Серебряную годовщину Полина и Артем отметили по-настоящему роскошно. Они сняли небольшой ресторан на берегу пруда, позвали самых дорогих гостей и устроили праздник, который казался воплощением их долгой любви. Четверть века — весомый срок. За эти годы они возвели дом, воспитали двоих замечательных ребят и, как думала Полина, создали крепкий союз, способный выдержать любые испытания.
В тот вечер Артем удивлял особой нежностью. Он произнес проникновенную речь, поблагодарив Полину за «лучшие годы его жизни», преподнес ей изящное колье с россыпью мелких камней и весь вечер держал ее ладонь в своей. Полина сияла от счастья. Рядом сидели их уже взрослые дети: двадцатипятилетний Кирилл — спокойный, рассудительный юрист, и двадцатидвухлетняя Лия — эмоциональная и творческая студентка театральной академии. Смотря на них, Полина ощущала тихую, глубокую радость. Вот оно — настоящее, заслуженное счастье.
Она и представить не могла, что всего через семь дней ее жизнь превратится в руины.
Это произошло в один из обычных четвергов. Артем пришёл домой раньше обычного, мрачный, словно пепельный. Не говоря ни слова, он вошёл на кухню, где Полина готовила ужин, и положил перед ней телефон. На экране была открыта переписка.
— Что это? — спросила Полина, вытирая руки.
— Посмотри, — бросил он, голосом холодным и чужим.
Полина увидела диалог Артема с его давним товарищем, Денисом, с которым тот в последнее время снова стал часто общаться. Полина никогда не доверяла Денису — желчный, язвительный человек, словно питающийся чужими бедами.
«Ты точно уверен?» — писал Артем.
«Абсолютно, — отвечал Денис. — Я ведь давно говорил, что она не так проста. Помнишь ее бывшего поклонника? Егора? Он же долго вокруг нее крутился после твоей свадьбы. А Кирилл — вылитый он. Те же черты. Посмотри внимательнее. Не твой он, Артем».
Полину затошнило. Егор. Ее подростковая симпатия, рассеявшаяся задолго до встречи с Артемом. Он пару раз звонил после того, как она вышла замуж, но она сразу оборвала контакт. Это было четверть века назад!
— Артем, это же бред, — попыталась она объяснить. — Ты знаешь Дениса. Он просто злорадствует.
— Злорадствует? — хрипло усмехнулся Артем. — Он помог мне прозреть. Все эти годы я жил в иллюзии. Смотрел на Кирилла и думал, почему он на меня не похож. Лия — моя копия. А он? Как подмененный.
— Он твой сын! — в голосе Полины дрогнули слезы. — Как ты можешь?
— Я больше не выдерживаю, — отрезал он. — Я сопоставил всё. Твои «задержки», твои «девичьи встречи»… Всё сложилось.
Полина пыталась объясняться, умоляла, но он словно выстроил вокруг себя стену. Ближе к ночи, швыряя в чемодан вещи, он произнес фразу, ранившую её так, словно острейшим ножом:
— Это не мои дети. По крайней мере, один точно нет. Завтра подаю на развод.
Он хлопнул дверью. Полина осталась одна, потерянная, ошеломленная.
Для Кирилла и Лии новость о разводе стала ударом. Когда Полина, сбиваясь, рассказала причину, они сначала не смогли поверить.
— Папа… поверил в такую чушь? — выдохнула Лия. — Как он мог?
Кирилл сидел неподвижно, сжав пальцы так, будто боялся разрушиться. В его глазах бушевала боль — именно его отец посчитал «чужим».
Артем не отвечал детям. Он общался через адвоката — серого, сухого человека, который сообщил: Артем требует ДНК-тестирование. Это было ключевым условием при разводе.
Полину унижала, калечила сама мысль об этом. Но адвокат убеждал:
— Если откажетесь — это сочтут признанием. Нужно пройти процедуру ради вас и ребят.
К удивлению Полины, Кирилл спокойно согласился:
— Хорошо, мама. Пусть убедится, насколько он ошибся.
Лия тоже согласилась, хотя и со слезами.
В клинике атмосфера была тяжелой, как свинец. Кирпичом давила тишина. Артем смотрел на сынa хмуро, оценивающе, будто пытался найти в нем «чужую кровь».
Процедура заняла считанные минуты. Но ожидание результатов растянулось в две бесконечные недели. Полина почти не спала. Она была уверена в себе — измены не было. Но что могло породить в голове мужа такую уверенность в обратном?
Наконец, адвокат пригласил всех в офис.
Конверт вскрыли при них. Листы зашуршали. Выражения лиц адвокатов мгновенно изменились.
— Ну? — сорвался Артем. — Я не отец Кирилла, так?
— Всё сложнее, — произнес адвокат Полины.
Он показал бумаги.
Материнство Полины относительно обоих детей подтверждено. Отцовство Артема — подтверждено только в отношении Лии.
— А Кирилл? — Артем побледнел.
— Ваше отцовство по отношению к нему исключено.
Полина оцепенела. Она знала, что не изменяла. Но как такое возможно?
Адвокат продолжил:
— Лаборатория провела расширенный анализ. И… обнаружила аномалию. Кирилл — ваш ребенок только по митохондриальной линии. Он унаследовал вашу материнскую ДНК. Но основная ДНК совпадает с вами лишь частично — как у близких родственниц. Например… как у сестёр.
— У меня нет сестры… — прошептала Полина.
Адвокат вздохнул:
— Тогда единственная возможная версия: Кирилл — сын вашей матери. Ваш… брат.
Воздух в комнате застыл.
В голове Полины вспыхнули воспоминания. Ее тяжелые роды. Потеря сознания. Мама рядом. Ее странное состояние за месяц до рождения Кирилла. «Панкреатит», из-за которого маму увезли в ту же больницу… в гинекологическое отделение. Разница в один день.
Её мама родила. Втайне. И подменила младенцев.
Теперь всё сошлось в чудовищную картину: Валентина Николаевна, скрывшая беременность, отдала ее настоящего ребенка в детский дом, а своего — выдала за внука.
Сергей — теперь уже не яростный обвинитель, а потрясённый мужчина — прошептал:
— Наш сын… где он?
Ответа не было.
Кирилл — слушал правду, стоя у окна. Когда родителям удалось объяснить невероятное, он только прошептал:
— Значит… у меня есть брат. Где-то.
Развод отменили. Обвинения растворились. Но прежняя жизнь не вернулась.
Семья, хоть и пережившая чудовищную тайну, не разрушилась. Их цель стала иной: найти потерянного сына, вернуть украденное.
И однажды, тихим вечером, Кирилл сказал Полине:
— Ты меня вырастила. Ты — моя мама. Всегда была.
И в этих словах была огромная любовь, сильнее любой генетики.