Комната тонула в полумраке. Из окна сочился тусклый уличный свет, рисуя на стене блеклые полосы. Вещи тихо шуршали, когда Ольга укладывала их в сумку. Мальчишечьи футболки, детские носки, потрёпанные книжки – всё складывалось механически, бездумно.
На кухне щёлкнула зажигалка. Тонкая струйка дыма лениво поползла по потолку. Мария сидела у окна, курила и упорно делала вид, что руки у неё не дрожат. В голове пульсировала одна мысль: решение принято, обратной дороги нет.
Ольга подняла глаза. Их разделял всего несколько шагов, но казалось, будто пропасть. Веки покраснели, но голос звучал ровно:
– Мам… может, есть другой выход?
Мария выдохнула дым и отвернулась. С улицы донёсся визг тормозов и лай собак.
– Нет, доченька. У меня нет возможности держать вас у себя, – сказала она глухо.
Ольга прикусила губу. Внутри всё рвалось от обиды и страха.
– Понимаю… но всё равно больно.
– Оля, хватит. – Мария резко вдавила окурок в пепельницу. – Думаешь, мне легко выталкивать тебя с детьми на улицу?
Тишина снова накрыла кухню. Только часы на стене отстукивали секунды, будто напоминая: время уходит.
Мария не могла не вспоминать. Два месяца назад. Телефонный звонок. Хриплый голос дочери: «Он ушёл…». Тогда она без колебаний освободила свою вторую квартиру, выгнала жильцов и забрала Ольгу с детьми. А теперь – новый хозяин магазина, в котором она проработала двадцать лет. «Ваши методы устарели. Коллектив нуждается в свежей крови». Всё.
Оставалась только квартира как источник дохода.
Но как сказать это дочери так, чтобы не убить в ней остаток надежды?
Звонок в дверь расколол вязкое молчание. Ольга вздрогнула и пошла открывать.
На пороге стояла соседка – Анна Петровна. На ней был старенький вязаный платок, из которого выбивались седые волоски. В руках – тарелочка с пирожками, ещё тёплыми: пахло луком и маслом.
– Оленька, здравствуй, родная, – улыбнулась она, протягивая тарелку. – Помяните моего Сашеньку… Сегодня ему сорок исполнилось бы… Здравствуй, Маришка!
Мария с усилием изобразила приветливую улыбку.
– Добрый вечер, Анна Петровна.
Соседка окинула их взглядом и ахнула:
– Да что же вы такие мрачные? Не случилось ли чего страшного?
– Уезжаем, – коротко сказала Ольга.
– Уезжаете?! Да куда же?
Мария глубоко вдохнула. Хотелось ответить колко, но она сдержалась:
– Работу потеряла. Квартиру снова сдавать придётся.
Анна Петровна всплеснула руками. На глазах блеснули слёзы.
– Господи! А внуки? А школа рядом?
Она замерла на секунду, потом глаза её оживились.
– Маришка! А если я тебе подыщу работу?
Мария удивлённо вскинула брови.
– Какую ещё работу?
– У племянницы пансионат для пожилых. Там всегда нужны сиделки. Платят неплохо, график удобный.
Мария горько усмехнулась.
– Я – сиделка? Я всю жизнь в торговле.
– И что? – отрезала соседка. – Я узнаю, кого им нужно. Ты только не падай духом!
Она развернулась и, семеня быстрыми шагами, скрылась за дверью.
Они с Ольгой остались вдвоём. На кухне пахло остывшим табаком и луком из пирожков.
– Представляешь меня сиделкой? – хрипло спросила Мария. – Поднимать стариков, мыть их…
Ольга нахмурилась, но вдруг тихо рассмеялась:
– Мам, а вдруг попадётся старушка с миллионом и завещает всё тебе?
– Оля! – Мария не выдержала и тоже улыбнулась. – Дурочка ты у меня.
На мгновение стало легче.
На следующий день Мария пошла на собеседование. Пансионат встретил её запахом чистоты и антисептика. Белые стены, тишина, нарушаемая кашлем и приглушёнными голосами из палат.
Руководительница – Светлана Николаевна – оказалась энергичной женщиной в белом халате.
– У нас двадцать три постояльца, – рассказывала она, пока они шли по коридору. – Работа не сахар, но платим достойно.
В одной из палат у окна сидела старушка. В руках – вязание, на лице – усталая улыбка.
– Это Вера Васильевна, наш «старожил», – пояснила руководительница.
Старушка подняла глаза, посмотрела на Марию и сказала:
– Новенькая? Очень хорошо… А то вчера Таня ушла, теперь поговорить не с кем.
В её голосе прозвучала такая тоска, что у Марии защемило сердце.
А если я сама когда-то окажусь такой? Одинокой, забытой?..
После собеседования Мария заехала в страховую. В старинном особняке пахло пылью и бумагой. Девушка-менеджер улыбнулась и взяла документы.
Пальцы её бегали по клавиатуре, и вдруг прозвучало:
– К выплате четыреста восемьдесят три тысячи семьсот двадцать рублей.
У Марии потемнело в глазах. Почти полмиллиона!
Она вышла на улицу, вдохнула прохладный воздух и впервые за долгое время расплакалась навзрыд. Слёзы текли, и ей было всё равно, что прохожие оборачиваются.
Володя, любимый… Даже через пятнадцать лет ты спас нас…
Через десять дней деньги пришли. Долги закрыли. Купили мебель. Отложили на летний отдых. В доме снова пахло свежей едой, детским смехом и спокойствием.
Мария теперь работала сиделкой. Сначала боялась, а потом поняла: не так уж страшно. Главное – терпение и сердце. А у неё сердце было.
Ольга с детьми осталась жить у матери.
Иногда вечером они сидели на кухне, пили чай, и Мария думала: вот он, наш светлый кусочек жизни. Иногда кажется, что выхода нет. Но он всегда где-то рядом – просто надо дождаться.