— Простите, а зачем вы измеряете мою спальню? — Анна застыла в дверном проёме, глядя на незнакомую женщину с рулеткой в руках.
Женщина обернулась. На её губах играла вежливая профессиональная улыбка дизайнера интерьеров. В руках она держала планшет с какими-то схемами.
— Добрый день! Вы, наверное, Анна? Я Светлана Игоревна, дизайнер. Людмила Михайловна наняла меня для перепланировки. Она сказала, что вы в курсе.
Анна почувствовала, как земля уходит из-под ног. Людмила Михайловна — её свекровь. Та самая свекровь, которая жила в двух часах езды от них и навещала раз в месяц. И вот теперь эта свекровь наняла дизайнера для перепланировки ИХ квартиры?
— В курсе чего именно? — голос Анны звучал спокойно, но внутри всё кипело.
Дизайнер замялась, почувствовав напряжение.
— Ну… Людмила Михайловна переезжает к вам. Она попросила меня продумать, как лучше разделить пространство. Вот эта комната станет её спальней, а вы с Дмитрием переедете в гостиную. Там достаточно места, если поставить раскладной диван…
Анна не дослушала. Она развернулась и пошла на кухню, где за ноутбуком сидел её муж Дмитрий. Он поднял голову, увидел её лицо и тут же отвёл взгляд.
— Дмитрий, — голос Анны был ровным, как лезвие ножа. — Почему в нашей спальне дизайнер измеряет пространство для твоей матери?
Он покраснел, закрыл ноутбук и откашлялся.
— Анна, я хотел тебе сказать… Просто не знал как. Мама продаёт свою квартиру. У неё проблемы со здоровьем, ей тяжело одной…
— И ты решил, что она переедет к нам. В нашу двухкомнатную квартиру. Без моего согласия.
— Ну не без согласия… Я думал, мы обсудим…
— Обсудим? Дмитрий, она уже наняла дизайнера! Она измеряет НАШУ спальню для СВОЕЙ кровати! О каком обсуждении ты говоришь?
Анна села напротив мужа. Пять лет брака. Пять лет она терпела визиты свекрови, её советы, её замечания. «Анна, ты неправильно борщ варишь». «Анна, зачем ты Дмитрию такую рубашку купила». «Анна, когда внуков дождусь». И вот теперь эта женщина собиралась въехать в их дом. Навсегда.
— Она моя мама, Анна. Я не могу её бросить.
— А я прошу тебя её бросить? Есть пансионаты, есть квартиры поменьше рядом с нами. Есть масса вариантов, которые не включают в себя превращение нашего дома в коммуналку!
Дмитрий встал, прошёлся по кухне. Анна знала эту его привычку — когда он нервничал, он начинал ходить кругами.
— Мама не пойдёт в пансионат. Она считает это… унизительным. И квартиру рядом мы не потянем, ты же знаешь.
— Зато она не считает унизительным выгнать нас из собственной спальни?
— Никто никого не выгоняет! Мы просто… переорганизуем пространство.
Анна рассмеялась. Смех получился горьким.
— Переорганизуем? Дмитрий, твоя мама собирается отнять у нас единственную комнату, где мы можем побыть вдвоём! Ты понимаешь, что это значит? Никакой личной жизни. Никакого пространства. Она будет контролировать каждый наш шаг!
— Ты преувеличиваешь…
— Я преувеличиваю? Хорошо, давай вспомним. Прошлый визит — она переставила всю нашу кухню, потому что «так неудобно». Позапрошлый — выбросила мои цветы, потому что «от них мусор». А помнишь, как она целую неделю жила у нас и каждое утро будила в шесть часов, потому что «нечего валяться до обеда»?
Дмитрий молчал. Он помнил. Конечно, он помнил. Но что он мог сделать? Это была его мама. Та самая мама, которая растила его одна, которая работала на двух работах, чтобы он мог учиться в университете.
