Когда мы со Стасом расходились, мне казалось, что самое трудное уже позади. Мы подписали бумаги, поделили мебель, придумали, как поделить время с дочкой, — классический «цивилизованный» развод. Суд назначил график: две недели Варя живёт у меня, две недели — у отца. А я утешала себя тем, что так даже честно: у ребёнка останутся оба родителя, просто по очереди.
Я тогда ещё радовалась, что у Стаса появилась Оксана. Молодая, энергичная, всегда с улыбкой, в красивых платьях и с домашними пирогами, от которых у подъезда пахло ванилью. «Повезло, — думала я. — Хоть мачеха нормальная, не злобная тётка из сказки». Варя после первых же выходных у отца вернулась, светилась и заливалась:
– Мам, Оксана такая классная! Мы с ней готовили печенье, ходили по магазинам, она мне серьги подарила!
Я кивала и внутри вздыхала с облегчением. Пусть уж так: новая жена, новые традиции, главное — чтобы с моей девочкой обращались по-человечески. Варька собирала сумку к отцу с таким восторгом, как будто её отправляли в лагерь мечты: бегала по комнате, швыряла в чемодан футболки, записки, книжки, мягкие игрушки. Я только напоминала ей взять зарядку да щётку для волос.
Жизнь вроде бы вошла в ритм: я работала, подхватывала подработки, вечерами сидела с ноутбуком, подправляя чужие тексты, а Варя жила на два дома. Иногда она звонила мне от отца, торопливо рассказывала о кино, пицце, батутном центре и о том, как Оксана «вообще супер». Я слушала и думала: ну да, наверное, всё у нас более-менее сложилось, как могло.
Я даже начала привыкать к тому, что две недели в месяц в квартире тихо: никто не хлопает дверьми, не роняет рюкзак посреди коридора, не орёт из ванной: «Мам, у меня тут шампунь закончился!». Я скучала, но убеждала себя: главное — чтобы Варе было хорошо.
А потом в какой-то момент эта наша ровная, почти спокойная жизнь дала трещину.
Все началось с одного, на первый взгляд, обычного вечера.
- Мам, я не хочу ехать к папе, — выдохнула дочка. — Давай я в этот раз не поеду, ладно? Скажи ему, что я приболела или… Или что у меня в понедельник важная контрольная… Ладно, мам?
Я отодвинула от себя ноутбук, в котором как раз редактировала очередной текст, и внимательно уставилась на дочку. Четырнадцать лет, переходный возраст, в целом всё понятно…
Но раньше она к отцу буквально рвалась!
Особенно после того, как он женился на Оксане. Варька её просто на руках носила, новая жена отца всегда накрывала ей стол с домашними вкусняшками, да и вообще легко с ней находила общий язык.
- И что случилось на этот раз? — уточнила я. — Вы с папой поскандалили? Или Оксана чем-то не угодила?
- Нет, мам, там все нормально, просто… — дочь смутилась и поёрзала. — Просто я устала туда мотаться через выходные. Это же на другом конце города. И сумки таскать, и вообще… Можно я лучше дома посижу?
Вот тут у меня внутри что-то нехорошо шевельнулось. Варька никогда не жаловалась на дорогу, Стас всегда забирал её сам на своей блестящей БМВ, которую купил сразу после развода. И вещи она с энтузиазмом собирала, там у неё была отдельная комната с балдахином над кроватью…
- Присядь, — я похлопала ладонью по кровати рядом с собой. — Давай обсудим спокойно. Что на самом деле происходит?
Она нехотя подошла, опустилась на самый край матраса и пробурчала:
- Мам, ну… не хочу я больше. Я же имею право? Мне уже четырнадцать, и судья говорила, что я могу сама решать.
- Судья объяснила, что ты можешь высказать своё мнение, а окончательное решение принимают взрослые. И потом, Варь, твой отец имеет право с тобой видеться. Он ведь тебя любит, скучает.
