Зачем Алина изменила мужу, она и сама не знала. Может, и правда полюбила другого, а может, надоело жить в тени своего благоверного. Алексей у неё герой: о нём в своё время даже газеты писали. А может, от праздности. Когда муж пропадал на работе, часы тянулись долго и однообразно.
— Алинк, ты бы нашла себе занятие по душе, а? — сказал Алексей, намазывая себе джем на хлеб, — ужинаем мы всё равно в ресторанах, дома убирает домработница. Так, без дела, рехнуться можно.
— Не думала, что ты станешь попрекать меня куском хлеба! — мрачно ответила жена.
— Ну, что ты, котёнок, кто тебя попрекает? Просто вижу, скучно тебе. Пошла бы, занялась чем. Хочешь откроем салон красоты? Или займись изучением испанского языка – рванём зимой на Кубу, а?
Алина обиделась и завела себе породистого котёнка. Вскоре котёнок ей надоел и она задумалась над словами Алексея. Обычно она спала до одиннадцати часов, но тут встала пораньше, чтобы застать мужа дома. Он собирался на работу, она предложила ему кофе. Он даже удивился, с чего бы это?
— Знаешь, Лёш, я тут подумала.. ты, как всегда, прав. Мне нужно найти себе занятие. И я хочу…
Муж с интересом воззрился на неё, гадая про себя, что же за дело выбрала себе жена.
— Карту Спорт&Cпа Платинум! — выдохнула она. Для тебя же это всё равно пустяки.
Платиновая карта, к слову, стоила три с половиной тысячи долларов. Её могли себе позволить только очень состоятельные люди и знаменитости — это был элитный клуб. Но Алексей, не задумываясь, купил. Алина была счастлива, правда недолго. Как оказалось, в клубе всё было совсем не так, как она себе представляла.
Плавая в бассейне, или занимаясь с персональным инструктором, она чувствовала себя не в своей тарелке. Клуб посещали знаменитости, лица, которые были известны всей стране. На соседнем тренажёре, например, запросто мог заниматься знаменитый актёр.
Алине казалось, что к ней отношение персонала другое, нежели к «небожителям». Оно было такое … снисходительное. Это её бесило. Но деньги-то заплачены! И Алина продолжала заниматься социальным мазохизмом, пока однажды не сорвалась.
Ей послышалось, что один из инструкторов передразнил её, когда она выбирала себе в баре фитнес-коктейль. Не будучи до конца уверена, она всё же подошла к наглецу и гневно выпалила:
—Ты кого это сейчас передразнивал, бабуин?
Юноша-кавказец моментально вспыхнул:
— Кто бабуин, я бабуин? Ты что дерзкая такая?! — и он сделал шаг в её сторону. Моментально возникла охрана. «Бабуина» увели.
Менеджер клуба принесла Алине свои извинения:
— Мы очень сожалеем о произошедшем! Прошу вас, давайте отойдём, от имени руководства я хотела бы оговорить с вами компенсацию за моральный вред. Хотите, мы повысим ваш статус до платинового?
— Что? Да у меня и так платиновый статус! Да я вас разнесу тут всех! — вскинулась Алина.
— Успокойтесь, пожалуйста, мы обязательно урегулируем проблему. Сотрудник, проявивший неуважение, будет наказан.
— Я думала, тут у вас клуб элитный! А у вас гадюшник! Я в суд на вас подам! — никак не могла успокоиться Алина.
Ей было обидно, что свидетелем её позора и даже непосредственным участником происшествия стал один из охранников, на которого она заглядывалась. Парень был красавчик, просто мечта. Наверное, он заметил её интерес и всегда улыбался ей при встрече, в отличие от прочих истуканов-охранников. Теперь, уходя из клуба, единственное, о чём она жалела, это о том, что не завязала с ним отношения. Ведь больше она его не увидит.
— Девушка, стойте! — окликнул её мужской голос, когда она почти подошла к машине.
Она обернулась и сердце ёкнуло. Это был он.
— Вот! Вы забыли… прекрасная незнакомка! — он взял её руку, повернул ладонью вверх, положил туда часы, которые она забыла в ящичке, в раздевалке.
— Спасибо, я Алина, а ты? — спросила она как можно беззаботнее, и улыбнулась, как можно искреннее.
— Вадим, — он смотрел на неё, с лёгкой полуулыбкой, и у неё всё сжалось внутри.
«Надо же! Мой муж мечтал так первенца назвать», — подумала она, но вслух сказала:
— Тебе идёт это имя, Вадим! — она подошла к нему очень близко. Адреналин в крови зашкаливал. Она пальцем провела его по лицу. Есть выражение «между ними пробежала искра». То, что пробежало между ними, можно было считать настоящим протуберанцем.
