-Здравствуйте, Вера. Вы меня не знаете, я вас тоже. Пишу по просьбе вашего дедушки, надеюсь помните о нём? Лукин Борис Николаевич. Это не моё дело, я всего лишь соседка, но всё же вы внучка, родная кровь, а совсем не интересуетесь судьбой своего дедушки. Он находится в трудной жизненной ситуации, и скоро ему негде будет жить. Если есть в вас хоть капля жалости и сострадания, напишите мне, или позвоните по вот этому телефону. Ну а лучше приезжайте, дедушка Боря вас очень ждёт!
Вера , прочитав сообщение, с раздражением захлопнула крышку ноутбука. Дедушка? Родная кровь? Что-то поздновато про внучку вспомнил этот дедушка. Где была его жалость и сострадание, когда ей, подростку, указал он на дверь?
В один миг нахлынули воспоминания.
***
Родители Веркины погибли рано. По своей глупости ушли, сиротой дочь — подростка оставили. Городские оба, деревенскую жизнь только по рассказам и знали, а тут на новогодние каникулы ни с того, ни с чего собрались в деревню, мол свежий воздух, отдых на природе.
Хотели всей семьёй ехать, да Вера с классом на экскурсию поехала. Решили, что позже дочь к родителям присоединится.
Не увидела Вера больше родителей живыми. Зачем они полезли эту вьюшку закрывать, уже никто не узнает. Вьюшку закрыли, легли спать, и не проснулись. Угорели во сне.
Из всех родственников осталась у Веры бабушка по линии отца, да тётка, сестра матери, что в другом городе жила. Она то и взяла племянницу на воспитание.
Ещё дед был у Верочки, материн отец, да только не шибко то хотел он общения. И мать с ним почти не общалась, и Вера плохо его знала.
Когда хоронили родителей Веры, дед сам к ней подошёл, неуклюже обнял, хлопнул по спине, и сказал:
— Ты на помощь- то мою не надейся, у меня помимо Инки тоже дети да внуки есть, на всех не разорвусь, но хоть в гости иной раз заходи. Адрес- то помнишь?
Адрес Вера помнила. Часто заходить не могла, в другой город уехала с тёткой, но когда на каникулах приезжала к бабе Маше, папиной маме, обязательно приходила к деду Боре.
Тёплого приёма никогда не было. Надька, новая жена деда, которая была намного его моложе, всегда недовольно хмурилась при виде Верки, и демонстративно уходила в другую комнату, не забыв при этом громко хлопнуть дверью.
Ни задушевных бесед, ни приятного чаепития, ничего этого не было.
Какой уж тут чай, когда и воды попросишь, так швырнут стакан, что жажда сама по себе проходит.
Поначалу ещё пыталась Вера рассказать, как у неё дела, и что нового, но дед её прерывал, мол что мне твои дела, когда своих не счесть.
Потом уже дед и Верка молча сидели друг напротив друга, глядя в пол. Беседа не клеилась. После скомканной беседы в пару слов дед находил неотложные дела и уходил, и Вера тоже уходила.
Вспомнила вдруг Вера, как зашла к деду в тот момент, когда их семья собиралась обедать. Это и был последний её визит к деду.
Дед, Надька и их младший сын Егор с аппетитом уплетали домашние пельмени, Верка же так и просидела на колченогом, неудобном табурете, слушая разговоры о том, что надо к старшему съездить, внуков давно не видели, мол только по выходным и привозят пацанов. Славные такие мальчишки, ну а как иначе? Внуки же, родные, свои!
Дед, плотно пообедав, бесцеремонно улёгся на диван с газетой, не обращая внимания на Веру.
Верка поерзала на стуле, собираясь уходить, и вдруг нечаянно чихнула. Дед от неожиданности вздрогнул, глянул удивлённо на Верку, и спросил.
— Что ты всё ходишь, и ходишь сюда? Вот кто ты такая-то? Мы с бабкой твоей уж сколь лет не живём, да в земле она уж лет 5 наверное лежит? Мать твоя ещё когда померла, да я и знать ее не знал, ушла от меня Валька, когда Инка то маленькая совсем была, соплюха.
А тебя и подавно не знаю. Внучка? Кровь родная? Да нужна ты мне больно, внучка! Коли на наследство надеешься, так зря, дом я давно решил своим детям да внукам оставить, родным. Нечего мне тебе дать!
— Да не нужно мне от тебя ничего, просто как в городе бываю, так захожу в гости, повидать. Один ты у меня остался, нет больше дедов, только бабушка.
-Вот и считай, что и меня давно нет. Умер я! Не ходи сюда больше, внучка. Ходишь всё, вынюхиваешь, да вглядываешь, а потом вещи пропадают!
Не помнила Вера, как до бабушки дошла. Плакала всю дорогу. Сколько ей тогда было? Лет 14 наверное, не больше.
Потом уже сама себя спрашивала Вера- ну зачем ходила- то? И сама же ответить не могла на свой вопрос. Наверное потому и ходила, что дед всё же, родной. Да и бабушка говорила, мол не отрекайся от деда, один он у тебя.
Вот ведь как получилось, не нужна тогда Верка была ни деду, ни семье его, а сейчас вспомнили о ней, к совести взывают?