В дверях появилась дизайнер. Она выглядела смущённой.
— Извините, я, наверное, не вовремя… Мне перенести встречу?
— Нет, — Анна встала. — Не нужно переносить. Но и измерять больше ничего не нужно. Людмила Михайловна не будет здесь жить.
— Анна! — Дмитрий повысил голос. — Ты не имеешь права!
— Не имею права? — Анна повернулась к нему. — Это МОЯ квартира тоже, Дмитрий. Моя! Я тоже плачу за неё. Я тоже здесь живу. И я имею право голоса!
Дизайнер тихо ретировалась. Умная женщина — поняла, что попала в самый разгар семейной драмы.
Дмитрий подошёл к жене, попытался взять её за руку, но она отстранилась.
— Анна, пожалуйста. Давай поговорим спокойно. Мама действительно плохо себя чувствует. У неё давление скачет, суставы болят…
— И что? Это даёт ей право распоряжаться нашей жизнью? Дмитрий, твоей маме пятьдесят восемь лет. Это не дряхлая старушка! Она просто привыкла, что ты выполняешь все её капризы!
— Это не капризы! Она моя мама!
— А я твоя жена! Или это ничего не значит?
Они стояли друг напротив друга. Между ними была целая пропасть непонимания. Анна видела, как Дмитрий мечется между долгом перед матерью и любовью к жене. Но проблема была в том, что свекровь это прекрасно знала. И использовала.
Телефон Дмитрия зазвонил. На экране высветилось «Мама». Он посмотрел на Анну, словно спрашивая разрешения. Она кивнула. Пусть отвечает.
— Алло, мам? Да, дизайнер была… Нет, она уже ушла… Мама, нам нужно поговорить…
Анна слышала взволнованный голос свекрови из трубки. Не слова, но интонацию. Обиженную, страдальческую. Людмила Михайловна была мастером эмоционального шантажа.
— Мама, подожди… Мама! Не надо так говорить… Конечно, ты мне не чужая…
Анна вышла из кухни. Она знала, чем закончится этот разговор. Свекровь сейчас давила на все болевые точки. Напоминала, как растила его одна. Как отказывала себе во всём. Как мечтает о внуках, но «видимо, не доживёт». Классика жанра.
Она прошла в спальню. Их спальню. Пока ещё их. На стене висели свадебные фотографии. Молодые, счастливые, полные надежд. Анна тогда думала, что выходит замуж за Дмитрия. Только за него. Она не знала, что в комплекте идёт свекровь с железной хваткой и полным нежеланием отпускать сына.
Первый звоночек прозвенел ещё на свадьбе. Людмила Михайловна пыталась контролировать всё: меню, рассадку гостей, даже платье невесты. «Анна, тебе не идёт белый, лучше бы кремовый взяла». Дмитрий тогда отшучивался: «Мама просто волнуется, хочет, чтобы всё было идеально».
Потом были советы по ведению хозяйства. Бесконечные. Изматывающие. Как готовить борщ (не так, как учила Аннина мама). Как гладить рубашки (не так, как привыкла Анна). Как расставлять мебель, выбирать шторы, мыть полы. Свекровь знала всё лучше всех.
А Дмитрий? Дмитрий был между двух огней. Но чаще выбирал сторону мамы. «Анна, ну что тебе стоит? Сделай, как она говорит, и всё». «Анна, не обращай внимания, у неё характер такой». «Анна, потерпи, она же не со зла».
Терпи. Не обращай внимания. Сделай, как она говорит. Пять лет Анна следовала этим советам. И вот к чему это привело. Свекровь решила, что может просто въехать к ним. Даже не спросив. Почему спрашивать? Дмитрий же не откажет мамочке.
Дверь скрипнула. Дмитрий вошёл в комнату. Лицо виноватое, но решительное. Анна знала этот взгляд.
— Она плакала, — сказал он тихо.
