Когда в деревне говорили «Петр Ильич пришел в гости», все давно знали, что гостья в этом визите только одна – чужая кастрюля. Сам он был человек неглупый, работящий, хозяйственный, но стоило где-то запахнуть жареным, тушёным или свежевыпеченным, как у него в голове выключался здравый смысл и включался режим «дегустатор международного уровня».
Жена его, Лидия Павловна, уже сорок лет как стояла у плиты и считала, что готовит не хуже ресторанов. Петр Ильич тоже так думал… лет первых десять. Потом привычка притупила восторг, но голод – никогда. И вот когда у сына Ильи появилась своя семья и отдельная половина дома с новеньким холодильником и экспериментальной кулинарией, у Петра Ильича началась вторая молодость.
Невестка Зина была не из тех, кто «наскорую руку». Ей нравилось выдумывать – то запечет мясо с травами, которых Лидия Павловна в глаза не видела, то испечет пирог с такой начинкой, что даже дети вилками облизываются. И если Илья и ребятишки к этому относились как к празднику, то Петр Ильич видел в Зининой кухне стратегический объект.
Сначала он «случайно» заглядывал в их половину дома «по делу»: то гвоздь нужен, то лампочка перегорела, то он якобы в сарай шел, но дверью ошибся. Потом перестал даже отговариваться – просто открывал холодильник так уверенно, будто там стояла его фамилия.
Зина первое время смеялась: ну подумаешь, свекор пару ломтиков колбаски утащил. Но когда после очередного «заглянул на минуточку» в холодильнике обнаруживалась пустота, а дома – голодный муж и двое детей, смех как-то сам собой закончился.
А тут еще и Лидия Павловна между делом начала замечать, что муж всё чаще морщит нос, пробуя её борщ, и слишком уж часто хвалит Зину:
«Вот Зина – интересно готовит! Не то, что у нас… одно и то же десятилетиями!»
Так и завязался тот самый семейный конфликт, где один свекор, одна обиженная невестка, одна уставшая свекровь и один общий холодильник сыграли решающую роль.
- Это с каких это пор тебе перестало нравиться, как я на кухне колдую? – недовольно уточнила Лидия Павловна.
- Да мне нравится, – поморщился Петр Ильич, – но за сорок лет одно и то же приелось! Одни и те же блюда по кругу! Ты бы хоть какую-нибудь книжку поварскую полистала!
- Я тебе сейчас так полистаю, что ты любому букварю радоваться будешь! И вообще, ты чего это воротишь нос от моей стряпни? Это все потому, что у Зинки попробовал?
- Ну, так… дегустацию провел! – расплылся в ухмылке Петр Ильич. – Должен же я понимать, чем она моего сына с внуками подкармливает!
- Понял уже? Вкусно ей удалось? А мне что теперь, с невесткой ругаться? – накинулась Лидия Павловна на мужа. – Тихо мирно жили! Нет, тебе обязательно надо было ее кастрюли до блеска вылизать!
- Я обязан был ознакомиться с альтернативными вариантами питания! – с важным видом заявил Петр Ильич. – А то всю жизнь только твои щи да котлеты! А вдруг где-то амброзия с нектаром прячутся?
- Кто там прячется? – сузила глаза Лидия Павловна.
- Темнота ты у меня! Ни слов толком не знаешь, ни кулинарии! Потому, поди, и не тянешь меня к своим сестрам на праздники – боишься, что там меня нормально накормят!
И к дружкам не отпускаешь, чтобы меня там не прикормили! В столовую я сам не пойду, не самоубийца, желудок жалко! А невесткины харчи – считай, официальное окно в мир высокой кухни!
- Я тебе сейчас такую высокую кухню подгоню! Загоню на чердак и переведу на рацион «хлеб и вода»! – пообещала Лидия Павловна. – Там ты у меня кашке овсяной на воде без соли и сахара радоваться будешь!
- Это ты мне угрожаешь, да? И кому? Собственному мужу! Ты бы совесть хоть иногда включала! – обиделся Петр Ильич. – А я вон возьму, да подам на развод!
Перееду к сыну жить! Вот тогда узнаешь! Еще по всей деревне разнесу, что сбежал от тебя, потому что кормишь отвратительно!
- Ой, тоже мне, беглец нашелся! – всплеснула руками Лидия Павловна. – Ждут тебя там, не дождутся! Особенно Зинка тебя ждет, аж дрожит от нетерпения!
