О том, что у её супруга появилась другая женщина, Лене поведала знакомая.
Хотя правильнее сказать — знакомая самого мужа. Они с Кириллом учились на одном факультете в академии искусств, и когда Лена начала встречаться с ним, он сразу представил её Вере, отметив, что им стоит подружиться.
Вера Лене безумно импонировала. Особенно потому, что Лена никогда не позволяла себе быть такой же. Если бы её попросили выбрать одно слово, которое описывает Веру, Лена бы выбрала:
— Независимость.
Вера будто не ощущала никаких рамок. Пожалуй, потому, что ей нечего было терять. Разве что талант, а его, как известно, не утратишь.
Семья у Веры была тяжёлая, и она почти до тридцати жила в тесной комнатушке у старушки, окружённой кошками, так что её одежда всегда пахла ими. Но Вера говорила всё, что приходило в голову, и ничуть не стеснялась. Она могла потребовать от мужчины в троллейбусе уступить место беременной, громогласно хохотать, есть селёдку с луком перед свиданием, красить глаза кричащими тенями, совсем не подходившими к её бледному лицу.
Лена была полной противоположностью. Когда отец — дипломатический сотрудник, а мать — дочь генерала, к роскоши и необходимости соответствовать привыкнешь с детства: ругаться в транспорте — удел черни, а ты и вовсе должна ездить на такси или в машине с водителем. Яркие наряды и особенно броская косметика — удел женщин «определённых профессий». Когда Лена захотела записаться на восточные танцы, мать устроила сцену, будто дочь собралась работать на панели.
У Кирилла родители были точно такие же: мать — легенда оперы, отец — крупный начальник в нефтяной компании. Когда Кирилл впервые привёл Лену знакомиться, его мама засыпала её десятком вопросов, прежде чем лицо женщины хоть как-то смягчилось и губы изогнулись в одобрительной усмешке.
— Ты нам подходишь, — произнесла свекровь.
Словно Лена была товаром. Она готова была обидеться, но Кирилл под столом коснулся её колена и посмотрел так, что она сразу оттаяла. Умел он так — глянет, и все обиды тают. Лена любила его. И считала огромным везением, что встретила такого человека.
Через два года они расписались. Вера стала свидетельницей, хотя Лена хотела позвать школьную подругу Аню. Но Кирилл настоял:
— Ей это будет приятно, ты же знаешь, как она к нам тянется.
И правда — Вера всегда была на их стороне, помогала, бросала свои дела, если нужно было Лене или Кириллу. Когда у них родился мальчик, Вера стала крестной, хотя Лена опять собиралась звать Аню. Но у дочери крестной уже была Аня — она к тому моменту вышла замуж за канадца и прилетела в Россию специально ради крестин.
— Приезжай к нам в Монреаль, — звала Аня.
— Спасибо, но без Кирилла я не поеду. И вообще, я бы лучше слетала в Индию. Но Кирилл и слышать не хочет.
— Почему?
— Ну… страна такая. Грязь, опасности. Он уверен, что мне и детям там не место.
Сам с детьми Кирилл возился мало — репетиции, выступления, музыка заполняли каждый его день. Но Лена всегда знала, где он. Если Кирилл не отвечал, можно было позвонить Вере — она играла в том же оркестре:
— Он в туалете застрял, нервничает перед концертом, сам знаешь какой он.
К тридцати пяти Кирилл так и не стал первым солистом. Вдруг увлёкся спортзалом, сменил питание, стал намекать Лене, что ей пора заняться собой:
— Ты запустила себя. Ходила бы на тренировки.
Лена огрызалась:
— У меня дом и дети, когда мне, по-твоему, бегать по залам?
И правда — особенно хлопот доставлял младший сын, тонкий душевно и при этом математический вундеркинд. Таких надо оберегать.
Даже когда в шкафу мужа появились нелепо молодёжные куртки, а в ванной — странные флаконы с приторными запахами, Лена не связывала это с изменой. Пока Вера не намекнула.
— Ты уверена? — спросила Лена, хотя внутренне уже всё понимала.
— Кирилл начал сливать репетиции. Не отвечает никому. Говорил даже, что хочет бросить музыку.
— Что? — у Лены глаза округлились.
— То, что слышишь. Нам нужно его вытянуть.
Сказала именно так — нам.
Соперницу вычислила тоже Вера — студентка химфака, двадцатилетняя «парфюмерша». Лена рассматривала её фотографии: накачанные губы, толстые волосы, грудь — всё словно сделано в салоне. Кирилл всегда презирал таких, называл «куклами». А теперь вот…
— Мы должны действовать вместе, — горячилась Вера. — Со всех сторон.
Лена хотела просто устроить разборку. Но Вера внушила ей, что так Кирилл точно уйдёт.
