— Дарственная? Какая ещё дарственная, Вера Семёновна? — голос Алёны дрогнул, когда она заметила документы в руках свекрови.
Вера Семёновна стояла в дверях их квартиры, держа в руках папку с нотариальными печатями. На её лице сияла странная, почти торжественная улыбка.
— Вот же, милая, чёрным по белому написано. Бабушка Кирилла, царствие ей небесное, оставила жильё внуку. То есть моему сыну. А значит, и мне есть что сказать насчёт вашего будущего.
Алёна почувствовала, как почва уходит из-под ног. Они с Кириллом всего месяц назад въехали сюда после того, как бабушка переехала в пансионат. Старушка сама уговаривала молодых поселиться здесь, пока была жива. И вот теперь, спустя месяц после её смерти, явилась Вера Семёновна с документами и претензиями.
— Но Кирилл говорил, что бабушка хотела, чтобы мы жили здесь, — попыталась возразить Алёна.
Свекровь усмехнулась и зашла в квартиру, даже не дождавшись приглашения. Она обвела комнаты взглядом хозяйки.
— Хотела, не хотела — уже неважно. Важно то, что написано на бумаге. А там ясно сказано: квартира переходит Кириллу. И я, как его мать, имею полное право знать, что будет с этим имуществом.
Алёна сжала кулаки. Она прекрасно понимала, куда клонит Вера Семёновна. С самого начала брака свекровь не скрывала, что недовольна выбором сына. Алёна была простой учительницей начальных классов, без богатых родителей и связей. А Вера Семёновна мечтала о невестке «из приличной семьи», с приданым и выгодными знакомствами.
— Вера Семёновна, давайте дождёмся Кирилла и всё обсудим вместе, — предложила Алёна, стараясь сохранять спокойствие.
— А что обсуждать? — свекровь прошла в гостиную и уселась на диван с видом полновластной хозяйки. — Я уже решила. Эта квартира слишком велика для вас двоих. Три комнаты! Да вы тут потеряетесь. А нам с отцом Кирилла в нашей двушке стало тесновато. Так что предлагаю поменяться. Вам молодым и двух комнат хватит, а нам, людям в возрасте, простор нужен.
Алёна не поверила своим ушам. Неужели свекровь всерьёз предлагает меняться квартирами? И так, будто это уже решено.
— Вера Семёновна, это наш дом. Мы здесь обживаемся. Я не понимаю, почему должны куда-то съезжать.
Лицо свекрови омрачилось.
— Не понимаешь? Сейчас объясню. Квартира записана на Кирилла, моего сына. И если я скажу, что надо поменяться, он меня поддержит. Он хороший сын, не то что некоторые жёны, которые только и думают, как отвадить мужа от родителей.
— Я никого ни от кого не отваживаю! — возразила Алёна. — Просто считаю, что у нашей семьи должно быть своё пространство и свои правила.
— Свои правила? — Вера Семёновна рассмеялась, но смех её был холоден. — Девочка, ты, видимо, не понимаешь, как устроена семья. Настоящая семья — это когда все вместе, когда младшие почитают старших, когда родители могут рассчитывать на помощь детей. А ты что делаешь? Отгораживаешь моего сына от матери!
Алёна вспыхнула внутри. В памяти всплыли все разы, когда свекровь приходила без предупреждения, придиралась к её готовке, уборке, одежде. Когда при каждом случае напоминала Кириллу, какие девушки могли бы за него выйти.
— Я никого не отгораживаю. Но я имею право на личное пространство в собственном доме!
— В собственном? — свекровь приподняла брови. — А что твоё в этом доме? Жильё — наследство моего сына. Мебель мы с его отцом частично покупали. Так что именно твоё?
Удар оказался точным. Алёна и вправду не могла похвастаться большими вложениями. Её зарплаты едва хватало, и основные расходы брал на себя Кирилл.
— Я вкладываю сюда любовь, заботу, силы…
— О, любовь! — театрально всплеснула руками свекровь. — Любовью квартиру не оплатишь. И потом, какая любовь? Я своего сына люблю по-настоящему, матерински. А ты? За два года брака ни одного внука!
Это было слишком. Алёна знала, что свекровь в курсе их проблем с зачатием. Знала, сколько слёз принесли неудачные попытки. И слышать это как упрёк было мучительно.
— Как вы можете! — голос Алёны дрогнул. — Вы знаете, что это больная тема!
— Больная, не больная — а детей нет, — отрезала Вера Семёновна. — Может, оно и к лучшему. Зачем Кириллу дети от такой жены, которая даже уважения к матери не проявляет?
В этот момент открылась дверь, и в квартиру вошёл Кирилл. Высокий, усталый, он сразу почувствовал напряжение.
— Мама? Алёна? Что происходит?
Вера Семёновна вскочила с дивана и бросилась к сыну.
— Кирюшенька! Сыночек! Как хорошо, что ты пришёл! А то твоя жена совсем меня изводит! Я всего лишь хотела обсудить вопрос с квартирой, а она на меня накинулась!
Алёна ахнула от возмущения. Это была ложь! Но Кирилл уже обнимал мать.
— Мам, успокойся. Алёна, что случилось?
— Твоя мать пришла и заявила, что мы обязаны поменяться квартирами! — выпалила Алёна. — Просто поставила перед фактом!
Кирилл нахмурился и повернулся к матери.