Хотела было Вера написать этой женщине, всё как есть, что сами они от неё отказались, а потом решила- зачем? Она то правду знает, и все эти оправдания ни к чему. Отплакала своё, да выкинула ненужных людей из своей жизни, как и они её.
Работа, дом, семья, так закрутилась Верочка, что уже и думать забыла про это сообщение, тем более и в одноклассниках редко бывает.
Она- то забыла, да о ней вспомнили.
По роду деятельности Вера отвечала на все звонки. Небольшая парикмахерская, что несколько лет назад открыла Вера вместе с подругой, обязывала всегда быть на связи. Работали сами, 2 через 2.
Вера уже заканчивала с клиенткой, а телефон настойчиво трезвонил. Звонок, второй, третий. Да кто там такой нетерпеливый? Может что случилось? Ничего, через 2 минуты перезвоню.
Едва посетительница вышла за дверь, телефон снова ожил.
— Да, слушаю.
— Але, Але, Верка, ты?
— Да, с кем я разговариваю?
— Совсем зазналась, внучка! Дед я твой, единственный. Не узнала?
— Какой дед?
— А много ли дедов у тебя было? Дед Боря.
Никогда не думала Вера, что так бывает. Всегда, когда смотрела фильмы, её смешила фраза- вся жизнь пронеслась перед глазами. Нет, ну как так? Жизнь- она вон какая большая, как она может так быстро пронестись, промелькнуть?
Пусть не вся жизнь, но отдельная её часть, та, где она, глупый, доверчивый ребёнок, бежала к деду, чтобы просто его увидеть, обнять, на что-то пожаловаться, чем то похвастаться, а её прогнали, как плешивую собачку, потому что она- никто, потому что есть другие внуки, родные, любимые, именно этот отрывок не то, что пролетел перед глазами, а просто крутился в голове. Крутился так настойчиво, ярко, словно не много лет назад это было, а вчера.
Перед глазами встала картинка, где дед буравит её сердитым, ненавистным взглядом, и говорит:
,, Считай, что меня нет, умер я!,,
И ведь действительно, так и стала думать Вера. Деда у неё нет, умер.
Причём самое интересное, что про маму, папу, бабу Валю , а потом и про бабу Машу Верочка никак не могла думать в прошедшем времени. Она сама себе внушила, что они уехали, далеко-далеко, и непременно скоро вернутся. А про деда Борю — ну умер, так умер. Он сам так решил.
— Мужчина, вы ошиблись. Мой дед Боря умер давно, много лет назад.
— Да живой я, Верка! Живой! Я же так, не со зла сказал. Надька против была, что ты ходишь, а я что? Жена же, как я против неё пойду?
— А сейчас- то что вы от меня хотите? Жена не заругает, что со мной разговоры ведёте?
— Так померла она, Верочка! Один я остался, трудно мне, ох, как трудно. Уход за мной нужен, сам уже не в силах себя обхаживать. Ты приезжай, помоги уж мне, старику, не отрекайся. Не обижу я тебя, внучка. Пенсия у меня хорошая, хоть всю забирай, на что мне они, деньги эти, когда и в магазин сходить не могу.
Вера хотела было положить трубку, но сама не зная зачем, спросила:
— А дети как же? Внуки, родная кровь?
— Младший, Егор, помер, спился, даже жениться не сумел, и детей не оставил, а старшему только деньги и надо! Вишь, что удумал! Квартирку мою продать хочет, а меня куда? В дом инвалидов! Хорош сын, что отцу родному угла в доме найти Не может! Не бывать этому! Вот помру, пусть что хочет, то и делает с квартирой, всё одно ему достанется, а пока живой, и шагу из дому не ступлю.
Вера устало взглянула на часы и вздохнула. Скоро следующая клиентка придёт. Ну зачем она ввязалась в этот разговор? По сути, это чужой для неё человек, хоть и родной по крови. Зачем он ей позвонил? На жалость надавить?
Прислушавшись к себе Вера с удивлением обнаружила, что не испытывает совсем никаких эмоций. Нет, она не злой, не жестокий человек, даже напротив, очень добрая и мягкая женщина. Ей всегда и всех было жалко. Кошечек, собачек, птичек, всех, и людей в том числе. А к собственному деду увы, жалости она не испытала, как и не испытала желания ему помочь.
После непродолжительного молчания в трубку Вера снова вздохнула, и сказала:
— Вы ошиблись, мужчина. Мой дед давно умер. Попробуйте с сыном отношения наладить. Или с внуками. Они вам родные, не я. Да и дом инвалидов не самый плохой вариант. И не звоните мне больше.
Понял ли дед Боря, что сам он когда то оттолкнул от себя внучку, или нет, но больше не звонил. А Вере и не интересно было, как сложилась его жизнь. Она не нужна была тогда, когда нуждалась в дедушке, так зачем ей сейчас чужой, незнакомый старик, которого и знать она не знает?
Испытывала ли Вера угрызения совести? Если только совсем немного. И то не долго.
Главное, что муж её поддержал, да и тётя любимая сказала, что всё она правильно сделала. Не хватало ещё того, чтобы всё бросать, и бежать к по сути чужому человеку! У него есть и сын, и внуки, которым он дарил свою любовь и заботу. Теперь их черед, а Вера тут совсем не при чем.