— Ну вот мы и добрались, — протискивалась в прихожую с сумками и согбенной женщиной рядом Ольга Петровна. — Узнаёшь тётю Марину?
Ирина вытерла мокрые ладони о полотенце после мытья посуды. Тётю Марину — сестру свекрови — она встречала всего пару раз на семейных застольях. Женщина маленькая, в поношенной куртке, с усталым лицом.
— Конечно, здравствуйте, — Ирина сжала её протянутую ладонь — прохладную и мягкую.
— Я ведь тебе, сын, говорила — у Марины сердце шалит, — пояснила Ольга Петровна, ставя пакеты к стене. — Операцию назначили.
Из комнаты вышел Сергей в спортивных штанах и футболке, сонный после дневного отдыха. Увидев мать и тётю, он вытянулся лицом.
— Мам? А что… — он поочерёдно обнял обеих. — Как вы, тётя?
— Да так, маюсь, — тётя Марина сняла платок, пригладила редкие волосы. — Серёженька, как вырос-то.
Ирина, глядя на троих в тесной прихожей, чувствовала, как внутри сжимается. В соседней комнате доносились голоса — Алина что-то втолковывала Павлику, гремя игрушками.
— Проходите на кухню, я чай поставлю, — предложила Ирина, хотя хотела спросить совсем иное.
За столом Ольга Петровна достала из сумки папку и разложила бумаги.
— Дело такое, — начала она, пригубив чай. — У Марины операция, кардиолог в областной больнице, плюс сахар скачет — эндокринолог нужен.
Тётя молчала, пила мелкими глотками, покашливала в платок. Вид имела больной — синеватые губы, отёчные ноги, одышка.
— Что требуется? — спросил Сергей.
— Нужно временно зарегистрировать её, — Ольга Петровна посмотрела на сына с намёком. — Максимум на полгода.
Ирина едва не выронила кружку. Муж лишь пожал плечами.
— А жить где? — осторожно уточнила она. — У нас двушка, дети в одной комнате.
— Диван в зале подойдёт, — махнула рукой свекровь. — Это временно. Марина непривередливая.
Та виновато улыбнулась.
— Я много места не займу.
Вечером в спальне Ирина спросила мужа тихо:
— А жить она где будет по-настоящему? У нас ведь проходная комната, дети туда-сюда бегают.
Сергей снял рубашку и бросил на стул.
— Мама говорит, диван подойдёт. Это же ненадолго. Не выгонять же её на улицу.
— «Ненадолго» — это сколько?
— Ну, полгода же сказала.
Ирина легла на бок, отвернувшись к стене. Из зала слышался кашель и шуршание пакетов — Марина устраивалась на диване.
На следующий день Ольга Петровна снова пришла. Разложила новые справки.
— Вот заключение кардиолога, вот направление, — пояснила она. — Без регистрации её не примут.
Ирина пролистала бумаги, ничего не понимая.
— А почему не лечиться в своём городе?
— Там врачей толковых нет. У меня на даче тоже нельзя — далеко до больницы.
Она посмотрела на сына с выражением: «надеюсь, ты меня понимаешь».
— Завтра сходите в МФЦ и оформите временную регистрацию. Я ведь вам квартиру подарила. Теперь и вы не жадничайте. Родня — это святое.
Сергей кивнул. В этот момент вбежала Алина с мишкой в руках.
— Тётя Марина, а вы надолго? — спросила она, усевшись к гостье на колени.
Марина погладила девочку по голове.
— Нет, ненадолго. Пока подлечусь.
Павлик, увидев новую родственницу, тянулся к ней с ручками. Ирина крепче прижала сына к себе, чувствуя, что решение мужем уже принято.
После обеда Марина начала раскладывать вещи. Повесила халат, расставила таблетки на журнальном столике.
— Я места много не займусь, привыкла к простоте, — повторила она.
Ирина складывала игрушки в коробку, освобождая зал. Комната становилась чужой.
— Телевизор вечером включать будем, не помешает? — спросила она.
— Да что вы, я рано засыпаю. В девять уже сплю.
Ольга Петровна одобрительно кивнула — всё шло по её плану.
Через день Ирина столкнулась у подъезда с соседкой Галиной.
— Хлебушка не одолжишь? — спросила та, но взгляд был на чужие тапочки в прихожей. — Гости у вас?
— Сестра свекрови, лечиться приехала. Временно зарегистрировали.
Галина подняла брови.
— «Временно» бывает растягивается. У меня кузина тоже на полгода прописалась, а потом через суд три года выселяли.
Слова соседки не выходили у Ирины из головы.
За ужином Марина жаловалась:
— Давление скачет, таблетки не помогают. Полное обследование нужно.
— А когда запись к врачу? — уточнил Сергей.
— На следующей неделе. Потом анализы, потом снова к кардиологу.
Ирина прикидывала сроки. Полгода казались бесконечными.
— И сколько продлится лечение? — осторожно спросила она.
— Врач сказал: пока не стабилизируется. Может, до осени.
«До осени?» — внутри у Ирины похолодело.
Поздно вечером Алина шептала:
— Мам, тётя храпит.
Из зала доносилось громкое сопение. Ирина подошла к дивану, тронула Марину за плечо.
— Может, на бок перевернётесь?