При слове «любит» Варька как-то странно вздрогнула, и я поняла — там явно что-то случилось. И не ерунда какая-нибудь.
Следующие две недели я наблюдала за дочерью как хищная птица за добычей. И увидела, что она стала какой-то… потухшей, что ли. Раньше щебетала без остановки, а теперь всё больше замыкалась в себе. Аппетит куда-то испарился, и это у моей Варьки, которая могла за один раз уничтожить миску пасты и полтора килограмма мороженого!
В пятницу вечером, когда за ней должен был подъехать Стас, она заперлась в ванной и просидела там добрый час, пока я не начала колотить в дверь.
- Варя, отец уже во дворе! Выходи, он ждет!
Она появилась, лицо раскрасневшееся, глаза распухшие. Сообщила, что у неё раскалывается голова. Я протянула ей таблетку и чмокнула в щёку.
- Ладно, ступай. Если что-то пойдет не так — сразу звони, ясно? В любое время, без стеснения.
Она кивнула и без настроения поплелась к входной двери, где её поджидал Стас.
- Ну ты даешь… загнала ребенка, — покачал он головой.
- Это ты её загнал своими идеями жить у тебя половину месяца! — огрызнулась я. — Ребенку нужна устойчивость, а не вечные сборы чемоданов!
- Ой, не начинай опять… — скривился он. — Суд определил две недели в месяц — значит, будет две недели в месяц. И точка.
Он увёл Варьку, а я осталась стоять в проеме, чувствуя, как внутри растёт тревога. Что-то здесь не клеилось…
Через две недели дочь вернулась ещё более бледная и нелюдимая. На мои расспросы отвечала односложно: «нормально», «ладно», «да», «нет». Я попыталась разговорить её за ужином, но безуспешно: ребёнок упорно уходил в молчание.
- Ты почти ничего не тронула, — заметила я, глядя на её тарелку.
- Я не хочу… — еле слышно выдохнула она. — Мы с Оксаной в ресторан заходили.
Странно. Обычно даже после ресторана Варька всё равно что-нибудь доедала дома — растущий организм, как-никак. Но устраивать допрос с пристрастием я не стала.
Прошел месяц. Варя заметно усохла — килограмма на три-четыре, не меньше. Под глазами появилась мрачная синь. Однажды мне позвонила классный руководитель и осторожно поинтересовалась, не подхватила ли дочь какую-то болячку. Оказалось, на физкультуре Варя едва не рухнула в обморок…
И тут я решила, что хватит. Когда Стас снова приехал за дочерью, я заявила:
- Она сегодня никуда не поедет.
- С чего бы это вдруг? — нахмурился он.
- Она нездорова.
- С чего ты это взяла? — передёрнул подбородком бывший муж. — Выглядит она вполне нормально.
- Нормально?! Ты давно вообще на неё смотрел? Она у тебя на глазах исчезает!
- Аня, не придумывай ерунду. Подростки все худые. Варя, собирайся.
Варька стояла в коридоре и молчала. И в этот момент меня будто током ударило. Я подошла к дочери, обняла за плечи и прямо спросила:
- Варюш, посмотри на меня. Там, у отца, тебя кто-то унижает или обижает?
Она дернулась, глаза расширились от ужаса.
- Нет, мам, ну что ты! Со мной всё нормально, честно!
Но по её реакции я уже всё для себя уложила.
- Она остается дома, — твёрдо произнесла я Стасу. — И не пытайся давить на меня, иначе я сейчас же набираю полицию и заявляю, что по отношению к ребёнку используется насилие.
- Да ты вообще в своём уме?! — он вспыхнул. — Я её пальцем не касался!
- А твоя Оксана?
И тут Варька сорвалась. Она разрыдалась, вцепилась в меня и затряслась вся, как в лихорадке. Стас застыл, не понимая, что вообще происходит.
Когда дочь немного успокоилась, я увела её в комнату, усадила на кровать и присела рядом.
- Начинай. Всё по порядку.
И она все выложила.