— Мне надо возвращаться, я на работе, — сказал он ей,— но, я тебя найду, Алина!
Действительно, через два дня он позвонил. Алексей был на работе, и она свободно говорила с Вадимом, умолчав, что замужем.
Однако, от вечернего свидания ей пришлось отказаться — у них с мужем был заказан столик в их любимом китайском ресторанчике. На вопрос «когда?» — ответила уклончиво, потому что знала, что муж вот-вот должен уехать в командировку.
В предвкушении встречи, Алина даже прошла курс Дины Божоле «Как стать единственной». За полторы тысячи пергидрольная рыба-губан учила домохозяек и искательниц мужей-миллионеров, как.
Прошла неделя. Клуб ещё раз принёс извинения и вернул деньги. Алексею она сказала, что клуб ей не понравился — «одни понты». Теперь, во время близости с мужем, она представляла себе красавчика-охранника.
Наконец, Алексей уехал. Алина отпустила домработницу, отключила видеокамеры и стала набирать ванну с афродизиаками Мадагаскара. Приняв ванну, оделась и накрасилась не как модно, а как ей действительно шло. Она мечтала произвести на Вадима впечатление и ей это удалось.
В его объятиях она забыла всё, о чём вещала рыба-губан, потому что просто была счастлива. Как и он. Они разговаривали исключительно на языке поцелуев, прикосновений и проникновений.
— А где твой муж? — спросил он её, — так не хочется от тебя уходить.
— Какой муж? — она машинально потрогала палец, не забыла ли снять кольцо. Не забыла. И в клубе снимала.
— С чего ты взял, что я замужем? — полушутя спросила она.
— У тебя след от кольца на пальце, а потом, я навёл кое-какие справки. Скоро узнаю, кто он, и надо ли его бояться, — улыбнулся Вадим.
— Вадик! Ну, давай не будем сейчас о моем муже… здесь только ты и я…— она рисовала пальцем мистические символы на его груди. Он млел.
— Давай, — легко согласился он.
Спустя какое-то время они проголодались, и на этот случай она заказала закуски из ресторана и бутылку дорогого шампанского.
— Алин, я выйду покурить, а?
— Да кури здесь. Муж курит, да и вернётся через два дня только!
Он надел джинсы, достал табак, бумагу, и ловко скрутил папироску.
— Будешь?
— Ага, давай! — сказала она, любуясь его точёным торсом.
Скрутил и ей. Похлопал себя по карманам.
— Блин. Зажигалку в машине оставил. Есть чем зажечь?
— В соседней комнате, на письменном столе есть зажигалка. Такая, в виде пирамиды. Только сюда не тащи, она тяжелая. Прикури и возвращайся ко мне, — прошептала она.
Вадим прошёл в комнату, там был полумрак. Это был кабинет Алексея. На дубовом столе стояла массивная зажигалка, в виде пирамиды Хеопса. Вадим нажал на рычажок, вспыхнуло пламя. Резанув сперва по глазам, осветило стол. Прикуривая, краем глаза он заметил на столе фотографию в рамке. Это был свадебный снимок, Алексей держал Алину на руках.
Папироски в руке Вадима задрожали. Вернувшись в комнату к любовнице, он отдал ей одну. Сам жадно затянулся своей. Курили молча. Она сразу почувствовала перемену в нём, но не могла определить причину.
—Так и будем молчать? — наконец, не выдержала она, — иди ко мне!
— Я ухожу, прямо сейчас, — он быстро, по-военному, натянул рубашку, застегнул на все пуговицы, надел пиджак.
— Что случилось, Вадик?
— Не спрашивай. Сейчас я уйду из твоей жизни навсегда. Будем считать, что между нами ничего не было.
— Как ничего не было?! Как? Что случилось? Объясни наконец! Не уходи! — она бросилась за ним, стала хватать его за одежду, — я.. я люблю тебя! Если хочешь, я уйду от мужа!
У двери он обернулся, и процедил сквозь зубы:
— А я тебя презираю! Дрянь!
Сев в машину, он завел мотор и поехал в бар, но передумав, свернул в ближайший двор. Минут двадцать молча сидел в салоне, облокотившись на руль. Можно было подумать, что он спит, но он думал. Наконец, он принял решение и набрал номер.
— Здорово, командир! Это Вад. Тут такая ситуация, в общем…
Алексей, услышав суть дела, положил трубку: он не хотел, чтобы его секретарша, разомлевшая от секса, и дремавшая у него на груди, слышала оправдания человека, наставившего ему рога, хоть и невольно. «Надо же» — подумал он, — «А я хотел в твою честь первенца назвать».
А Вадим всё оправдывался, уже не перед командиром, а перед самим собой.