— Да мне вообще в последнее время кажется, что у меня только один ребёнок!
— Ну, один так один. Никто ж тебя не заставлял это говорить. Вот потому-то я и не поеду, мама, — тяжело выдохнула Марина и отключила звонок.
В горле встал ком. Марина прикусила губу, лишь бы не разреветься. Опять эти уколы и сравнения с братом…
Началось всё с того, что мать набрала и позвала Марину на юбилей. Торжество намечалось грандиозное: база отдыха, шашлыки, выездной повар. Всё оплачивал, разумеется, брат. Куда матери с её пенсией?
Казалось бы, радоваться надо — сын может позволить себе такие изыски, но нет. Валентина Ивановна считала, что этого мало, и постоянно попрекала дочь. Мол, вот Артём подарил ей путёвку в Турцию, а вы?
— А мы сами в Турции никогда не были, — раздражённо парировала Марина. — И, может быть, никогда и не попадём.
Сравнивать Марину и Артёма было как минимум бестактно, как максимум — абсурдно.
Артём — одиночка, без семьи и детей. К тому же на пять лет старше Марины, состоявшийся специалист. Жил он в своё удовольствие в недавно купленной квартире. Работал программистом, сотрудничал даже с крупными иностранными фирмами. Деньги у него водились.
Марина же — молодая мама двойняшек, совсем недавно вышедшая из декрета. Дочек она обожала, но это было нелегко. Работодатели шарахались, узнав про двоих малышей. А ведь ещё и ипотека висела. Марина уставала ужасно.
И всё же находила силы помогать матери: с мужем таскали мебель, возили её по магазинам и поликлиникам, чинили краны. Могли помочь делом, но не кошельком.
Ей казалось, что этого достаточно. Ей всего двадцать семь. У некоторых подруг родители до сих пор помогают. Марина же всего пару раз просила мать посидеть с внучками. Не хотела обременять.
Но у Валентины были свои взгляды.
Марина пыталась разговаривать с матерью. Сначала мягко, потом жёстче:
— Мам, тебе напомнить наше детство? Как я донашивала Артёма вещи? Как ты нам на Новый год таскала конфеты с работы? Как я не поехала в цирк, потому что денег не было? Ты же знаешь, что такое — строить семью. Бабушке вы ведь тоже не помогали, она на пенсию жила. И не жаловалась.
— Ну и что? Времена тяжёлые были. Замуж за бездельника вышла, женщин на нормальную работу не брали. Я как могла вас растила! Сама недоедала! — нахмурилась мать. — И всё-таки сына сделала человеком! А сейчас другие условия. Вы должны помогать родителям.
Артём действительно стал успешным человеком. Но всё сделал сам. Мать ему не помогала, а скорее мешала. Возможно, именно поэтому он до сих пор не спешил заводить семью.
Валентина долго держала сына возле себя. Даже Марина уже съехала, а он всё не мог уйти. Каждый раз, когда он заговаривал о переезде, мать устраивала сцены с сердцем и давлением.
С девушками у Артёма тоже не ладилось: мать встречала их холодно, находила изъяны и не стеснялась их озвучивать.
Теперь же никаких проблем со здоровьем у неё не было: спокойно разъезжала по экскурсиям и грелась в Турции.
А Марина по-прежнему выслушивала, какая она «не такая».
— Сама виновата, — отрезала Валентина, когда дочь пыталась объяснить, что ей тяжело. — В ипотеку влезла сама. Детей рожать — сама решила. Мужа тоже сама выбрала. Артём справляется, а твой — бездельник.
Апогеем стал юбилей тёти Тани. Та закатила пир, дети помогли. Валентина, под хмельком, решила блеснуть:
— Давайте выпьем за детей! Хорошо, что у меня сын вырос человеком, а то жила бы я на одну пенсию…
И посмотрела на Артёма с теплотой. Родня промолчала, Марина лишь сжала кулаки.
А потом мать добавила:
— У меня будто один ребёнок. Марина вообще не участвует, всё под себя тянет. Выросла жадной девочкой.
Говорила вполголоса, но слышали многие. Марина горела от стыда.
После того вечера она решила: хватит. Пусть подарки Артёма будут всегда дороже, но участвовать в этих «соревнованиях» она больше не станет.
И когда на следующий день рождения мать снова засыпала её звонками и упрёками, Марина только отключила звук.
А муж увёз её с детьми на природу. Мангал, шашлык, речка. Там не ловила сеть.
Сидя вечером рядом с мужем и глядя на дремавших дочек, Марина поняла: главное у неё есть. А мать… ну что ж, как с больным зубом. Вырвать, потерпеть — и жить спокойно.