— Стой, милый мой… Моя зарплата — это мои средства! Ни тебе, ни твоей родне я их передавать не собираюсь. Недовольны? Ну и ладно — это ваши заботы!
Эти слова Веры эхом отозвались в голове Максима, когда он возвращался домой от матери. Казалось, будто день начался спокойно — обычный визит после работы, ужин с родителями, лёгкая беседа. Но Зинаида Семёновна, как всегда, умудрилась перевести разговор с бытового на личное, всколыхнув старые темы: деньги, семья, кто главный и кто кому должен.
— Владик, нам пора бы заменить плиту с духовкой, — сказала Зинаида Семёновна, подливая сыну борщ. — Готовить на них уже просто невозможно!
Максим поднял взгляд от тарелки.
— А что с ними случилось, мам?
— Да ты посмотри на них! Мы с твоим отцом эту технику покупали ещё до твоего рождения. Всё! Отжили своё!
— Но вы же сами говорили, что раньше всё делали на совесть, — с лёгкой усмешкой заметил сын. — «Надёжное, на века», помнишь?
— Ну, знаешь ли! — мать поджала губы. — Время идёт. Я недавно у тёти Риты была — её сын с женой кухню всю обновили. Как из каталога! Готовить там одно удовольствие!
— А ты у неё готовила? — не поверил Максим.
— Да, помогала ей. У них годовщина свадьбы, гостей тьма, вот и попросила помочь. Я, дура, и согласилась! — всплеснула руками. — Наготовила столько, будто на полгода вперёд!
— Мам, а что тут плохого?
— Просто я бы для твоей Веры ни за что не готовила! — ответила Зинаида Семёновна, и в голосе её прозвучала смесь обиды и упрямства.
Максим тяжело выдохнул.
— Лучше бы я не знал, что ты так думаешь…
— Что ты там пробормотал?
— Да ничего, мам, ничего.
Она поставила чашку, чуть подалась вперёд:
— Так что по поводу кухни? Когда заменим технику?
— Понятия не имею, мам. Когда своё жильё купим. Или когда зарплаты вырастут в два раза.
— А у вас, сынок, общий бюджет? — осторожно спросила она, глядя прямо ему в глаза.
— В каком смысле общий?
— Ну… Вы с Верой делите доходы?
— У нас всё просто. Каждый тратит, как считает нужным, но если нужно — помогаем друг другу.
— Вот это и плохо, Максим! — возмутилась мать. — В семье мужчина должен держать финансы в своих руках. Иначе будет бардак!
— Мам, да у нас порядок!
— Ага. До поры. Вот я свою зарплату всегда отдавала отцу — и у нас никогда не было проблем!
— Да времена изменились. Сейчас всё иначе. Мы — партнёры.
— Партнёры! — передразнила она. — Чушь собачья! Муж — глава, жена — поддержка! А у вас выходит, как двуглавый орёл. Гадость, а не семья!
Максим хотел возразить, но махнул рукой.
— Мам, не начинай.
— Да я уж и не начинаю! Только потом не жалуйся, когда она тебе кошелёк под замок закроет!
Пока он ехал по вечернему городу, фразы матери крутились в голове, как навязчивая мелодия.
«Деньги должен держать мужчина…», «Жена может тратить, не спрашивая…».
Сначала он отмахивался, потом — стал сомневаться. Вера ведь действительно не отчитывается. Не потому что скрывает, просто не считает нужным. А он? Он тоже тратит, когда хочет. Тогда почему мама уверена, что это неправильно?
Когда Максим вошёл в квартиру, Вера уже ждала его в коридоре.
— Ну наконец-то! Я уж подумала, ты у мамы ночевать собрался!
— С чего бы это? — усмехнулся он. — Она, кстати, тебе привет передавала.
— Ага, спасибо, передай ей то же самое, — ответила Вера с лёгким сарказмом.
Максим снял куртку, оглянулся — что-то в жене изменилось. Не мог понять что.
— Что случилось? — спросила она, заметив его взгляд.
— Не пойму… В тебе что-то другое.
— Ну наконец-то заметил! Прошло всего десять дней! Я перекрасилась — убрала осветление!
— Десять дней?! Почему не сказала?
— Хотела, чтобы сам заметил. — Вера улыбнулась. — Правда, долго пришлось ждать.
— И сколько стоило это удовольствие?
— Три тысячи. Но мне ещё кончики подровняли.
Максим нахмурился.
— Опять эти траты…
— Что? Тебе жалко, что ли?
— Просто думаю, не многовато ли на такие мелочи, когда мы собираем на квартиру?
— А я не понимаю, зачем покупать новую плиту, если старая работает! — парировала она.
— А я не понимаю, зачем каждый месяц перекрашиваться!
— Да я вообще не шикую, Максим! Шесть тысяч в месяц максимум на себя!
— Всё равно, давай экономить.
— Тогда ты прекращай каждую субботу сидеть с друзьями в баре!
— Это другое!
— Конечно! — вспыхнула Вера. — Ты там тратишь, и это нормально, а я — расточительница!
Максим помолчал, потом выдал:
— Нам нужно ввести порядок в финансах. Сделаем, как у моих родителей.
— Это как? — спросила она, прищурившись.
— Ты будешь переводить зарплату мне или маме — так надёжнее.
Вера застыла, потом медленно, почти шепотом, но с железом в голосе сказала:
— Стоп, милый мой… Моя зарплата — это мои деньги! Ни тебе, ни твоей матери я их отдавать не собираюсь. Недовольны? Ваши проблемы.
— Почему ты так?
— Потому что я их заработала. И при чём тут твоя мама — вообще загадка!
— Просто у них так было, и всё было правильно!
— Прекрасно! Пусть у них и остаётся! А у нас — своя семья. И да, между прочим, никакой нехватки у нас нет! Всё было хорошо, пока ты не решил «ввести порядок»!
— Вера, я же стараюсь для нас!
— Для нас? — она усмехнулась. — Нет, милый. Для себя. И для мамы.
— Не утрируй…
— Я предупреждаю один раз: если ты или твоя мама ещё хоть раз посягнёте на мой доход, я подам на развод. Без разговоров.
Она развернулась и ушла в спальню.
Максим остался стоять в гостиной, чувствуя, как земля уходит из-под ног. Он хотел «навести порядок», а вышло — разрушил доверие.
С тех пор он эту тему не поднимал. Но внутри него поселилось чувство тревоги — будто в их доме появилась невидимая трещина, оставленная одним неловким словом и материнским советом из прошлого.