План был таким: Вера донесёт родителям Кирилла информацию о любовнице, «найдёт компромат», Лена — изображает идеальную даму. И ещё Вера пообещала «договориться», чтобы Кирилла поставили первым солистом.
— Как? — удивилась Лена.
— Ну… сама понимаешь, — Вера провела ладонью по своему стройному силуэту. — Я пока в ходу. Но Кириллу ни слова!
Лене было не по себе, но Вера напомнила о сыне:
— Ты хочешь, чтобы ребёнок рос без отца?
Всё пошло именно так, как предсказала Вера. Она надела строгий костюм, уложила волосы и отправилась к родителям Кирилла. Вскоре позвонила свекровь — голос дрожал:
— Лена, милая… Александра рассказала нам. Это ужас. Отец той девушки под следствием, а сама она продаёт свои фото на сайте! Мне показали.
Лена знала — фото фейковые. Но свекровь поверила. На фоне слышался гневный бас свёкра:
— Передай Кириллу, пусть приходит завтра. Один. И если он собирается променять семью на эту авантюристку, пусть забудет про наследство и связи.
Лена чувствовала себя фигуркой на чужой шахматной доске — Вера и свекровь играли, она подчинялась.
Кирилл вернулся от родителей мрачный. Заперся в кабинете. Лена молчала, изображая неведение.
На следующий день Вера позвонила:
— Ну как? Всё двигается? Кстати, по поводу солиста — вопрос решён. Через месяц выйдет приказ.
— Как ты…?
Вера замялась:
— Неважно. Главное — результат. Будь с ним ласковой. И займись собой, ему важно, как выглядит жена.
Лена обиделась, но записалась на йогу. Её манила Индия — может, йога понравится так же, как и танцы, которые она включала тайком, наматывая на себя шёлковую простыню, будто сари.
Потихоньку всё выровнялось. Лена похорошела. Кирилл стал спокойнее. Свекровь держала сына под контролем. Вера тоже. Но Лену не покидало ощущение липкой неправды. Хотелось поговорить с мужем — выяснить всё честно.
Однажды, когда Кирилл ушёл к родителям, Лена решила заглянуть к Вере. Она позвонила — та не ответила. Лена заехала в магазин, а потом поехала к подруге.
Дверь открыл Кирилл — в расстёгнутой рубашке, с банковской картой в руке. Ясно — ждали курьера. Но реальность ударила сильнее.
«Мы должны его вытянуть», — сказала когда-то Вера.
Мы.
Теперь «мы» значило совсем другое.
Голос Веры донёсся из комнаты:
— Ну что, любимый, пиццу привезли?
Лена вылетела из дома. Не помнила, как добралась до родительской квартиры Кирилла.
Свекровь встретила её встревоженной.
— Лена? Что происходит?
— Можно поговорить?
В гостиной Лена рухнула в кресло и выдала:
— Кирилл мне изменяет. Не с той студенткой. С Верой. Годами. Я уверена.
Она ожидала шока. Но не дождалась.
Свекровь холодно произнесла:
— Милая, не драматизируй. Это несерьёзно. Я в курсе давно.
— Вы знали?..
— Конечно. Кириллу нужны поклонницы. Вера — для него как дешёвое шампанское: быстро кружит голову, но утром остаётся только стыд. Она никто. А ты — жена. Мать его ребёнка. Семью мы разрушить не позволим.
Лене стало мерзко. Она поднялась.
— Вы все сговорились! Он, Вера, вы… Всем удобно, что я тихая и подходящая.
— Лена, не истери. Думая о ребёнке, — свекровь вздохнула. — Мы решим всё правильно.
— Тихо и правильно? — повторила Лена. — Нет. Больше нет.
Дома её встретил измученный Кирилл.
— Лена… Это не то, о чём ты думаешь…
— Пожалуйста, без этого. Это уже не моя проблема.
— Как это не твоя?
— Я подаю на развод. И лечу в Индию. Не знаю на сколько.
— Что? А ребёнок?
— Остаётся с тобой. Ты отец, пора научиться им быть. За советами — к своей матери. Или к Вере. Раз уж она так переживает за нашу семью.
— Лена, нельзя же рушить всё из-за ерунды! — он попытался коснуться её руки.
Она отдёрнула.
— Не подходи. Я собираю вещи. Маме позвонила. Сегодня же уезжаю.
— Лена… — он беспомощно развёл руками. — Это безумие.
На миг ей стало страшно. Захотелось отступить. Вернуть всё назад. Но впервые в жизни она решила сама.
Она прошла мимо мужа, собирая сумку. Телефон вибрировал — звонили Вера, свекровь, мама.
Лена выключила звук и стала укладывать одежду.