— На мне уже всё! Куда ещё больше? — возмущённо сказала Лена.
Муж предпочёл промолчать. Как обычно, он выбрал тактику «спрятать голову в песок», надеясь, что всё как-нибудь само собой уладится. Обычно оно и улаживалось — благодаря стараниям Лены. Она работала удалённо, из дома за компьютером. График у неё был гибкий. Сначала зарплата была небольшой, но после повышения квалификации доход увеличился, и вскоре Лена стала зарабатывать намного больше мужа. На её доход выплачивался кредит на машину, оплачивался отпуск, покупалась бытовая техника и одежда. Потом был декрет. Лена, практически без перерыва в работе, выносила и родила ребёнка. Это, конечно, отнимало много сил, но ей не хотелось упускать хороший заработок.
Малыш пошёл в ясли. Стало полегче, и Лена «на радостях» впряглась ещё больше. Кроме того, теперь нужно было оплачивать и сами ясли. Это было не обычное заведение, Лена его тщательно выбирала. Для своего ребёнка ей хотелось всё самое лучшее. Муж, как всегда, доверял в этих, да и во многих других, вопросах жене.
Всё это время они жили в отдельной квартире, доставшейся Лене от бабушки. У мужа, Игоря, своей жилплощади не было. До того, как они поженились, он жил с мамой и племянницей, дочерью его старшей сестры. Самой сестры три года назад не стало. Так вышло. И это очень «подкосило» мать Игоря, Нину Павловну. Здоровье у неё ухудшилось, стало часто повышаться давление до огромных цифр.
К тому моменту, как Игорь женился на Лене и съехал, племянница уже училась в институте и была вполне взрослой. Однако у неё была своя жизнь, отдельная. Она гуляла с подружками, ездила в поездки, встречалась с парнями, ни в чём себе не отказывала и дома почти не бывала.
Нина Павловна со всеми своими вопросами и проблемами обращалась к семье сына. Точнее, к Лене. Потому что от остальных не было совершенно никакого толку. Однако Дашеньке — внучке, помогать не забывала: оплачивала все её хотелки. Ведь она сирота, дочь родила её вне брака. Там была тёмная история, свекровь Лены не любила говорить на ту тему. Они и понятно: чего было хорошего во всём этом?
Так и жили. Всё было нормально, пока Нина Павловна не «загремела» в больницу. Последствия сильного скачка давления были очень серьёзны. Она слегла. В больнице, за три недели её более-менее подлечили, однако женщина всё ещё оставалась лежачей больной. И никаких прогнозов врачи не давали.
Игорь, как всегда, самоустранился, предоставив жене решать эти проблемы.
— Женщины лучше в этих вопросах разбираются, — развёл он руками.
— В каких вопросах? — удивилась Лена.
— Ну… уход за больными… там… выхаживание всякое, реабилитация… — задумчиво изрёк Игорь и почесал затылок.
— Я дизайнер! А не медик. И разбираюсь в этом не больше тебя, — вздохнула Лена. — Ладно. Поеду, послушаю, что скажет врач.
Свекровь Лена недолюбливала. Между ними было дипломатическое перемирие. По началу они ссорились и даже сильно. Но потом как-то решили не обострять разногласия, тем более, что жили не вместе. Каждая из женщин, и Лена, и Нина Павловна, была со многим не согласна, однако они не высказывали это вслух. Лена терпела свекровь из вежливости и уважения. Свекровь терпела Лену, потому что она была замечательной женой Игорю и такую, как она, надо было ещё поискать. Кроме того она понимала, что сын, как добытчик, мягко говоря «не очень». И весь доход идёт от невестки.
Внука она видела редко. То давление у неё поднималось, то головные боли принимались так, что ни до чего было. И, как на грех, именно тогда, когда требовалось пару часов посидеть с малышом. Потому рассчитывать на помощь свекрови Лена никак не могла.
Однако теперь все рассчитывали на помощь Лены. Она забрала Нину Павловну из больницы (она же работает дома, можно отлучиться в любой момент, а Игоря на работе не отпускают просто так) и привезла к ней домой. Было решено, что на некоторое время сын с семьёй поселятся у Нины Павловны, чтобы помогать.
Поселились. За три недели Лена похудела так, что стала выглядеть, как вешалка для одежды. Каким-то образом, умудряясь справляться со своей работой, она ещё и ухаживала за свекровью. Варила бульоны, протирала овощи и фрукты и кормила Нину Павловну с ложечки, мыла, переворачивала.
Девушка Дашенька, любимая внучка, сморщив носик, всякий раз тихонько прошмыгивала в свою комнату и не выходила до самой ночи, сидела, как мышка, лишь бы её не «подпрягли» помогать. А утром в институт. А потом гулять. Жизнь не стоит на месте. Бабушка — это бабушка, а она тут при чём?
Муж тоже мало помогал. Лена пыталась взывать к его совести:
— Это же твоя мать! Помоги хоть. Мне одной тяжело!
— Я… ну не могу я… Это женские дела, — как всегда, мямлил Игорь. — Я в магазин сходил, продукты купил. Что ещё надо?
Женские дела были очень серьёзные. Нина Павловна на поправку не шла, ворчала, злилась на Лену, сына и всех подряд. Капризничала и часто говорила то, что, по мнению Лены, не стала бы говорить до болезни. Лена узнала о себе много нового. Оказывается, (по мнению свекрови) Лене несказанно повезло получить хорошее образование и найти такую хорошую работу. Сиди себе дома, чай попивай, да в компьютер тыкай там чего-то. А денежки платят немалые. Очень немалые. А Игорьчик — несчастный мальчик. Ему не повезло. С учёбой у него как-то сразу не клеилось. Учителя плохие попадались. Потом в институт не поступил. Тоже не повезло просто.
