…У Зинаиды Ивановны и Павла Васильевича было две дочери. Старшая Варя и младшая Яна. Павел Васильевич был очень миролюбивым и добрым человеком. Всю жизнь он работал в школе учителем труда. Зинаида Ивановна была взбалмошная капризная женщина. И она тоже была учителем. Познакомились они с Павлом в школе. Тогда еще молоденькая Зиночка, которая выглядела как куколка со своей миниатюрной фигурой и красивым личиком, чрезвычайно понравилась Павлу. Он тогда уже работал в школе три года и за это время местные сплетницы на ком только его не пытались женить. Но он жениться не торопился. Его устраивала холостяцкая жизнь. Пока он не встретил Зину. Полгода они встречались, а потом расписались.
— Эх, какой приз эта Зинка отхватила, — вздыхала учитель русского языка и литературы Анна Николаевна. Она сама когда-то мечтала выйти замуж за Павла, да видать не приглянулась ему. Он с ней был подчеркнуто вежлив, впрочем как и со всеми, но и только. Чего только ни придумывала Анна Николаевна! Будучи трудовиком Павел, как водится, помогал в школе ремонтировать всё по мелочи, если что-то ломалось. Конечно это не входило в его обязанности, но ему нравилось такое занятие — чинить и восстанавливать. Вот Анна Николаевна и обращалась к нему: то петли у двери её кабинета скрипят, то раковина засорилась, то окно не закрывается. Павел приходил, всё делал, потом выпивал с благодарной Анной Николаевной чаю и удалялся в свою подсобку, которая находилась рядом с кабинетом труда. Там он любил после уроков что-нибудь мастерить…
— Отхватила, — соглашалась Раиса Григорьевна, учитель музыки. — Только вот сама Зинка-то мегера. Жаль Павла. Искренне жаль. Съест она его.
Съесть его Зина не съела, однако с ней молчаливый Павел стал ещё молчаливее. Зину он очень любил и потому всё терпел и всё прощал. Так и жили. Приспособились друг к другу. Родились у них две дочери, хорошие девочки, всё было благополучно. Как и полагается детям учителей, Варя и Яна учились хорошо, окончили школу на отлично, поступили в вуз. Одна за другой они вышли замуж и переехали от родителей. Правда, недалеко, в соседний город.
Старшей дочери, Варе не повезло. Семейная жизнь у неё не сложилась. Муж Федор оказался домашним тираном и психопатом. Варя умудрилась четыре года этого не замечать. Он мог быть добрым и ласковым и некоторое время после свадьбы был именно таким. Варя искренне была уверена, что вышла замуж за самого лучшего человека на свете. И когда она забеременела, Федор был очень рад, он мечтал о ребенке. Однако когда Варя родила дочь он начал показывать своё истинное лицо. Он был очень недоволен, что родилась девочка.
— Я хотел сына! — ворчал он то и дело.
— Ну что ж поделать, — миролюбиво говорила Варя, держа на руках малышку. — Человек полагает, а Бог располагает.
— Ты родишь мне сына!
— Конечно, рожу. Только не сейчас. Надо поднять этого ребенка, потом рожать следующего.
Рассудительности и спокойствия Варе было не занимать. Очевидно, эти качества характера передались ей от отца.
— Почему суп такой пресный? Есть невозможно, — заявил Федор и отодвинул тарелку от себя так резко, что суп пролился на скатерть.
— Ну, дорогой, ну зачем так делать? Мне работы мало что ли? С малышом едва готовить успеваю, а уж убираться…
— Ничего, уберёшь, — процедил сквозь зубы Федор.
И так всякий раз. Ему всё время что-то не нравилось. И рубашки тоже стал требовать от Вари гладить с особой тщательностью.
— И эта мятая, и эта, — Фёдор вышвыривал из шкафа глаженые рубашки. Он собирался на работу. — Ты их вообще гладила?!
— Конечно, гладила! Просто в шкафу так тесно, что они все перемялись…
— У меня совещание сегодня! Я не могу пойти в мятой рубашке. Гладь заново, — кричал Федор.
Варя клала в кроватку плачущую малышку и хваталась за утюг.
— Почему бы тебе самому не погладить? Или пока дочку покачай.
— Это женские дела, — заявлял Федор, утыкаясь в телефон. — Поживее давай, а то опоздаю.
— Почему ребенок всё время орет? — заявлял Федор в другой раз.
— У Анечки режутся зубки и…
— У меня голова болит! Я пришёл с работы, а отдохнуть не могу.
— Ты мне совсем не помогаешь!
— Я зарабатываю деньги.
— Я тоже буду зарабатывать, как только выйду из декрета.
— Что ты там заработаешь?! Копейки?!
— Ты сам предложил мне перейти на эту работу. Я зарабатывала больше!
— Но ты приходила поздно и ничего не успевала. И была нервная и дерганая. Мне так не нравилось. Стаж идет и слава Богу!
— Тогда не возмущайся. Сам виноват.
— Я?! — изумился Федор. — Что-то ты стала слишком сильно рот открывать.
Ругались они всё больше и больше. В конце концов, Варя подала на развод. Решение это далось ей нелегко, но тогда она уже могла как-то обойтись без помощи Федора и потому решилась. Дочка подросла, могла пойти в сад, а Варя работать. Федор какое то время насмехался над женой и не верил, что она серьёзно говорит о разводе. Однако потом ему пришлось признать, что она настроена решительно.
