Поезд сильно опоздал, только глубокой ночью прибыл на вокзал провинциального городка. Лена взяла сумки и вышла. Дамскую сумочку и большую, с документами и вещами. Прошла через вокзальный туринкет, вышла на площади. Дождь накрапывал, старые липы шумели, темно! С освещением проблемы в этом городе.
И главное, телефон не ловит. Нет сети. Вызвать такси невозможно, а надо же до гостиницы доехать. Утром будет совещание, Лена должна провести встречу для местных сотрудников. Гостиница забронирована, но как добраться? Ни одной машины нет.
Огоньки тускло мелькнули во тьме. Копыта застучали; да это же лошадка! Лошадка впряжена в повозку-не повозку, в тележку с пассажирским сиденьем, с брезентовым тентом. А лошадкой правит мужик с бородой. Не страшный, просто мужик в смешной шапке набекрень. И в старом смешном пиджаке. Или в куртке, — в темноте не разберешь.
Мужик спросил: «Вам, барышня, в гостиницу «Встреча» надо? Садитесь, довезу с ветерком!». Лена изумилась, а потом поняла, что это такой рекламный ход. Гостиница высылает переодетого сотрудника на лошадке, извозчика, как в старину. Очень аутентично. Хороший маркетинговый ход!
Они же знали, что Лена приедет, номер забронирован. А в разговоре она, видимо, обмолвилась, что поезд вечером придет. Из Петербурга. Вот они и подгадали встречу, молодцы какие! Надо в пример привести на совещании.
Лена вскарабкалась на высокое сиденье, под тент. Извозчик помог сумку поднять, поставил, потом поехали. И в ночном темном городе раздавался только стук копыт. Тишина кругом. Дождь шуршит по тенту, ничего не видно, только спину мужика и немножко черного неба…
Приехали. Лена даже задремала в пути под стук копыт. Она устала. Много работала. Она привыкла полагаться только на себя. Она жила одна, мамы рано не стало. Отца Лена не знала, так уж вышло. А личная жизнь — ее просто не было.
Лена понимала, что это ненормально. Ей каждый встречный это объяснял, считал своим долгом! Но спокойная сильная Лена только пожимала плечами и прямо смотрела синими глазами на советчиков. Они замолкали. А Лена потом плакала дома над своей неудавшейся холодной и одинокой жизнью.
В гостиницу зашла, — извозчик посветил фонариком, неярким. А в маленькой гостинице тоже сюрприз. Администратор сидит при керосиновой лампе! Видимо, электричество отключили. Вот поэтому и связи нет, авария, видимо. Лена подошла и назвала свою фамилию.
Администратор поднял усатое лицо, улыбнулся и сказал, что нумер готов. Нумер. Именно так. И посетитель давно ждет, уж два раза чаю ему предлагали. Давайте сумку, ее коридорный унесет. И идите скорее, времени много, можете не успеть.
Лена взяла большой ключ, маленький «коридорный», обычный мальчишка, проводил Лену до номера по темной лестнице. Светил свечой. Лена спросила, это авария, да? Но мальчишка замычал что-то, показал пальцем себе на рот. Немой! Бедняга. Надо узнать, почему ночью мальчик работает, почему он так одет странно. Штаны и рубаха навыпуск, подпоясанная веревочкой…
Дверь в номер была приоткрыта. Там горела лампа, такая же, как у портье. Наверное, часто электричество отключают в этом городке, раз и свечи, и лампы наготове.
Лена в неярком свете увидела мужчину. В чем-то темном, вроде пиджака, с широким галстуком, воротник рубашки накрахмален… И лицо, лицо так знакомо, хотя Лена никогда не видела этого человека, — но узнала! Карие глаза, высокие скулы, твердый подбородок… Он смотрит на Лену и говорит:
«Я так тебя ждал, родная! Боялся, не успеем свидеться. Скоро рассвет, лампа погаснет, снова придется уходить. Ты не грусти и не печалься, живи хорошо. Я всегда тебя любил и буду любить всегда. Просто мы разминулись, так бывает. Поезда опоздали, а время поспешило. И свет отключили. Я под Перекопом остался, в земле. И не смог тебе сообщить, но жду тебя там, где светло всегда!».
Лена не могла пересказать то, что говорил этот человек. Он не словами говорил, а мыслями. Слова были совершенно не нужны. Лена бросилась его обнимать, он был теплый, живой, сильный! А Александр поднял Лену на руки и прижал к себе. Это длилось минуту. В желтом сиянии керосиновой лампы, так пахло жасмином — это букет стоял на столе…
И Лена все поняла. Это был ее любимый, ее Александр. Сто лет назад он погиб. Время смешалось, переменилось, попало в воронку, — это невозможно объяснить. Но Лена родилась и живет здесь, сейчас. А Александр ждет ее в саду, в таком же прекрасном, как тот, в котором они прощались…
Она помнила тот сад. Но думала, что это фантазия. Она помнила Александра! Но думала, что это мечта. Сон, видение, желаемое, не настоящее. Она помнила запах жасмина, она всегда духи такие выбирала. И всегда ее сердце замирало при виде цветущего жасмина, этих белых нежных цветов…
…А потом включился свет. Хлоп! Мгновенно. Лена стоит в чистом стандартном номер. Кроватка заправлена. Стул. Стол. А на столе — букет белого, источающего головокружительный запах жасмина…
Лампа тоже стоит и еще светит крохотным огоньком. Но огонек угас, осталась нелепая лампа. Лена бросилась по лестнице к администратору.
А за стойкой — уставшая, но вежливая женщина сидит. Спрашивает, не может ли чем-то помочь? Другого администратора нет, извините. Нет, мужчина вообще не работает здесь.
А мальчик немой — ну что вы. Если нужно, я вам помогу с сумкой. Мальчиков на работу не берем. У нас хорошая гостиница, все законно. И цветы в номер мы не ставили, извините. Вы же эконом забронировали, не для новобрачных. Для новобрачных ставим всегда, прошу это помнить, будем рады вашему заказу!
Лена вернулась в номер. Жасмин благоухал. Она отворила окно, вдалеке — полоска рассвета. И в тишине далеко цокают копыта лошадки, все тише и тише…
Ничего не было. И было все. Мир изменился. Потому что каждого одинокого человека ждет в саду тот, кто его любит. В прекрасном саду, который смутно помнится, — как и глаза того, с кем невозможно встретиться в земном мире. Они были здесь с нами. А потом исчезли. И надо ждать поезда, который однажды привезет нас к тем, кто нас любит и ждет. Там жасмин и сирень. И любовь.
Может быть, это сон? Вся наша жизнь — сон. И пусть пробуждение будет счастливым, — с теми, кто нас любит и ждет.
Анна Кирьянова