Выяснилось, что один на один Оксана была совсем не той милой и ласковой женщиной, какой казалась. Сначала это были вроде бы невинные замечания:
- Ты как-то раздалась, надо меньше налегать на еду.
- С такими щеками мальчишки на тебя и смотреть не станут.
Потом она начала урезать ей порции:
- Тебе достаточно, не набрасывайся.
- В твоём возрасте надо клевать, как птичка, а не уплетать, как грузчик.
А в последний месяц она и вовсе стала запирать холодильник на ключ — якобы потому, что Варя ночами «ворует» еду.
- Мам, я правда ничего не брала! Честно! — всхлипывала дочь. — А она папе сказала, что я ночью всё сметаю, и он ей поверил! Сказал, что я должна следить за собой, что становлюсь похожей на… — Варя запнулась.
- На кого? — спокойно уточнила я.
- На тебя, — прошептала дочка. — Он сказал, что ты «расползлась», из-за этого и ушёл. И что он не хочет, чтобы я такой же стала.
Меня словно облили ледяной водой. Вот, значит, как. Оказывается, моя «расплывшаяся» фигура… мой сорок восьмой размер — это у них официальная причина развода. А я-то считала иначе…
- Почему ты молчала? — мягко спросила я. — Почему не рассказала мне всё сразу?
- Мам, ну как я могла? — опустила глаза Варя. — Ты и так пашешь целыми днями, приходишь уставшая. А тут я еще со своими заморочками. И потом… папа же имеет право меня видеть. Ты сама так говорила.
Я обвила её руками и прижала к себе так крепко, как только смогла.
- Глупышка… Никто не может позволять себе тебя мучить. Никто. Тем более родной отец. Всё, ты больше к ним не поедешь.
Примерно в таком духе я и обратилась к Стасу, который всё это время нервно измерял шагами прихожую.
- Слушай сюда, дорогой, — резко начала я, — твоя супруга держит мою дочь на голодном пайке и вдалбливает ей комплексы по поводу её тела. Если ты сейчас начнёшь отрицать это или бросишься её оправдывать, я иду в полицию и в опеку. У меня уже есть слова классного руководителя о предобморочном состоянии, а скоро будет и справка от врача о резкой потере веса. Хочешь публичного скандала на весь город? Я устрою.
В глазах у Стаса мелькнуло неподдельное ошеломление, которое тут же сменилось страхом.
- Я… Я правда не был в курсе… — пробормотал он. — Оксана уверяла, что Варя сама решила сесть на диету. Ну, подростки же сейчас зациклены на фигуре…
- И ты проглотил это?! Ты хоть раз видел, чтобы Варька добровольно отказывалась от еды? Она же всегда ела с удовольствием!
- Я… Господи, Ань, что теперь делать?
- Сам догадаться не можешь?! — вскипела я. — Если нет — слушай. Либо твоя Оксана на те две недели, когда Варя должна быть у тебя, выселяется из квартиры, либо забудь о дочери вообще. И не надо мне размахивать решением суда, я там такое представление устрою, что всем мало не покажется. Выбор за тобой.
Он молчал довольно долго, минуты две, не меньше. Потом негромко выдохнул:
- Ань, а можно… Я буду приезжать сюда? Ну, забирать Варю в кино, в кафе, на прогулки? Я… Я не могу Оксане такое предложить. Она меня не поймёт.
- Не поймёт, что издеваться над ребёнком нельзя?! — я едва сдержалась, чтобы не повысить голос. — Великолепная у тебя жена, Стас. Мои поздравления.
Он только опустил голову.
А я подумала о Варьке — всё-таки ей нужен отец, пусть даже и с таким набором «особенностей». И согласилась. Но обозначила условия: встречи только в людных местах или у нас дома. И если Варя хоть раз пожалуется — всё, точка, никаких контактов.
Стас согласился. Сейчас он наведывается примерно раз в неделю, забирает дочь на целый день и потом присылает видеоотчёт. А что ещё мне остаётся? Полностью запретить ему видеться с ребёнком?