Мы столкнулись случайно — на дне рождения общего знакомого. Его звали Артём. Высокий, с внимательным взглядом и лёгкой полуулыбкой, от которой у меня перехватывало дыхание. Он шутил, делился историями, и я ловила каждую его реплику. Мы проболтали весь вечер, а потом он вызвался проводить меня. Через несколько дней мы уже гуляли, держась за руки, а через несколько недель я поняла — он мне небезразличен.
— Ты такая живая, — произнёс он однажды, глядя мне в глаза. — С тобой спокойно.
Я растаяла. Артём казался идеальным: деликатным, внимательным, с хорошей работой. Он занимался дизайном, всегда был с ноутбуком и носил стильные очки. Я гордилась тем, что он — со мной. Спустя два месяца он предложил попробовать пожить вместе.
— Мне хочется просыпаться рядом с тобой, — сказал он за чашкой кофе.
Я сразу согласилась. Думала, это логичный шаг вперёд. Мечтала о совместных вечерах, готовке, фильмах, планах на будущее. Но жизнь всё расставила иначе.
Сложности начались с еды. Я люблю готовить. Не профессионал, конечно, но борщ, рагу, мясо — моё всё. Я радовалась, что теперь могу готовить для нас. Первый ужин — салат, стенки, свечи на столе.
— Артём, всё готово! — позвала я радостно.
Он заглянул на кухню, оценил сервировку и… замялся.
— Благодарю, но я сейчас не голоден, — тихо сказал он, отводя глаза.
Я удивилась, но решила не давить. На следующий день — та же история. Я приготовила ризотто с морепродуктами — любимое блюдо. Он снова отказался. И так день за днём. Я начала замечать, что приготовленное мною исчезает не из холодильника, а из мусорного ведра. Он выбрасывал все, даже пироги. При этом сам готовил себе простое: омлет, макароны — и всё в своей посуде.
— Артём, серьёзно? — не выдержала я, когда увидела, как он выкидывает запеканку. — Ты просто берёшь и выкидываешь всё, что я делаю?
— Я не ем то, что готовит кто-то другой, — буркнул он.
— Кто-то другой? — переспросила я, поражённая. — Я твоя девушка.
Он пожал плечами и ушёл.
Позже мы поехали к моим родителям — я хотела их познакомить. Мама волновалась, старалась: стол ломился от еды. Артём сел, посмотрел на всё и даже не прикоснулся.
— Угощайся, — сказала мама, подвигая к нему пирог.
— Спасибо, я не голоден, — прозвучало в ответ.
Мама опешила, но пыталась не подавать виду. Папа хмурился. Я пнула Артёма под столом, шепнув:
— Пожалуйста, просто попробуй хоть что-нибудь…
Он встал и вышел из дома. Мама потом тихо спросила:
— Он правда считает, что моя еда… чужая?
Позже разразился скандал. Папа выгнал его, Артём ушёл молча, а я побежала за ним. Любила ли? Наверное. Просто ещё не осознала тогда — чего мне это стоило.
На улице моросил дождь. Я догнала его:
— Ты серьёзно? Ты унизил моих родителей!
— Я не обязан есть, если мне это неприятно, — грубо отрезал он. — Я не знаю, кто как готовит. Я привык по-другому.
— Даже от меня ты шарахаешься? — голос дрожал.
— Не обобщай. Это не про тебя, а про меня.
Я стояла под дождём и понимала: я больше не могу оправдывать его. Наутро я ушла. Подруга Марина приютила у себя. Я рассказывала ей всё.
— Кира, он тебя не уважает. И не собирается меняться, — сказала она.
Но через пару дней мне написала его сестра. Предложила встретиться и рассказать, почему он такой. Оказалось, в детстве он отравился на празднике. С тех пор — фобия. Чужая еда, чужая посуда вызывали панику. Психолог, попытки справиться — всё было, но безуспешно.
— Он тебя любит, но он не умеет быть другим, — сказала она.
Артём сам вышел на связь через несколько дней. Сказал, что начал терапию, хочет разобраться с собой.
— Я не прошу тебя возвращаться, — сказал он. — Просто хотел, чтобы ты знала: я начал меняться.
Я не вернулась. Но я научилась готовить только для себя. Учусь жить — не ради кого-то, а для себя. Учусь не бояться сказать «нет», когда мою любовь не берегут.