— Даня, это не какой-то шанс, это полноценная уголовная статья.
И я уже молчу о том, что сам твой поступок — это просто верх бессовестности.
А на звонки ты не отвечал явно в расчёте на то, что полиция, не разбираясь, навесит всё на меня.
— Да тебя в городе не было, кто бы тебя обвинил! А если бы ты на мою мать специально не указала — никто бы и не узнал, кто ту женщину задел.
И вообще, ты тоже хороша…
— Господи, как же я могла связаться с таким…
— Объявляется посадка на рейс… — пробилось сквозь грохот из наушников.
Марина тяжело выдохнула и просто подняла громкость. Свой рейс она и не собиралась ловить — только что прилетела из Анталии. А вот слушать бесстрастный женский голос из динамиков — желания ноль.
Вот и дом. Сейчас бы добраться, разобраться с Даней… Хотя нет — сначала выспаться, а потом уже, с холодной головой, заняться всей этой кашей.
Вообще-то надо было сделать это до командировки, но время уплыло. Придётся сейчас — и с парнем, и с его мамой.
Сначала Марина не боялась знакомства с матерью молодого человека. У неё и раньше всегда складывались нормальные отношения с мамами всех трёх бывших.
Она считала образ токсичной свекрови чем-то вроде фольклорной страшилки… пока не встретила Октавию Семёновну.
— Мам, познакомься — это Марина. Марина — это моя мама, Октавия Семёновна, — произнёс Даня едва они переступили порог.
— Да? Посмотрим, что ты за Марина, — приветствие вышло таким, что нормальный человек развернулся бы и ушёл.
И Марина до сих пор корила себя, что не ушла. Послушала свой «внутренний (бабушкин) голос»: «будь вежливой».
А надо было сразу понять — нормального общения не будет.
Даня уверял, что мать у него женщина хорошая… Ну-ну.
Потенциальная свекровь «удачно выражалась» весь вечер.
Маринины ответы ей явно не нравились — губы женщины всё чаще складывались в обиженную куриную гузку.
Кульминацией стало:
— Данечка, задержись. Нам нужно серьёзно поговорить.
Марина искренне не понимала, что плохого в том, чтобы уйти вместе, раз пришли вместе.
Да и на улице уже ночь — нормальный мужчина хотя бы до метро провожает.
Становилось ясно — эти отношения идут в тупик.
А уж полученные в Анталии сообщения подтвердили: мать Дани Марину не приняла, но «шанс понравиться» есть.
«Во-первых, тебе надо похудеть. Мама права: шестьдесят килограммов при росте метр шестьдесят — перебор».
Странно. Терапевт и гинеколог как раз утверждали, что у Марины идеальный вес.
«Во-вторых, торт надо было испечь самой, а не покупать».
Ага. Самодельный комок теста от человека, который не умеет печь, — это, конечно, лучше продукции кондитерской.
И главное:
«Ты должна больше времени уделять Дане. Он стал неухоженным и вообще — как будто заброшенным. Мама в шоке».
Тут Марина окончательно поняла: каши с этим мужчиной и его матерью не будет.
Вернётся — и поставит точку.
Но домой Марина вернулась не к точке — а к полиции.
— Да там никого нет, хватит звонить. Надо вечером ещё раз прийти, а если не откроют — их проблемы. Вызовем арендодателя, зайдём вместе и разберёмся…
— А разобраться с чем? Даня что-то натворил? — Марина не сразу поняла, что двое полицейских обсуждают что-то у её двери.
— А вы кто? — спросили они.
После того как Марина представилась, полицейские переглянулись и предложили поговорить внутри.
И там она узнала, что её, оказывается, разыскивают:
за ДТП, за оставление места аварии и за оставление в опасности пострадавшей.
Но самым странным было то, что оба полицейских видели записи с камер и уверенно заявили: женщина на видео — точно не Марина.
— Меня две недели не было в городе, — Марина сразу показала билеты.
— Машина ваша? — ей показали ролик.
На нём её «шевроле-нива» наезжала на женщину на переходе.
Из машины выскакивала какая-то другая женщина — по фигуре похожая, но со спины не разберёшь.
А вот машину Марина узнала сразу — по фирменной ароматизаторной ёлочке, которую ей привезла подруга.
Слишком много совпадений, чтобы это была чужая машина.
— Моя… но я не понимаю…
Полицейские понимали куда больше. Они начали аккуратно расспрашивать: кому Марина давала ключи? С кем живёт? Есть ли дубликаты?
— И кстати, почему машина до сих пор на летней резине? — заметил один.
Марина махнула рукой:
— Я зимой и так не езжу. Боюсь скользкой дороги.
Летом да — и к друзьям, и родителям… Машину пару раз давала Дане…
Она замолчала, когда уловила: женщина на видео по росту и комплекции напоминает Октавию Семёновну.
— Что-то вспомнили? — спросил полицейский.
— Она похожа на маму Дани. Но я не уверена — мы виделись лишь однажды. И Даня уверял, что у неё нет прав…
— Проверим, — пообещали.
Марину отвезли в участок, записали показания, познакомили с пострадавшей.
Та уверенно сказала: женщина из машины — другая.
Тогда Марина вспомнила: у Дани и его матери есть соцсети. На фото мать — точь-в-точь женщина с видео.
Пострадавшая опознала её сразу.
Вечером Марина собрала вещи, расторгла договор аренды и переехала к родителям.
Даня не отвечал.
А на следующий день позвонил сам — и сходу начал обвинять:
— Это всё из-за тебя мама под арестом! И мне тоже светит статья. Если бы ты взяла вину на себя, всё было бы иначе! Это был бы твой шанс наладить отношения с ней!
— Даня, это не шанс, это уголовщина за передачу машины человеку без прав.
Ты тайком сделал дубликаты моих ключей. Ты пустил за руль мать.
И ты молчал, надеясь, что полиция обвинит меня!
— Да тебя в городе не было, никто бы не подумал! Если бы ты не сказала про маму — всё бы сошло!
Кстати, ты виновата — переобула бы машину на зиму, ничего бы не случилось.
— Господи… Как я вообще могла связаться с таким… — Марина просто отключила телефон.
Разумеется, ни о какой «услуге» речи быть не могло.
Марина на всех заседаниях выступала на стороне пострадавшей.
И всем знакомым рассказала, какие Даня и его маменька «хорошие люди».
— Марина, вы чудесная девушка! Немногие помогают чужим людям, а вы меня просто спасаете! — радовалась Нина Петровна, та самая пострадавшая.
К моменту суда её гипс уже сняли — она разрабатывала руку и хвасталась Марине, что познакомилась в очереди к физиотерапевту с очень приятным мужчиной.
В итоге и Даня, и его мать получили сроки, а также должны были выплатить компенсацию.
После заседания Нина Петровна пригласила Марину на чай.
Там её сын, Владимир, и пригласил её на свидание.
Через год совместной жизни сделал предложение.
И когда Марину спрашивали, как будущая свекровь отнеслась, она только загадочно улыбалась:
— Со свекровью нужно знакомиться раньше, чем с будущим мужем. Тогда и время не потеряешь.
И ведь правда: если бы Марина изначально знала, какая Октавия Семёновна на самом деле, она бы Дане и шагу к себе сделать не позволила.
А так — хорошо, что этот мусор удалось вовремя вынести из жизни.