ни из-за старых кед, ни из-за поношенной куртки отца, которую подогнала под себя.
Анна же смотрела на одноклассниц, чьи родители успели разбогатеть, и мечтала о модных вещах. Ей казалось, что одежда решит всё.
Она выросла с этой фиксацией. И когда у неё дела пошли в гору после института, первым делом начала покупать одежду – себе, маме, сестре.
Марина тоже устроилась, пусть и без диплома – стала хорошим парикмахером, вышла замуж, построила дом, родила двух дочерей. Жизнь была счастливой.
Для всех, кроме Анны, которая продолжала зацикливаться на нарядах.
От сестры она довольно быстро отстала – та прямо попросила «не лезть в мой шкаф».
Но племянниц решила «спасти».
Приезжая в гости, Анна устраивала ревизию в их гардеробах, тащила девочек по магазинам и возвращалась с пакетами вещей.
Сначала Вика была в восторге – редкая девочка откажется от похода по торговому центру. Но в двенадцать всё изменилось. После одной поездки они разругались, и Анна услышала:
- Я вам не кукла! – вспыхнула обычно спокойная Вика. – Наряжайте Кирку, а меня оставьте!
Анна решила, что это возрастное, и переключилась на младшую. Кира тогда была маленькой и с радостью бегала с тётей по магазинам. Но в пятнадцать сказала то же самое: «Я сама выбираю, что носить».
Анна не смогла смириться и снова полезла с советами к Вике, уже взрослой девушке. Но та не стала терпеть и пару раз высказалась откровенно грубо.
Марина не ругала дочь – она видела, что дело не в грубости, а в том, что тётка не уважает личные границы.
И вот ссора разгорелась всерьёз.
- Посмотрим, Марина, что ты скажешь, когда твоя Вика придёт жаловаться, что парни её сторонятся, – язвительно бросила Анна.
- А я вот сейчас ухожу к парню, с которым встречаюсь уже три года, – раздался голос Вики за спиной.
- И как он реагирует на твой внешний вид? Если бы я пришла в таком к своему мужчине, у него бы ничего не вышло, – фыркнула Анна.
Вика ухмыльнулась:
- У моего всё в порядке. И работает оно без всяких «нарядов». Обычно хватает того, что я просто прихожу. А одежду он разглядывает только тогда, когда снимает.
Она подмигнула и добавила:
- Вам бы тоже перестать разглядывать чужие шмотки и сходить к специалисту. А то так и будете приставать к людям со своими лекциями, пока все не разбегутся.
- Я полностью согласна, – сказала Кира из дверного проёма. – Ань, тебе уже три человека объяснили, что ты ведёшь себя навязчиво и лезешь не в своё дело. Может, хватит?
- Да вы ничего не понимаете! – вскипела Анна. – Я вам только добра хочу! Вы ещё пожалеете!
Она залпом допила чай и пошла собирать вещи, бормоча, что ноги её в этом доме больше не будет.
Никто её не удерживал. Никто потом и не позвонил.
Анна решила порвать все связи и была уверена: однажды они сами прибегут и признают, что она была права.
Но семья Марины лишь облегчённо вздохнула: наконец-то навязчивая родственница перестала диктовать им, как одеваться.