— Ниночка, ты опять своего Владислава к нам притащила? — доносится из кухни голос Валентины Павловны, резкий, как будто муху увидела в супе. — Ну сколько можно, а?
Нина замирает в прихожей. Влад мнётся рядом, поспешно разувается — делает вид, будто не слышит, но уши пылают предательски.
— Мам, мы просто поужинаем и уйдём, — говорит Нина тихо, надеясь, что дрожь в голосе не так заметна.
— Поужинаем… — появляется мать в дверях, руки в боки. — А кто, интересно, готовил? Продукты носил? Я, между прочим, не буфетчица!
Влад поднимает голову, тянет натянутую улыбку:
— Добрый вечер, Валентина Павловна. Может, мне лучше уйти?
— Нет, — Нина берёт его за руку. — Проходи уже.
Но мать не останавливается:
— Нина, нам надо серьёзно поговорить.
— О чём, мама?
— О том, что ты совсем отбилась от рук! Каждый день — новый ухажёр…
— Мама! — Нина заливается краской. — Влад — мой парень уже полгода!
— Полгода… — мама презрительно фыркает. — А до него кто? Егор? А до Егора, если не ошибаюсь, Стас?
Влад переминается, отводит взгляд. Нине одновременно неловко и обидно.
— Мам, можно потом?.. Пожалуйста?
— Нет, не потом! — голос становится звонче. — Тебе двадцать четыре! Уже пора и семью, и ребёнка — а ты всё с клоунами своими!
— Я не играю, мама…
— Ещё как играешь! Этот твой Влад чем лучше остальных? Где работает? Сколько зарабатывает? Есть ли квартира?
Влад застыл, щёки пунцовые:
— Я… вообще-то маркетолог…
— Маркетолог… — повторяет она с усмешкой. — Не профессия, а развлечение. У Лены муж — инженер. Мужик настоящий: дом построил, машину купил…
— Мам, хватит, пожалуйста, — Нина чувствует, как подступают слёзы.
— Не хватит! Посмотри на себя — живёшь у меня, получку смешную получаешь, а мужчины меняются как носки!
— Я с тобой не живу! — повторяет Нина, зло. — Я снимаю комнату, если ты забыла!
— Комнату, — усмехается мать. — В коммуналке. К тридцати и останешься там, если не одумаешься.
Влад трогает её плечо:
— Нин, может, мне уйти?.. Не хочу скандала.
— Нет! — Нина резко оборачивается. — Мам, ты переходишь черту. Это моя жизнь, ясно?
— Твоя жизнь? — мать разводит руками. — А кто тебя растил? Кто кормил, поил, одевал, учёбу оплачивал? Кто деньги даёт, когда у тебя пусто?
— Я не прошу…
— Не просила! А когда телефон сломался? Кто новый купил? Когда зуб болел — кто за стоматолога платил?
Нина молчит. Да, помогает. Но потом всё припоминает.
— Мам, я благодарна. Правда. Но это не даёт тебе права контролировать мою жизнь.
— Даёт! Пока ты не замужем и не на своих хлебах — даёт!
Влад кашляет, говорит:
— Нин, я… пожалуй, пойду. Напишешь мне.
Он уходит. Дверь захлопывается гулко.
— Видишь, — удовлетворённо говорит Валентина Павловна. — Даже не заступился. Это что, по-твоему, мужчина?
— Он просто не хотел скандала… — выдыхает Нина.
— Или не способен защитить? Мужчина должен уметь отстоять свою женщину!
Нина не отвечает, уходит в комнату. Закрывает дверь. Садится на кровать, обнимая колени. Тишина. Телефон — молчит.
На следующий день на работе подруга Лиля замечает:
— Ты как тень. Что случилось?
— Мама скандал устроила, — Нина льёт молоко в кофе. — При Владе. Мне стыдно ужасно…
— А он?
— Просто ушёл. С тех пор — тишина.
— Границы ей ставить пробовала?
— Как это?
— Ну… сказать прямо: тут — моя территория, тут — твоя. Не лезь.
— Пробовала. Она сразу: «Кто тебя содержит, без меня пропадёшь».
— А она правда содержит?
Нина задумывается. Зарплата мизерная. Иногда мама даёт денег…
— Помогает. Но не всегда.
— Тогда перестань брать.
— Легко сказать. А если заболею? Или срочно деньги понадобятся?
— Тогда займёшь. Но сама. А не под контролем.
Вечером звонит Влад. Сердце замирает.
— Привет, — тихо. — Как ты?
— Нормально… Извини за вчера.
— Нин, я должен сказать: это всё ненормально. Очень.
— Она не со зла… Просто волнуется…
— Обидела тебя. Меня — выставила. Это забота?
— Просто высказалась…
— Она назвала меня ничтожеством, а тебя — несерьёзной. Разве это нормально?
Нина молчит. Всё так.
— Тебе двадцать четыре. Ты — взрослая. Почему позволяешь такое?
— Она же мама…
— Это не оправдание! Даже мать не имеет права тебя унижать.
— Ей важно, чтобы я была счастлива…
— Это не забота. Это контроль. Пока не выставишь границы — ничего не изменится.
Пауза. Тишина.
— Мне нужно подумать. О нас.
— Что ты имеешь в виду?
— Я не могу быть с девушкой, которая не умеет постоять за себя. И за меня.
Гудок. Трубка молчит. Холодно.
Проходит неделя. За обедом мама спрашивает:
— Где Владислав? Опять исчез?
— Мы расстались.
— Ну и к лучшему, — улыбается мать. — Не пара он тебе.
— А если я вообще никого не хочу искать?
— Не хочешь? Ирочка, пора замуж, часы-то тикают.
— А если я хочу жить для себя?
— Для себя?! Что за глупости? Женщина должна быть замужем!
— Чья это природа, мам? Твоя или моя?
Мать удивлена:
— Ниночка, ты странно говоришь. Не узнаю тебя.
— Я взрослая, мама.
— Взрослая? Споришь, грубишь…
— Я просто говорю, что думаю.
— Думаешь! А опыта у тебя — ноль. Что ты вообще видела в жизни?
Нина больше не сдерживается:
— А ты что видела? Замуж вышла — развелась. И теперь всех учишь.
Мама бледнеет:
— Как ты смеешь?..
— Потому что люблю. Но не позволю решать за меня. С кем быть, где жить.
— Неблагодарная…
— Взрослая. Если ты не можешь это принять — будем общаться реже.
— Реже? Ради чего?
— Ради собственного здоровья.
— А если ошибёшься?
— Отвечу сама.
— А если я не смогу смириться?
— Тогда — меньше встреч.
Мама садится, усталая:
— Когда ты стала такой?
— Когда поняла: я — хозяйка своей жизни.
Проходит месяц. Мама звонит реже. Не зовёт гостей. Обиделась? Думает? Нина не знает. Но держится.
Влад не возвращается. Они иногда видятся — кофе, прогулки. И как будто по-новому.
— Ты изменилась, — говорит он. — Стала увереннее.
— Стала взрослой, — улыбается она.
— Как это — быть взрослой?
— Страшно. Но правильно.
Вечером — звонок:
— Ниночка, как ты? Может, на борщ приедешь?
— Мам, ты меня не будешь учить жить?
— Постараюсь… Привыкаю, что ты уже взрослая.
— Я всегда была. Просто ты раньше не замечала.
— Может, и так… Приезжай?
— Приеду.
И Нина знает: самое трудное — очертить границу. Дальше — легче. Теперь всё по‑другому. Потому что любовь без уважения — не любовь. А привычки можно менять.