— Конечно, плакала. Она всегда плачет, когда не получает желаемого.
— Анна, это жестоко.
— А выгонять нас из спальни не жестоко?
Дмитрий сел на кровать, обхватил голову руками.
— Что мне делать? Она правда плохо себя чувствует. Соседка рассказывала, что мама упала на прошлой неделе. Не сильно, но…
— Дмитрий, — Анна села рядом. — Я не монстр. Если твоей маме нужна помощь, мы поможем. Но есть разница между помощью и полным подчинением нашей жизни её желаниям. Мы можем найти ей квартиру рядом. Можем нанять сиделку. Можем навещать каждый день. Но жить вместе… Дмитрий, это убьёт наш брак.
— Ты преувеличиваешь.
— Я преувеличиваю? Хорошо. Давай представим. Твоя мама переезжает. Что дальше? Она встаёт в шесть утра, гремит на кухне. Мы не можем поваляться в выходной, потому что «молодые должны быть активными». Мы не можем пригласить друзей, потому что «от них шум и беспорядок». Мы не можем заказать пиццу, потому что «это вредно, я приготовлю котлеты». Мы не можем… просто побыть вдвоём, Дмитрий. Понимаешь?
Он молчал. Понимал. Конечно, понимал. Но что поделать, если с детства в него вбили: мама всегда права, мама пожертвовала всем, мама заслуживает заботы.
— А дети? — тихо спросила Анна. — Ты хочешь детей?
— Конечно, хочу. Ты же знаешь.
— И как мы будем растить детей под постоянным контролем твоей мамы? Она же не даст нам шагу ступить! «Неправильно пеленаете», «неправильно кормите», «неправильно воспитываете». Ты готов к этому?
Дмитрий встал, подошёл к окну. За стеклом шумел город. Обычная жизнь обычных людей. У которых, возможно, тоже были свекрови. Но не все свекрови считали себя вправе рулить жизнью детей.
— Она продала квартиру, — вдруг сказал он.
Анна почувствовала, как сердце ухнуло вниз.
— Что?
— Две недели назад. Продала. Деньги положила на вклад. Сказала, что это на наше будущее. На внуков.
— Две недели назад… И ты молчал?
— Я надеялся, что смогу её переубедить. Уговорить купить что-то поменьше, рядом с нами. Но она… она считает, что семья должна быть вместе. Что правильно жить одним домом.
Анна встала. В голове шумело. Свекровь продала квартиру. Сожгла мосты. И Дмитрий знал. Знал и молчал.
— То есть она поставила нас перед фактом. И ты ей в этом помог своим молчанием.
— Анна…
— Нет, Дмитрий. Просто ответь. Ты выбираешь её или меня?
— Это нечестный вопрос!
— Это единственный честный вопрос в этой ситуации! Твоя мама манипулирует тобой, а через тебя — мной. Она продала квартиру, чтобы у нас не было выбора. Она наняла дизайнера, чтобы показать — всё уже решено. И ты ей позволяешь!
— Она моя мама!
— А я твоя жена! И если ты не готов защитить наш брак, нашу семью, наше право на личную жизнь, то какой смысл в этом браке?
Слова повисли в воздухе. Оба понимали — это точка невозврата. Либо Дмитрий сделает выбор в пользу их семьи, либо…
Телефон снова зазвонил. «Мама». Дмитрий потянулся к нему, но Анна перехватила его руку.
— Не надо. Сначала реши. Если ты берёшь трубку и говоришь ей «да», я начинаю собирать вещи. Если говоришь «нет» — мы вместе ищем решение, которое устроит всех. Но именно вместе. И именно всех, включая меня.
Телефон надрывался. Людмила Михайловна не привыкла, чтобы сын не брал трубку. Это было нарушением субординации. Сын должен быть всегда доступен для мамы.