Она сама ко мне заявилась, просила, чтобы я тебя к их холодильнику не подпускала!
Не те у них доходы, чтобы еще и тебя, прожору, содержать! Так что сиди, где посадили, и помалкивай!
- А вот молчать не стану! – твердо заявил Петр Ильич. – Она к тебе пришла, потому что я ей ущерб материальный нанес!
Если я к сыну переселюсь, я Зинке свою зарплату отдавать буду, а не тебе! А уж с моей зарплаты она меня накормит!
Угроза звучала крепко, а характер мужа Лидия Павловна знала как свои пять пальцев. Если уж разойдется, то сделает по-своему, как сказал.
Потом, возможно, пожалеет, но назад не откатит. Значит, решать вопрос надо было другим способом.
- Так, слушай внимательно, – строго произнесла Лидия Павловна. – Берешь карточку и дуешь в райцентр! Покупаешь там поварскую книгу, по которой мне, видите ли, для тебя готовить! Но учти – будешь мне на кухне помогать!
- Вот с этого и надо было начинать! – оживился Петр Ильич.
И смело его из дома унесло минут за пять. Еще бы! Карточку вручили, в город отправили! Там же можно и в кафешку на вокзале заглянуть «перекусить от души»!
- Зин, иди-ка сюда! – крикнула Лидия Павловна в сторону молодой половины дома. – Пошли, будем ругаться, а потом мириться!
- А сразу помириться нельзя? – спросила Зина, выходит на общую кухню.
- Жанр обязывает, – развела руками Лидия Павловна.
- Ну, раз положено, – Зина пожала плечами. – Начинайте!
- Это ж надо! Ты моего мужика прикармливаешь?! Стыд потеряла! Сначала сыночка моего единственного оторвала от сердца материнского, а теперь еще и мужа моего увести мечтаешь! – заорала Лидия Павловна.
Она могла себе позволить подобные вопли – дома никого лишнего не было, а законы жанра, как уже говорилось, требовали громкости.
Зина включилась, будто текст заранее выучила:
- Да сто лет он мне нужен! Мне б своего мужа да детей обеспечить! А тут он, гость незваный, в холодильнике так разгулялся, что мне потом в магазин лететь пришлось! А я деньги не печатаю!
Вы бы своего супруга лучше кормили, чтобы он наш стол не объедал! А то я наготовлю, а он тут как тут! То с ложкой припрется, то с вилкой! Раз «на пробу» заглянет – полкастрюли как корова языком слезала!
А мой любимый с работы валится, я его чем угощать должна? Голыми чувствами? Так ими я уже давно накормила – двое детей в доказательство! И тоже жрать просят, с голоду чуть ли не стол грызут, ложками по тарелкам стучат!
Поймала бы я вашего дегустатора за руку, так влепила бы ему такого, что с туалета неделю бы не слезал!
Лидия Павловна улыбнулась. Обожала она с невесткой «спеваться» в таких псевдоскандалах. Образно, ярко, но без настоящей злости. Прямо словесный дуэт к общему развлечению.
- Зиночка, – Лидия Павловна, мягко улыбаясь, похлопала по стулу рядом, – надо моего затейника немножко проучить!
- Ваш муж, вам и командовать, – ответила Зина. – Мне-то он свекор! А если Илья узнает, что я его папу обижаю? Мне с какой стороны проблемы в доме ждать?
- Ты ж у нас тут вся медицина в одном флаконе! Знаешь, как с человеком можно обойтись, чтобы он белый свет возненавидел! А я со своей стороны буду тебе очень признательна!
- Я могу, – кивнула Зина. – Я и не такое могу! Но вы ж его уже в город за кулинарной книгой отправили!
- И что? Буду я, что ли, перед ним выкобениваться на кухне? Мне важно, чтобы его от твоей стряпни отвернуло! Ты ж сама жаловаться приходила!
А я, считай, тебе на подхвате – прикрытие для благородной мести! Считай, индульгенцию выписала!
Но учти только одно – сильно моего старика не калечь! Юмор у него своеобразный, но он все равно мой! Родной!
- Ладно, – согласилась Зина. – Контрразведка к бою готова! Но когда он, так сказать, недовольным становиться начнет, вы меня не сдавайте, а поддержите!
- И поддержу, и отблагодарю! – заверила Лидия Павловна.
Что такое молодая семья? Это море любви, океан нежности, ведро ласки и горсточка денег!
В городе кого ни спроси из молодых – все при делах: предприниматели, бизнесмены, стартаперы. А Илья с Зиной были обычными деревенскими жителями.