Когда Варя развелась с Федором, то испытала неимоверное облегчение. За последнее время он вымотал все нервы. Ей пришлось признать, что тихим сапом муж постепенно лишал её самостоятельности и права голоса. Уговорил перейти на низкооплачиваемую работу. Отвадил от неё всех друзей. Внушал, что она ничего не стоит и без него пропадёт. Очевидно, он и сам в это верил.
Однако самое обидное Варю ждало впереди. Мать отказалась жить вместе с ней и Аней.
— Мам. Но мне некуда идти.
— Раньше надо было думать. Когда с мужем ругалась. Нормальный мужик, чего взбрыкнула?
— Он меня изводил! Житья не давал. Постоянно орал и скандалил.
— Ну и что? Надо было потерпеть. У всех бывают трудные периоды. Надо было сохранить семью. А теперь кому ты нужна с ребенком?
— И ты туда же! — возмутилась Варя.
Отец вообще молчал. Он привык молчать и доверять мнению жены. Раз она считает, что Варя сама виновата, значит так тому и быть.
— И с маленьким ребенком в одном доме я жить не смогу! У меня мигрени, ты же знаешь! Ищи съёмное жильё.
— Ну, спасибо, мама, помогла, — Варя шутливо поклонилась матери в пояс. — Извини. Стесню тебя немного, поживу, пока квартиру подыщу и работу.
— Поживи. Только поторапливайся, а то я совсем слягу с такими условиями.
Через месяц нашла Варя квартиру и съехала. Работу пришлось сменить. На ту, зарплату, что она получала раньше, одной было не прожить. Правда, отец помог, денег дал.
— На Варьк, подъёмные тебе, больше у меня нету. Мать не знает…
— Спасибо, папа, — сказала Варя и обняла отца…
Созванивались с матерью они редко. Отец тоже не звонил. Варе в основном было некогда, а матери похоже было не очень-то интересно, как у нее дела.
…Уже четыре года Варя жила одна. Сначала было тяжело, но помаленьку всё наладилось. Варя даже понемножечку стала откладывать на свое жилье. Аня болела редко и с работы Варя практически не отпрашивалась. Даже напротив, брала дополнительно работу на дом. Потому и зарабатывала неплохо.
Созванивались с матерью по-прежнему редко. Но однажды мать позвонила очень возбужденная.
— Варя, ты только представь, Яна тоже развелась! Намучилась, бедняжка. Я ей говорю, нечего было так долго терпеть. Сразу бы ушла. Муж такой негодяй оказался. Ну ладно, пока. Надо помочь Яночке малыша спать уложить.
И пошло-поехало. Стала мать то и дело звонить и рассказывать о том, как у Яночки дела. О том, что с работы она уволилась, и новую найти не может. И что иммунитет у неё от нервов совсем упал, болеет постоянно. Сыночек её тоже болеет, в сад ходить не может.
— А я ей говорю, живи пока у нас с отцом. Места хватит. Мы поможем.
— Хватит!!! — крикнула Варя так, что зазвенели стёкла. У нее сдали нервы. — Хватит. Ты для чего мне это говоришь? Чтобы у меня иммунитет тоже упал?! Когда у меня была такая же ситуация с разводом, то ты особо не пеклась обо мне. Выставила из дому, да и ладно!
— Что ты такое говоришь, Варюша! Не было такого. Ты самостоятельная девочка, вот и лучше тебе жить одной. Разве не ты сама так решила? А Яна она… она одна пропадёт. Неприспособленная она к реалиям жизни. Когда Яна замуж вышла я, было, успокоилась, что передала её в надежные руки, думала, муж будет её опекать. А оно вон как повернулось. И ведь ребенком обзавестись успели, вот что главное-то! И нет семьи.
Варя положила трубку. Она не могла больше это слушать.
Но мать звонила ещё и ещё. Последний раз с просьбой помочь Яне деньгами.
— Мы одна семья! Нельзя так самоустраняться. У тебя судьба хорошо сложилась, работаешь, деньги есть. А Яночке не повезло. Надо помочь.
— Мам. Когда я со своей дочерью оказалась брошенной и никому не нужной, у тебя не возникало таких вопросов к сестре. А ведь у неё на тот момент было всё благополучно. Что ж она мне не помогла? А я не обязана ей деньги давать. Хоть мы и семья. Сами выкручивайтесь.
— Варя! — мать позвонила снова спустя месяц. — Ты не заберешь племянника на денечек? Где один там и двое! Пусть поиграет с Анечкой, а я отдохну хоть. Яночка личную жизнь устраивает, уходит из дома часто, а сына мне оставляет. Я ничего, конечно, пусть она занимается собой, да, но… тяжеловато…
— И у тебя мигрени, — закончила за мать Варя. — Извини, не могу. У меня тоже личная жизнь. Которой ты, кстати, совсем не интересуешься. Тебе на меня наплевать. Ну так и мне тоже. Пока. Сами варитесь в своей каше.
Никакого чувства вины она не испытывала. Мать сама была виновата в том, что всё так сложилось.
Через некоторое время от отца (потому что на звонки матери Варя перестала отвечать) Варя узнала, что сестра вышла замуж. Удачно. Муж у неё довольно состоятельный, сына принял хорошо.
— Повезло Янке невероятно, — сказал Павел Васильевич.
«Ну да, повезло, — думала Варя и смахивала слезы. — Хорошо быть путной и везучей когда тебе помогают близкие! Меня же используют только в качестве жилетки, в которую можно поплакаться. Или рассказать о том, как все хорошо у Яночки… Ничего. Я сама всего добьюсь. Только не понимаю одного, почему так бывает?»
Жанна Шинелева