Дмитрий смотрел на жену. Пять лет брака. Пять лет любви. Да, были сложности. Да, мама часто вмешивалась. Но Анна всегда была рядом. Терпела, прощала, шла навстречу. И вот сейчас она стоит перед ним — красивая, решительная, готовая бороться за их семью. А что делает он?
Телефон смолк. Через минуту пришла СМС: «Дмитрий, почему не берёшь трубку? Я волнуюсь! Анна опять скандалит?»
Анна увидела сообщение. Усмехнулась.
— «Анна опять скандалит». Классика. Я всегда виновата, да?
— «Мам, она не так имела в виду…»
— Дмитрий, хватит. Хватит её оправдывать. Хватит меня подставлять. Просто хватит. Сделай выбор.
Она вышла из спальни, оставив его одного. С телефоном в руках. С фотографиями на стенах. С необходимостью принять самое важное решение в жизни.
На кухне Анна налила себе чаю. Руки дрожали. Она любила Дмитрия. Правда любила. Но не могла больше быть третьей в их отношениях. Свекровь всегда была между ними. Незримо, но ощутимо. Её мнение, её желания, её «Дмитрий, как ты мог». И Дмитрий всегда выбирал путь наименьшего сопротивления. Уступить маме, уговорить жену потерпеть.
Но квартира — это была последняя капля. Жить под одной крышей со свекровью означало потерять последние остатки личного пространства. Стать обслугой при королеве-матери.
Шаги в коридоре. Дмитрий вошёл на кухню. В руках у него был телефон.
— Я позвонил маме, — сказал он.
Анна напряглась.
— И?
— Сказал, что она не может переехать к нам. Что мы поможем найти квартиру рядом. Что будем навещать, помогать, но жить вместе не будем.
Анна не поверила своим ушам.
— Правда?
— Правда. Она… она не обрадовалась. Сказала, что я неблагодарный сын. Что выбираю жену, а не мать. Что пожалею.
— И что ты ответил?
— Что я не выбираю. Что люблю их обеих. Но моя семья — это ты. И наши будущие дети. И мы имеем право на свою жизнь.
Анна почувствовала, как напряжение отпускает. Она подошла к мужу, обняла его.
— Это было сложно, да?
— Очень. Она плакала. Говорила, что останется одна. Что я её предал.
— Ты её не предал. Ты просто вырос. Стал взрослым мужчиной со своей семьёй. Она должна это принять.
— Боюсь, не скоро примет.
— Примет. Куда денется. А если нет — это её выбор. Мы предлагаем компромисс. Жить рядом, но не вместе. Помогать, но не подчиняться. Любить, но соблюдать границы.
Дмитрий кивнул. Он понимал, что впереди сложный период. Мама будет обижаться, манипулировать, давить на чувство вины. Но Анна была права. У них должна быть своя жизнь. Своя семья. Свои правила.
— Знаешь, что она ещё сказала? — вдруг улыбнулся он. — Что во всём виновата невестка. Что это ты меня настроила. Что раньше я был хорошим сыном.
— А что ты ответил?
— Что я и сейчас хороший сын. Просто ещё и хороший муж. И что моя невестка — то есть ты — самое лучшее, что со мной случилось.
Анна поцеловала его. Впервые за последние недели она почувствовала, что у них всё будет хорошо. Да, свекровь ещё попытается вернуть контроль. Да, будут обиды и упрёки. Но главное сделано — Дмитрий выбрал их семью. Их с Анной семью.
— Кстати, — сказал Дмитрий. — Нам нужно будет помочь ей с поиском квартиры. И, наверное, с переездом.
— Конечно. Я не против твоей мамы, Дмитрий. Я против того, чтобы она руководила нашей жизнью. Но помочь — всегда пожалуйста.
— Спасибо. За терпение. За то, что боролась. За нас.
— Не за что благодарить. Это наша семья. Я буду за неё бороться всегда.
Они сидели на кухне, пили чай и строили планы. Где искать