— Почему такая цена? — спросила меня потенциальная клиентка.
— Какая? — я поняла, что она не хочет произносить слово «дорого». Есть такие люди, которым невыносима мысль, что им что-то не по карману. Такие понты навыворот.
— Нескромная! — с укоризной заявила мадам.
— Пусть скромничает тот, кто не уверен в качестве своей работы, — пожала я плечами. — Я уверена.
Один момент из прошлого помню до сих пор в мелочах. Я школьница. На уроке учительница дает задание: она засекает время, а мы за минуту про себя должны прочесть кусок текста, посчитать слова — и сказать ей результат.
Я бегло читаю, у меня получается больше 100 слов за минуту. Учительница спрашивает сидящих впереди, они говорят: 72, 80, 64, и когда очередь доходит до меня, я тушуюсь и говорю — 90. И у меня резко портится настроение. А когда сидящий за мной Вадик торжествующе выкрикивает цифру 110, меня накрывает отвратительное чувство злости и досады. В тот момент я еще не знаю, что запомню свои ощущения навсегда, и, когда вырасту, именно этот случай не позволит мне испытывать неловкость за то, что у меня что-то получается хорошо, а то и лучше, чем у других.
И еще один эпизод. Мне четырнадцать-пятнадцать. В наш советский универмаг завезли невиданные женские пальто. Мне такое еще рано, но оторваться от красоты невозможно, и я торчу в отделе женской одежды, наблюдая, как тоненькая глазастая женщина примеряет роскошное бежевое пальто в темно-зеленую клетку. В расклешенных рукавах виднеется сияющая атласная подкладка сливочного цвета. Женщина подходит к зеркалу, и у нее восхищенно вспыхивают глаза. У меня наверняка тоже.
Ее спутник, крепкий мужичок, хватает рукав нездешнего пальто, и, потрясая им в воздухе, сварливо замечает: «Нескромно это, вызывающе! На кого ты похожа? Снимай, другое посмотрим!» Глаза женщины гаснут, с виноватой улыбкой она неуклюже расстегивает пуговицы…
Поройтесь в памяти. У многих найдутся похожие воспоминания. Постеснялась, поскромничала, поосторожничала. Неприлично короткая юбка, чересчур яркая помада, уж очень смелое заявление, слишком высокая цена за свою работу.
И — испорченное настроение. А то и испорченная жизнь. Потому что всегда найдется Вадик, которого спросят после тебя, и который скромничать не станет.
ТАТЬЯНА ПЕТКОВА