— Мам, это правда?
Вера Семёновна состроила обиженное лицо.
— Я лишь предложила, сынок. Вам и двушки хватит, а нам тесно. Мы же семья, должны помогать. Но твоя жена — сразу в нападение!
— Я ответила нормально на наглое вторжение! — не выдержала Алёна.
— Алёна! — Кирилл повысил голос. — Не говори так о моей матери!
— А почему она может обо мне что угодно, а я должна молчать? — Алёна вскочила, глаза её горели. — Она только что упрекнула меня, что у нас нет детей!
Кирилл обернулся к матери.
— Мам, ты правда это сказала?
— Я лишь констатировала факт, — пожала плечами свекровь. — Два года прошло, а внуков нет. Может, дело в ней? Может, стоит провериться?
— Я проверялась! — крикнула Алёна. — Мы оба проверялись! И вы это знаете!
— Так может, дело в атмосфере? — невозмутимо продолжала Вера Семёновна. — Вечно недовольная, вечно с претензиями…
— Хватит! — Кирилл встал между ними. — Мама, Алёна, прекратите! Давайте спокойно обсудим.
— Что обсуждать? — свекровь достала документы. — Вот дарственная твоей бабушки. Квартира твоя. И ты, как сын, должен подумать о родителях. Мы с отцом жизнь тебе посвятили. Неужели трудно отблагодарить?
Кирилл взял бумаги, пробежал глазами. На его лице появилось сомнение. Алёна знала — он добрый, но слабый. Всю жизнь жил под влиянием матери.
— Кирилл, — тихо сказала она, — неужели ты серьёзно думаешь о переезде? Это же наш дом!
— Алёна, но мама права — им тесно…
— И что? Мы должны жертвовать своим будущим? А если у нас появятся дети, мы что, будем ютиться?
— Если появятся, — ядовито вставила свекровь.
Алёна проигнорировала и продолжила:
— Кирилл, у нас своя семья. Мы имеем право жить так, как хотим. Бабушка хотела, чтобы эта квартира была нашим домом.
— Не смей говорить, чего хотела моя мать! — вмешалась Вера Семёновна.
— Зато я знаю, что она не лезла в нашу жизнь! — ответила Алёна.
— Потому что была слабая! А я ещё могу за сына постоять!
— За сына или за себя?
— Алёна, хватит! — Кирилл схватился за голову. — Мама хочет как лучше!
— Для кого лучше? — Алёна чувствовала, что теряет контроль. — Для неё! Всё только для неё!
— Это ты не можешь принять, что у мужа есть мать! — крикнула Вера Семёновна. — Денис, выбирай — или я, или она!
Опять этот ультиматум. Алёна поняла — так будет всегда.
— Знаете что, Вера Семёновна, — сказала она спокойно, но твёрдо. — Забирайте квартиру. Хотите — меняйтесь. Но без меня.
— Алёна! — Кирилл побледнел. — Что ты говоришь?
— Я устала. Если ты не способен защитить нашу семью — какая это семья?
— Вот! — торжествующе воскликнула свекровь. — Бросает мужа!
— Это последняя капля, — устало ответила Алёна.
Она собрала чемодан. Кирилл умолял остаться, но она лишь сказала:
— Для чего? Чтобы дальше слушать её оскорбления? Жить в вечном стрессе? Нет, Кирилл. Для тебя нормально, что мать управляет нашей жизнью. Но для меня — нет.
Алёна ушла, не обернувшись.
На улице моросил дождь. Она плакала, но вместе со слезами чувствовала облегчение.
Телефон завибрировал: «Алёна, вернись. Мама уехала. Давай поговорим».
Она выключила телефон и пошла к метро. У подруги была свободная комната.
Через три месяца Алёна сняла однушку. Маленькую, но свою. Обставила по-своему.
Кирилл писал, звонил, просил вернуться. Говорил, что мать поставил на место. Но Алёна знала: всё повторится.
Потом узнала от коллеги — Кирилл уже с другой девушкой. Богатой, красивой. «Наверное, маме нравится», — подумала она без злости.
Вечером, вернувшись из школы, она заварила чай, раскрыла журнал по вязанию. Телефон зазвонил.
— Алёна? — голос был женский, неуверенный. — Это Светлана. Я… новая жена Кирилла.
Алёна застыла.
— Слушаю вас.
— Простите… Мне не с кем поговорить. Вера Семёновна… она…
Голос дрогнул, раздались всхлипы.
— Она мучает вас? — мягко спросила Алёна.
— Да! Она всё контролирует. Сравнивает меня с какими-то идеалами. Кирилл молчит, говорит: «Терпи, мама привыкнет».
Алёна вздохнула. История повторялась.
— Светлана, я не дам советов. Это ваша жизнь. Но знайте: она не изменится. И он тоже.
— Но разве выхода нет?
— Выход всегда есть. Вопрос — решитесь ли вы.
Повисла пауза.
— Вы жалеете, что ушли? — тихо спросила Светлана.
Алёна оглядела свою маленькую кухню, чашку чая, журнал с узорами.
— Нет, — твёрдо ответила она. — Не жалею. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на борьбу с чужими демонами. Удачи вам, Светлана.
Она отключила телефон. За окном зажигались огни города. Это был её вечер, в её доме. И это было настоящее счастье — тихое, но настоящее.