— Проходи, чего встал? Рот разинул. У тебя нет такого и никогда не будет! Разиня! Разиня! — принялся дразниться толстый мальчишка, крутя в руках новую машинку.
— А ты, а ты…ты толстый! Вот! — произнес Влад и презрительно сощурил глаза.
— Завидуй молча, — хмыкнул толстяк. — Это потому что мне есть что покушать. Меня мамка вкусно кормит. Пирогами, пельмешками, а твоя бабка тебе кости только дает грызть, — добавил мальчишка и разразился громким хохотом.
Влад от нахлынувшей обиды со всей силы сжал губы, они тут же побелели. Мальчик рос с бабушкой, матери своей не знал.
Питались они на пенсию скудную старушки, понятно, что сводили концы с концами.
Бабушка была старенькая, еле ходила, поэтому Владу приходилось все нести на своих хрупких плечах.
— И когда бабка твоя концы отдаст, тебя в детский дом упекут. Вот там и познаешь, — никак не унимался толстяк, раззадоривая мальчика все больше и больше.
— Откуда знаешь? — опешил Влад и захлопал глазами.
— Мать сказала, — сухо выпалил толстый и, достав из кармана конфетку, принялся громко шелестеть фантиком.
Влад не слышал, что еще нес мальчишка, он был шокирован новостью.
Схватив с лавочки перетянутый изолентой игрушечный самосвал, который он нашел в мусорке, мальчик побежал домой.
По дороге он думал о том, как будет один, без бабушки, никому не нужный и никем не понятый.
— Бабуль, ты только живи, хорошо? — вбежал мальчишка в дом, размазывая по лицу слезы.
Старушка приподнялась с кровати и присела на ее краешек:
— Владька, ты чего, внучок? Куда же я денусь-то? — добавила бабушка и громко закашлялась.
— Венька сказал, а ему — мать.
— Не слушай ты его, он плохой. Прилягу я, — еле слышно проговорила старушка и снова легла в кровать.
Влад смотрел на нее и понимал, что бабушка совсем плоха. Стала много кашлять, почти не встает с постели.
Но денег на лекарство не было, к тому же они еще были должны в соседнем магазине.
Влад остановился перед старым зеркалом в прихожей и громко произнес:
— Я смогу!
Через пару минут он уже стоял в аптеке.
— Тетенька, ну давайте я вам пол помою. Бабушке очень нужны лекарства. Она без них умрет, а меня в детским дом сдадут, — сетовал Владька, еле сдерживая слезы.
— Туда тебе и дорога, попрошайка! А ну иди отсюда! — аптекарша злобно замахнулась рукой. — Иди, кому сказала.
— Кто вам так позволил разговаривать с ребенком? — вмешалась молодая девушка, все это время стоявшая у витрины.
Аптекарша сразу же сконфузилась и принялась оправдываться.
— Что с бабушкой? — поинтересовалась незнакомка.
— Болеет, кашляет, — оттопырив губы, ответил мальчик.
— Сейчас купим все, что ей нужно, — ответила девушка и принялась называть аптекарше незнакомые Владу слова.
Старушка пошла на поправку, девушка очень часто навещала и мальчика, и его бабушку.
Когда старушки не стало, незнакомка усыновила ребенка, который за это время сильно привык к ней.
Этой незнакомкой была я. Владу сейчас двадцать пять лет. Он отучился на врача и очень бережно относится к пожилым людям.