Он отучился на механика и возился с колхозными тракторами и комбайнами, а Зина заведовала фельдшерским пунктом, хотя по диплому была просто медсестрой.
И если Илья вернулся в родную деревню, то Зину распределили туда, «куда леший за зайцами не ходит». Но так судьба и сложилась – на ниве мелкой травмы они и пересеклись.
Илья только глянул на Зину в белом халате – и тут же с порога выдал:
- Я к тебе каждый день буду ходить, пока согласия не дашь! А если на другого глянешь, ему уже твоя медицина не пригодится!
Целый год он за ней ухаживал, прежде чем Зина сдалась. Хотя какая там «сдалась» – влюбилась! Как тут не влюбиться? Илья был золотой: добрый, внимательный, работящий, честный! Вот поэтому больших денег и не имел.
Свадьбу сыграли как положено – широко, с размахом. Правда, Зинина родня четыре дня добиралась. Но ради такого случая можно и в общем вагоне помяться.
Жить молодые остались в доме родителей Ильи. И сразу возник вопрос:
- Как существовать будем? – уточнила свежая свекровь. – Одним хозяйством или каждый сам за себя?
- Чего тут обсуждать? – встрял свекор. – Молодежь, пусть отдельно живут!
- А куда нам отделяться-то? – спросил Илья у отца.
- Да никуда ходить не надо! – ухмыльнулся Петр Ильич. – Этот дом еще при стройке на две семьи планировался!
Просто когда мы одни тут остались, две перегородки убрали, и все. Вернуть – дело пустяков! Кухня общая, а санузел в пристройке подальше! Идеально: вроде бы все вместе, а все равно каждая семья сама по себе!
Так и решили.
Хлопот, конечно, хватало – быт по горячим следам наладить надо было. Зина до этого в общежитии от колхоза обитала, большого скарба не имела. А свекровь своим добром делиться не горела.
- Невестка должна с приданым приходить, а не свекровкины сундуки трясти!
Взяли в кредит холодильник, микроволновку, набрали посуды. Потом потихоньку остальное докупали. И зажили.
Без мелких разборок и шипений на общей кухне не обходилось. Но, как говорится, иногда пар спустить полезно – для тонуса. Так что отношения то потеплеют, то похолодают, но в большой скандал ни разу не вылились.
Он, тот самый скандал, выжидал своего часа. Подкрался, когда детям Ильи и Зины стукнуло четыре и девять лет.
Приготовила Зина ужин всей семье, а тут – срочный вызов в соседнюю деревню. Она записку оставила, гречку завернула в одеяло, чтобы Илья горячего поел да детей накормил, и умчалась.
Вернулась – а Илья уже с претензией:
- Ты головой вообще думаешь? Работа работой, а про дом забывать нельзя! Я с работы притопал, детей из сада и школы забрал – а жрать нам нечего!
- Как нечего? – опешила Зина. – Я же специально готовила!
- Не знаю, что ты там варганила, но мы в холодильник залезли – думали, хоть бутерброды соорудим, а там пустыня! Ни колбаски, ни сырка, ни масла! Зина, ты бы к хозяйству внимательнее относилась!
И вот тут у Зины подозрение щелкнуло. Неделю назад ей зарплату перевели, она в райцентр моталась, холодильник под завязку забивала. И не дешевой лапшой, между прочим!
Да, за неделю все поели, но уж сухой колбасы, сыра и масла там на пару-тройку дней точно хватать должно было!
На кого думать? Посторонние туда не ходят – не клуб же. Свекровь для себя и мужа отдельно готовит, к Зининому холодильнику и ее кастрюлям принципиально не приближается.
Даже если на плите убежит что, она не крышку приоткроет, не огонь убавит, а громогласно объявит на весь дом, что у Зины «вечно все выплескивается»!
Сам Илья до такого мелочного обмана не опустился бы – чтобы все сам слопал, а потом на жену наехал.
И остаётся один подозреваемый. Свекор. Потому что больше ну вообще некому!
Первый случай Зина промолчала. Второй насторожил. На третий – она уже вспыхнула. Не затем она по райцентрам мотается, чтобы свекра обильно снабжать деликатесами.
И не стоит у плиты, выдумывая всякие вкусности для мужа и детей, чтобы свекор потом носом крутил от обедов и ужинов собственной жены.
