Наконец настал день праздника.
Людмила Сергеевна сидела во главе стола в свежем платье цвета граната и приветливо принимала поздравления и коробки с лентами.
Ожидая своей очереди, Мария отчего-то сильно нервничала.
Есть ей не хотелось совсем. Зато было ощущение надвигающейся беды. Которое, как оказалось, её не обмануло…
Тем временем сестра Людмилы — Галина — преподнесла имениннице аккуратную коробочку. Развязав её, та оживлённо захлопала ладонями:
— Ах, серьги! Именно те, о которых я мечтала! Галя, родная, благодарю!
Каждый презент Людмила разворачивала при всех, комментировала и благодарила. Наконец подошла очередь и Марии. Она протянула свекрови аккуратно упакованный свёрток и произнесла:
— Это от нас. С юбилеем!
Людмила с мягкой улыбкой разорвала бумагу. Но стоило ей увидеть плед, как её лицо застыло.
— Что это? — процедила она, прожигая невестку взглядом.
— Это плед ручной работы, мама. Маша сама вышивала, — попробовал смягчить обстановку Павел.
— Плед? — Людмила с неприязнью приподняла его двумя пальцами. — В мой юбилей? Плед?!
— Да, плед, — улыбнулась Мария, — а что, в нём что-то не так?
— В тебе что-то не так, раз ты решила в юбилей преподнести мне… — губы Людмилы перекосились. — Такое…
Она метнула подарок обратно в коробку, а коллаж и сертификат отодвинула в сторону, даже не взглянув.
— Впрочем, чего ещё ждать от тебя… — громко бросила она.
— Люда, ну перестань, — попробовала вступиться за обиженную Машу Галина. — Красивая же вещь… И видно, что с душой сделано.
— Душа квитанции в банке не оплатит, — холодно отрезала именинница и потянулась к следующему свёртку.
У Марии запылали щёки. Лена вцепилась в её руку под столом, Антон нахмурился и уткнулся в тарелку. А Павел… Павел сделал вид, что рассматривает этикетку на бутылке вина. Лишь один раз он посмотрел на жену, но в его взгляде не было поддержки.
— Я же предупреждал! — кричали его глаза.
Маша поднялась и, извинившись перед всеми, направилась к выходу.
— Мам! — позвал её встревоженный Антон, но она жестом дала понять, что скоро вернётся.
Немного успокоившись на улице, Мария вернулась. Зайдя по пути в уборную, она заметила в урне свой плед, а сверху — смятый коллаж.
Она вынула их, вернулась в зал и подошла к свекрови.
— Знаете что, Людмила Сергеевна, — сказала она громко, чтобы все слышали, — свой труд выбрасывать я не позволю.
Все замолчали и уставились на неё.
Людмила Сергеевна застыла с бокалом на полпути ко рту.
— Что ты сейчас сказала? — прищурилась она.
— Я забираю свой подарок, — спокойно произнесла Мария. — Если он вам не нужен, он останется у меня. В мусорку я его не позволю отправить.
— В мусорку? — наигранно удивилась свекровь. — А кто выбросил твой плед в мусорку? Уж точно не я!
Она говорила тихо, но по её тону было ясно: не просто готова к ссоре — она её жаждала.
— Может, именно ради этого она и выбросила его? — мелькнула у Марии мысль. — Чтобы унизить меня перед гостями?
— Мама… Маша… — растерянно пробормотал Павел.
— Ну? Что молчишь? — усмехнулась Людмила. — Назови меня неблагодарной, скажи, что я не ценю чужой труд… Устрой скандал в мой праздник!
— Достаточно, Люда, — вдруг сказала Галина.
Она встала из-за стола и посмотрела на сестру с явным презрением.
— Не стыдно тебе?
— Ты что это, Галя? — смутилась Людмила.
— Да ничего! Просто я устала терпеть твои выходки. Пять лет назад ты выбросила мой подарок — прямо при мне! Я тогда промолчала. Но сейчас — нет.
— И я не буду молчать, — поднялась подруга именинницы, Зоя Михайловна. — Ты ведь когда-то заявила при всех, что моя картина годится только в сарай. А я её полгода писала!
Гости загудели. Кто-то начал припоминать свои обиды, кто-то пытался успокоить других. Людмила растерянно оглядывалась и никак не могла взять ситуацию под контроль.
— Пошли, мама, — Лена дёрнула Машу за руку. — Уходим отсюда.
За ними поднялись Галина, Зоя Михайловна и ещё несколько человек.
У самых дверей Мария услышала голос свекрови:
— Павел! — взвизгнула она. — Сделай что-нибудь!
Муж тут же бросился за ней и вскоре догнал.
— Маша! — воскликнул он. — Зачем ты это устроила?
— А что я устроила? — холодно спросила она. — Я лишь забрала свой подарок.
— Да уж, просто… — раздражённо огрызнулся Павел. — А мама теперь в истерике! Гости расходятся… Праздник испорчен!
— И кто в этом виноват? — усмехнулась Мария. — Я?
— Я говорил купить брошь! А ты со своим пледом… Вот и результат! — лицо мужа перекосилось. — Да, виновата ты!
Мария внимательно посмотрела на него.
— Значит, твой нейтралитет окончен?
— Именно!
— Отлично, Павел… — она сняла кольцо с пальца и со всего размаху бросила его в сторону.
— Эй! — заорал он. — Ты в своём уме? Я же тогда ползарплаты за него отдал!
Она ничего не ответила и увела детей к автобусной остановке.
Дома Мария собрала вещи мужа в дорожную сумку. Когда Павел вернулся, она протянула её и сказала:
— Думаю, нам лучше пожить отдельно.
— Но…
— Квартира моя. Так что иди пока к маме.
Он поворчал, но всё же ушёл.
Прошло две недели. Павел жил с матерью. По выходным он забирал детей в кино или кафе, с Марией почти не разговаривал.
— Мам, папа спрашивал, нужны ли деньги, — сказал Антон после одной из встреч.
— Ну а ты?
— Я ответил, что не надо.
— Правильно.
Вечерами, проверяя тетради учеников, Мария иногда ловила себя на том, что прислушивается — не звонит ли телефон. Но Павел не звонил…
Прошла ещё неделя. Мария подала на развод, муж не возражал.
Однажды дети вернулись от отца какими-то напряжёнными. Антон хмурился, Лена избегала взгляда. С трудом Мария выяснила причину.
— Бабушка там… — пробормотала Лена. — Она папе невесту нашла. Тётю Марину. Говорит, что она хозяйственная, её любит, не то что некоторые…
— Ну и что? — спокойно сказала Мария. — Папа взрослый, он имеет право.
— Но, мам… вы же… — начал Антон.
— Мы больше не вместе, дети. И он свободен.
Долго было тихо. Потом Антон сказал:
— Я больше к ним не пойду.
— Я тоже, — поддержала Лена.
Павел пытался видеться с детьми, но они отказывались. Когда они в лицо назвали его предателем, он пожаловался матери.
Та несколько раз звонила Марии, угрожала и обвиняла её в том, что она «настраивает детей против отца». Но вскоре звонки прекратились.