Та извинилась, повернулась. Через полчаса снова захрапела.
Месяц спустя Марина принесла новые бумаги.
— Кардиолог сказал, динамика есть, но лечение надо продолжать.
Ирина пролистала непонятные медицинские термины.
— А сколько ещё?
— Пока не восстановлюсь. Может затянуться.
Сергей мыл посуду и молчал. Ирина чувствовала, как тревога внутри только растёт.
Через неделю Павлик раскидал игрушки по залу. Марина нахмурилась.
— Совсем без воспитания. В наше время детей держали в строгости.
— Он же ещё маленький, — спокойно ответила Ирина.
— Маленький, но понимает. Надо строже.
Алина прижалась к маме, боясь пошевелиться. Дети начали ходить по дому на цыпочках.
На следующий день Ольга Петровна снова заглянула. Увидела лицо невестки.
— Что случилось?
Ирина не выдержала:
— Дети боятся шуметь, места нет, Марина постоянно делает замечания. Мы словно не дома.
Свекровь поджала губы:
— Ну и что? Зато помощь какая! И вообще, я ведь квартиру вам оставила, а вы жалуетесь. А моей сестре и так тяжело. Родня — святое.
Ирина сжала кулаки. Аргумент с квартирой звучал всегда.
Полгода истекли. Ирина подошла к Марине с документами.
— Временная регистрация заканчивается, нужно съезжать.
Марина развела руками:
— А куда мне? Лечение ещё не завершено, врач сказал наблюдаться дальше.
Она показала свежую справку.
— Да и дети ко мне привыкли.
Ирина закипала от возмущения.
— Мы договаривались на полгода.
— Какой договор? — удивилась Марина. — Мы же родня. Родня обязана помогать.
Позднее вечером Ирина поделилась с соседкой Галиной.
— Полгода истекли, а она уходить не собирается. Говорит — лечение ещё длится.
Галина покачала головой:
— Я же предупреждала. Временная регистрация не равна постоянной прописке. Срок кончился — можно выселять. Обратись к юристу.
— Но она же больная…
— Больных много, а квартира твоя, — строго произнесла соседка и протянула телефон. — Запиши номер консультации, бесплатно посоветуют.
Ирина набрала номер дрожащей рукой и записалась на приём.
На следующий день юрист Сергей Николаевич внимательно выслушал её, полистал документы.
— Регистрация истекла, но она продолжает проживать — это незаконно, — пояснил он.
— Как её выселить? — спросила Ирина.
— Нужно подать иск в районный суд. Обычно месяц-полтора занимает. Оплатить госпошлину придётся.
Ирина пересчитала бюджет. Консультация три тысячи, сам процесс — около десяти. Жалко, но выхода нет.
Дома она показала Сергею бумаги.
— Подадим иск?
Муж мялся:
— Да ты что… она же тётя. Мама потом в жизни не простит.
— А дети? Они должны и дальше ютиться в проходной комнате? — Ирина стиснула зубы.
Сергей ходил по кухне, не находя слов.
— Может, получится договориться…
Ирина поняла — бороться придётся самой.
На следующий день Сергей всё же собрался с духом. За завтраком он произнёс:
— Марина, регистрация закончилась. Пожалуйста, съезжайте добровольно, иначе через суд будем решать.
Тётя выронила ложку, схватилась за грудь.
— Как же так! Я же родная!
Ирина твёрдо повторила:
— Сроки вышли. Вы остаетесь незаконно.
В этот момент раздался звонок в дверь. На пороге стояла Ольга Петровна. Увидела заплаканную сестру и ахнула:
— Что тут творится?
— Они меня гонят, — всхлипывала Марина. — Родную сестру на улицу!
Свекровь уставилась на сына:
— Как можно так поступать! Я ведь вам квартиру подарила, а вы…
— Мама, договорённость была на полгода, — спокойно возразил Сергей.
— Какой договор? — повысила голос Ольга Петровна. — Родня обязана помогать, а вы неблагодарные!
Ирина молча положила на стол бумаги от юриста. Свекровь прочла, лицо её побледнело.
— Не ожидала от собственного сына такой подлости, — процедила она. — Вы сестру на улицу выгоняете! Больше помощи от меня не ждите — ни с детьми, ни с деньгами.
Она резко развернулась и хлопнула дверью.
Марина собирала вещи, звонила по родственникам.
— Нашёлся племянник, готов приютить, — сказала она холодно.
Через пару дней она уезжала с чемоданами. Прощалась сухо:
— За что мне такое наказание…
Сергей помог донести багаж до такси, чувствуя одновременно вину и облегчение. Машина уехала, не дождавшись прощального взгляда.
Ирина закрыла дверь, повернулась к мужу:
— Теперь твоя мама с нами не разговаривает.
— Знаю, — Сергей опустился на диван и закрыл лицо руками. — Но ты права. Это наш дом.
Алина и Павлик радостно разбросали игрушки по залу. Ирина смотрела на них и чувствовала: решение далось тяжело, но верно.
— Мам, а можно на диване играть? — спросила Алина.
— Конечно, солнышко, — улыбнулась Ирина. — Это твой дом.
Сергей достал телефон, набрал номер матери. Секунду смотрел на экран, потом убрал обратно в карман. Позвонить первым значило извиниться. А извиняться было не за что.