На прямое обвинение Петр Ильич отреагировал шумно, клялся, что это клевета и заговор, а сам он «даже не в курсе, о чем речь, и вообще, на кой мне ваши запасы».
- А доказательства-то где? – возмутился он. – Нету! А раз нет – значит, не виноват! Да и что тебе жалко, что ли? Не чужой ведь человек, свой же свекор!
- Так вы хотя бы что-нибудь свой в этот холодильник приносили, прежде чем оттуда таскать! – парировала Зина.
- Не словлен – не вор! – победоносно заявил Петр Ильич. – Жадность – грех!
Ничего Зине не оставалось, как идти разговаривать со свекровью.
- Мы, знаете ли, в деньгах не купаемся! – начала она. – Я, если мужу и детям что-то повкуснее покупаю, деликатесное, то это для них покупаю, а не для вашего супруга!
Лидия Павловна вспыхнула: нечего, мол, для родного человека жалеть.
- Не хочешь делиться – так и скажи прямо!
- Так я и говорю – да, жалко! – честно ответила Зина. – Я работаю, Илья работает, двое детей на нас – ваши внуки! А ваш муж выходит, просто так их пай объедает! Вам это нормально кажется?
Разошлись с обидой.
А потом Петр Ильич уже жене предъявил – мол, готовит она «ни к черту», у невестки бы поучилась, а то ее блюда «в рот не лезут».
Вот тут Лидия Павловна и решилась на крайние меры: прижать мужа к порядку. Но одного «приструнить» было мало.
Надо было еще и молодых отселять – раз козел в чужой огород дорогу протоптал, дальше будет только хуже. Захочешь выгнать – через другой лаз пролезет.
Но пока на повестке дня стояла месть.
Если бы Зина не стала медсестрой, ей нужно было бы идти в штабные стратеги. Ума и фантазии на тактику ей хватало с головой.
Как медик, она могла такое устроить, что никакому организму не понравилось бы. Но не начинать же с ходу показательную порку?
Зина нарисовала на дверце холодильника кривоватую пентаграмму и громко объявила:
- Накладываю заклятье! Кто без моего разрешения полезет в холодильник и что-нибудь оттуда стащит, того ждет страшная кара! Разрешение даю только своему мужу и нашим детям!
Для достоверности зажгла пару свечек, подпалила пучок полыни, а в финале еще минут пять стучала половником по медному тазу.
Петр Ильич перекрестился, трижды сплюнул через левое плечо, под майку булавку приколол, а штаны наизнанку натянул. В таком антимагическом обмундировании он и взялся за ручку злополучного холодильника.
Нарезал себе буженинку, прихватил помидорчики черри, шарик моцареллы закинул в рот. Наслаждение на лице – как у кота на батарее. И довольный пошел своими делами заниматься.
- И ничего мне не будет! – самоуверенно буркнул он.
- Ну-ну, посмотрим! – Зина проводила его тяжелым взглядом.
Она убрала из холодильника «заряженные» продукты и тихо процедила:
- Да покарает тебя богиня Фармакология!
Свекор невольно вытянул счастливый билет. В организм к нему дружно отправились рвотное, слабительное и еще один препарат – для приличного учащения сердцебиения.
Зина за ним пошла следом – на всякий случай, если вдруг станет совсем худо. Делать Лидию Павловну вдовой ей не хотелось…
Как только Петра Ильича начало крутить и выворачивать во всех направлениях, он только-только калитку за собой прикрыл, вышел «на прогулочку перед сном». Это надо было видеть, конечно… Хотя зрелище, честно говоря, не для слабонервных.
Убедившись, что угрозы жизни по большому счету нет, Зина сказала:
- Что, душа не принимает заколдованные продукты? А я, между прочим, предупреждала!
В бане Петр Ильич парился один. Одежду себе сам отстирывал. И все время поминал чью-то маму, бабушку, прабабушку и их род в целом. И невестку приплетал – «та же кровь, одно колено». И все в таком духе.
Свекровь слово сдержала. Откуда-то выкроила два миллиона и отдала Зине, чтобы та с Ильей и детьми могли начать строить свой дом.
- И лучше бы вам в другой деревне стройку затевать! – прозрачно намекнула Лидия Павловна. – Я еще денег подкину, как вклад у меня закончится!
И слава богу, что история к хорошему концу пришла. Свекровь в гости к сыну с семьей ездила, внуков баловала. А свекор зарекся:
- Лучше я землю рыть стану, чем хоть крошку с ее рук возьму! Ведьма она! Самая настоящая ведьма!