Нина Павловна «затянула потуже пояс» и взяла кредит на образование сыну. Но учился он кое-как, сачковал и прогуливал. Пару раз чуть не вылетел из института. Несмотря на то, что учился он платно, учиться там всё равно было нужно, и прогулы тоже были недопустимы. Сколько было потрёпано нервов, прежде чем «мальчик» получил заветную корочку. А всё потому, что ещё в школе у него были плохие учителя, — считала Нина Павловна. А тут ещё дочь старшая: болела, потом не стало её. Мать разрывалась, пытаясь выжить и вытянуть детей. И внучка школу заканчивала, тоже нужно было думать о дальнейшем образовании. Слава Богу, Дашенька (умница) поступила сама, на бюджет, чем безмерно гордилась, и что доказывало (по мнению свекрови) важную роль плохих и хороших учителей. Даша училась в лучшей школе. Тогда ещё дочь оплачивала её.
Лена сто первый раз выслушивала всё это и понимала, что больше так не может. Все молодцы. Все. Кроме неё. Ведь ей просто повезло.
«Да уж, повезло… Особенно с мужем, — грустно думала Лена, — Что я в нём нашла? Где были мои глаза и мои мозги?» Она всё чаще думала об этом. Однажды она предложила Игорю нанять сиделку для матери, а самим переехать обратно в свою квартиру.
— Сиделку?! — удивился муж, — Ну… это дорого вообще-то… Я не потяну… Ты смотри сама. Если тебе надо, нанимай, только сама и оплачивай.
У них с Игорем с давних пор существовала договорённость: он оплачивал коммунальные платежи, покупал основные, самые необходимые продукты. Лена — всё остальное. Потому и сиделку нанимать, естественно, нужно было на деньги Лены. «Это и ежу понятно, — злилась женщина, — Однако КАК это было сказано! Я что, всем обязана? Нет уж товарищи, вы совсем обнаглели. Я ещё жить хочу. А сейчас я стала похожа на свою тень. И никому до этого нет дела…»
В какой-то момент женщина поняла, что больше не может. Не может и не хочет. В один из дней, сказав свекрови, что отправляется в магазин, она позорно сбежала, захватив, по пути, сына из сада, и приехала в свою квартиру.
«Как хорошо… — думала Лена, лёжа на своей огромной двуспальной кровати и глядя в потолок, — Я дома! Ничего не хочу. Только лежать. Как же я устала…»
Она позвала малыша Рому ужинать. Они ели, и Лена думала о том, что там, в доме у свекрови, наверняка её уже хватились. Она не бросила пожилую женщину на произвол судьбы. Она её накормила, переодела и через, примерно час-полтора, должен был вернуться с работы Игорь, как обычно. Ему Лена написала записку, в которой говорилось о том, что она не хочет и не может так больше, и потому уходит. А Нине Павловне она желает скорейшего выздоровления. И просит передать, чтобы не обижалась на неё…
А телефон Лена выключила.
Игорь примчался в тот же вечер. Лена не пустила его и на порог. Поговорили прямо через открытую дверь. Говорить-то было не о чем. Мужа не волновала сама Лена и почему она ушла. Он не говорил о любви к ней или к сыну. Он беспокоился только о том, что будет делать без неё.
— Советую тебе всё же нанять сиделку. Профессиональный уход, знаешь, он лучше даже, — задумчиво проговорила Лена. — И да. Я на развод подаю. Не хочу быть ломовой лошадью, на которой все ездят. Пока.
Игорь ушёл ни с чем. Телефон Лена, конечно, потом включила: ведь могли позвонить с работы.
Звонила Нина Павловна. Просила вернуться, не бросать её и Игорька. Извинялась за свои слова, за то, что так неблагодарно относилась к ней. Однако в её голосе сквозили высокомерные нотки. И звучало это так, что, мол, давай быстренько прощай нас, и возвращайся к своим обязанностям.
Лена объяснила, что никому ничего не обязана. И у Нины Павловны есть сын. А ещё внучка Дашенька-умница. Вот они-то и должны принимать самое живое участие в её жизни, ведь они многом ей обязаны. Свекровь бросила трубку.
Развод состоялся.
Вот так неожиданно Лена стала незамужней женщиной. И, как оказалось, ничего не поменялось. Совсем. Как делала всё сама, так и продолжала делать. Только забот меньше стало. И она была благодарна этому случаю, который помог ей раскрыть глаза на отношение к ней, некогда близких людей.
Со временем Нина Павловна начала поправляться. В этом немалую заслугу имела опытная сиделка, которая не только обеспечивала тщательный уход, но и проводила с ней специальные реабилитационные занятия. Игорь, к удивлению Лены, нашёл себе дополнительную работу («кто бы мог подумать, что он так может!» — с усмешкой отметила она, встретив Дашу и услышав от неё новости) и смог оплачивать услуги сиделки. А пока сиделка ещё не была нанята, Дашенька заботилась о бабушке — кормила её и ухаживала, чем приятно всех удивила. Всё у них наладилось.
«Всё сложилось как нельзя лучше, — размышляла Лена, работая над очередным заказом за компьютером. — Стоило только убрать всех с моей шеи. И для них полезно оказалось, и для меня… Теперь буду умнее».