Я обожаю субботние утра. Точнее, обожала — до того судьбоносного дня. Обычно мы с Игорем спали подольше, лениво выбирались на кухню, заваривали крепкий чай и наконец-то отдыхали от рабочей недели. Никаких звонков, никакой беготни, никакой суеты — просто тишина, плед и абсолютная свобода.
Но в ту субботу свобода закончилась в восемь ноль-ноль, когда в нашу спальню ворвался ураган по имени Галина Андреевна. Без предупреждения, без стука и, кажется, даже без попытки притормозить.
— Да у вас тут уже склад, а не квартира! — скривилась свекровь. — Ну как вы вообще так живёте?
Полусонная, я не сразу уловила, что происходит, и только хлопала глазами. А происходило вот что: мать моего мужа, Галина Андреевна, без стука влетела в нашу спальню в субботнее утро ровно в восемь, размахивая каким-то рекламным журналом.
Бодро плюхнувшись на край кровати, она затараторила:
— Представляете, какие сейчас делают чудесные встроенные шкафы! А вот этот как раз подошёл бы вместо вашего раритета, правда?
Я посмотрела на мужа. Тот, ещё еле оторвавшись от сна, сидел, как восковая фигура, с абсолютно бессмысленным выражением лица. Галина Андреевна, похоже, этого вообще не замечала.
— Галина Андреевна, — осторожно начала я, — может, мы это позже обсудим? Мы с Игорем даже глаза толком не открыли…
— Да что тут обсуждать! — отмахнулась она, уже распахивая створки нашего шкафа. — О-о-о… Боже сохрани… Лизочка!
С таким видом, словно там выпрыгнула пантера.
— Да разве так хранят вещи?! — ахнула она. — Всё вперемешку! Рубашки должны висеть отдельно, брюки отдельно, а твои платья… Господи, они же в гармошку превратятся!
И она принялась перекладывать нашу одежду. В восемь утра. В субботу. В нашей спальне. Да, квартира была подарком от Галиной Андреевны и её мужа, но спальня была всё-таки нашей…
Я взглянула на мужа:
— Игорь, может, ты хоть что-то скажешь?
— М-м? — просопел он.
— Да посмотри же, что она делает! — возмутилась я, перехватив футболку у неё из рук.
— Та пусть, — буркнул он и поплёлся в ванную.
И тогда я совершенно ясно поняла: Галина Андреевна скоро будет не только переставлять наши вещи, но ещё и выдавать инструкции, в какой позе нам лучше спать.
Так продолжалось три года — с того момента, как мы поженились. Галина Андреевна всю жизнь вращалась вокруг семьи и теперь решила направить всю эту гиперзаботу на нас. Квартира, что они нам подарили, действительно была великолепной: три комнаты, высокие потолки, светло и просторно — мечта.
Но вместе с ключами мы получили и безлимитный «контроль качества». Обои выбирала она:
— Эти кремовые такие изысканные! — уверяла Галина. — А не ваши кислотные мультики!
Кухню привёз её муж, Алексей Петрович:
— Классика, сынок, всегда в тренде! — басил он.
Даже шторы висели те, которые «одобрила комиссия» из свекрови.
Потом пошли неожиданные визиты: то Алексей Петрович нагрянет ранним воскресным утром, то Галина заглянет «на чай» вместе с подругами. И всегда — без предупреждения, словно погодное явление.
Но сегодняшнее утро поставило рекорд. Потому что после упорядочивания нашего шкафа Галина Андреевна перешла в наступление.
— А знаете что? — хлопнула она в ладоши. — Алексей как раз нашёл покупателей на ваш кухонный гарнитур! Представляете, сейчас такие модели считаются винтажными, люди готовы отдать за него приличную сумму!
— Что?! — я подпрыгнула. — Какие покупатели? Они хотят купить нашу кухню?
— Так вашу же, разумеется, — рассмеялась она. — Вот, собственно, почему я пришла так рано. Они скоро придут!
— Кто? К нам? Когда? — поинтересовался вышедший из ванной Игорь.
— Покупатели! Через час будут смотреть гарнитур. Я же вчера тебе написала.
Игорь схватил телефон:
— Написала… В половине первого ночи, мама!
— Значит, уведомила, — пожала она плечами. — Так, всё! Подъём! Алексей скоро приедет!
Алексей Петрович и правда приехал — вместе с какими-то людьми. Те разглядывали нашу кухню, открывали шкафчики, щёлкали петлями и радостно обсуждали свою удачу.
Я стояла как вкопанная, наблюдая, как незнакомцы вытаскивают наши кастрюли и тарелки. Игорь помогал отцу откручивать дверцы, а Галина Андреевна руководила всем процессом.
— Лизочка, не стой же, собери посуду в коробки! — велела она, снова развернув свой каталог. — Новый гарнитур привезут в понедельник, мы уже оформили заказ. Вот, глянь! Современный, с островом! Вы ведь мечтали об острове?
Нет, мы мечтали, чтобы нас оставили жить своей жизнью. Но я промолчала.
К полудню кухню вынесли. Коробки с посудой стояли штабелями. Холодильник жался к стене. Свекры уехали, пообещав «наладить всё» в понедельник.
Игорь оглядел пустую кухню и присвистнул.
— Ну и цирк, да?
И тут меня прорвало. Три года улыбок, кивков и бесконечного «спасибо» вылились в крик:
— Цирк?! Твоя мама только что продала нашу кухню! Без нас! Она решает, какие у нас обои, какая мебель, какие полотенца! Игорь, я не могу так жить! Мы тут не хозяева — мы квартиранты в их квартире!
Игорь смотрел на пустую стену.
— М-да… — выдохнул он. — Ты права. Совершенно права. Мне это тоже надоело.
Я онемела. Я ждала оправданий, ожидала, что он будет защищать родителей. Но нет.
— Давай съедем? — предложил он. — Снимем своё жильё. Маленькое, неважно. Зато сами будем решать, что менять и когда.
— Я только за. Но твои родители…
— Всё будет нормально, — уверенно сказал он. — Обидятся, конечно, но потом пройдёт.
И мы сделали это. Нашли квартиру через неделю — крошечную, в обычном районе, с видом на парковку. На кухне — ярко-жёлтые обои и старинный гарнитур цвета морской волны. Но главное — ключи были только у нас.
Галина Андреевна восприняла наше решение бурно.
— Это ещё что значит?! — кричала она в трубку.
— Мы хотим жить отдельно, мама, — спокойно сказал Игорь.
— А сейчас вы что, по-твоему, не отдельно?!
— Мам, — твёрдо сказал он, — вы приходите, когда захотите, делаете, что вздумается. И даже не спрашиваете нашего мнения. Совсем.
— Да мы же вам добра желаем! — возмутилась она.
— Добра для кого?
В трубке повисла тяжёлая пауза.
— Значит, вот так? Вот такая благодарность? Ну и живите как хотите!
Свекры до сих пор дуются и избегают общения. Но другого выхода я не вижу — так всё же лучше.