— Ну вы и стратеги, Владик. То есть в свой праздник я обязана торчать с внучком, потому что у вас свиданочка намечается? Нет, дети, конечно, цветы жизни, но ты мог бы заехать к матери хотя бы с плиткой шоколада на Восьмое марта! — с издёвкой произнесла Тамара.
— Мам, ну это ж не Новый год, — лениво отмахнулся Артём. — Ты уже взрослая, а Ксюша…
Тамара прищурилась. Сердце вспыхнуло злостью.
— Ага. Ксюша юная, а я, стало быть, старушенция, которой ничего не надо. Не женщина уже. Ну ладно, спасибо, сынок, всё поняла, — сказала она с ледяной улыбкой.
Сын смутился, уткнулся в пол.
— Мам! Ну ты всё утрируешь. Я ж такого не говорил.
— Да? Тогда зачем ты свалил мне ребёнка без спроса? Чтобы знал: мы с отцом вечером тоже люди. У нас планы — набережная, кофе, закат. Так что нет, в этот раз иди мимо.
Артём приподнял бровь. Видно, не ожидал.
— Мам, ну чего так резко? Нам ведь иногда тоже нужно побыть вдвоём… — попытался он сгладить. — Мы ещё молодые, хотим выдохнуть. Не каждый же день…
— Про «не каждый день» надо было думать, когда вы Ваню делали. Что ты мне тогда сказал? Напомнить? «Мам, мы взрослые, сами справимся». Ага, как за пелёнками ухаживать — так молодые, как зачинать — так взрослые.
Из комнаты донёсся смешок Павла, мужа Тамары.
— Отдохнуть… — передразнил он. — Мы с твоей мамой первый раз отдыхали по-настоящему, когда мне уже лысина блестела, а ей за пятьдесят было. И то — в Крым, два дня! Два дня на всю жизнь! И ничего, живы.
Артём осознал, что бой проигран, и сжал губы в тонкую линию.
— Ну и ладно. У Ксюши родители нормальные, всегда помогут, — буркнул он и выкатил коляску, даже «пока» не сказав.
Тамара почувствовала неприятный укол, но удержала себя от комментариев. Ни цветочка, ни открытки, ни смайлика в мессенджере. Зато ребёнок — на тебе, держи. Как будто она обязана быть дежурной няней круглосуточно.
Если бы это случилось впервые, можно было бы махнуть рукой. Но нет. Тамара решила: хватит. Воспитывать пора не только внука, но и взрослых «деточек». Их беззаботная юность закончилась в момент, когда они решили размножаться.
Она ушла пить чай с мужем, но мысли всё равно упёрлись в сына с невесткой. Вспомнилось первое знакомство с Ксюшей.
…Тогда Артёму было девятнадцать, мечтатель на всю катушку. Ксюша — на год младше, в кедах, с рюкзаком, волосы до пояса. Миленькая, но явно летала в облаках. Говорила с паузами, улыбалась, как будто её реальность где-то на Марсе.
— Ксюшенька, а планы на жизнь у вас есть? — осторожно спросила Тамара за ужином.
— Ну… ещё думаю. На психолога иду. А вообще хотела бы книги писать. Родители сказали, что лучше психолог — везде нужны, — протянула Ксюша, пожимая плечами.
Тамара поняла: девочка живёт романтикой, а не расчётом. Пишет стишки, верит, что любовь — главное, а деньги… «ну, заработаем как-нибудь».
Вмешиваться тогда Тамара не стала — не ей же с ней жить. Но через пару месяцев сын заявил:
— Мы хотим расписаться.
Тамара с Павлом переглянулись.
— А зачем? Вы ж оба у родителей на шее. Может, сначала на ноги?
— Да потом. Мы ж не идиоты. Сначала образование, работа, жильё, а потом дети. Пока просто бумажку оформим, — уверенно сказал сын. — Любим и хотим показать.
Ладно, слово сдержали — учёбу не бросили. Но потом…
— У нас для вас подарок, — объявила мать Ксюши на празднике дипломов. — Дарим вам бабушкину квартиру.
Тамара улыбнулась, но внутри что-то кольнуло. Слишком ли жирный кусок? Не расслабятся ли?
И да, не зря думала. Через полгода: «Мам, мы ждём ребёнка».
Внуки — радость, но и забота. А эти двое привыкли жить в своё удовольствие. Лень готовить, уборка раз в полгода. Зато тусовки и поездки — пожалуйста.
Среди их друзей — ни одного родителя. Они и не подозревали, как жизнь перевернётся. Тамара хотела предупредить про конец ночных вылазок, но знала: бесполезно. Влюблённые свято верят, что у них всё иначе.
Но жизнь решила иначе. Ксюша заболела сразу после роддома, на антибиотиках, малыша перевели на смесь. Дальше пошло-поехало.
Сначала «мам, на пару часов», потом — на полдня, потом и с ночёвкой.
— Хотим выспаться, — объяснял Артём, даже не спрашивая. — Привезём Ваню, утром заберём.
И вот уже два-три вечера в неделю ребёнок у Тамары. Павел поиграет, но всё остальное — на бабушке.
Особенно запомнился один день. Тамару скрутило в спине, она сидела, согнувшись, и тут — звонок.
— Мам, мы тут… — начал Артём, закатывая коляску.
— Артём, я сегодня не могу, спина, — попыталась отговориться Тамара.
— Мы быстро! — сказал и исчез.
Тамара тихо выругалась себе под нос. До вечера сидела с внуком.
— Вы там как, родители, не забыли? — рявкнула она по телефону.
— Мы в парке, мам, — спокойно ответил он. — Гуляем.
— Что?! Я тут согнуться не могу, а вы прогуливаетесь?!
— Мам, ну мы же должны сохранять отношения. Молодым мамам тяжело, депрессии и всё такое. Считай, ты наш брак спасла, — сказал сын так, будто делает ей честь.
И тут Тамара поняла: хватит. В следующий раз — отказ. И день настал — восьмое марта.
После этого две недели тишины. Ни просьб, ни звонков. И вот звонок:
— Мам, привет, — виноватый голос Артёма. — Выручай, Ксюша заболела, её родители уехали.
Тамара прищурилась.
— Ладно, — сказала. — Но с вас моя любимая шоколадка. Большая. И чтоб не забыл.
— Конечно, — выдохнул сын.
Тамара сидела с внуком. Любила его безмерно. Но любила и себя. Теперь она поможет, когда ей удобно. А если обнаглеют — пошлёт. Её помощь — не обязанность, а жест доброй воли.