— Извините, но вы нам ничем не содействовали, — спокойно произнесла Дарья.
— Не содействовала? — свекровь фыркнула. — А кто добавил вам триста тысяч на первый взнос? Не я ли?
Дарья напрягла челюсть.
— Эти деньги были заняты, а не подарены. Мы собирались вернуть сумму, когда немного оправимся. Вы ведь продали дачу, чтобы привести в порядок свою квартиру, а не чтобы нас спасать.
— Могла бы и не давать, — отрезала Валентина Сергеевна. — Другие бы взяли кредит под дикие проценты.
— Мам, да при чём тут это? — вмешался Артём.
— При том, что некоторые забывают, кто ради них старался. А теперь, когда нужна поддержка, начинают рассуждать о рисках и обязательствах.
Дарья поставила кружку так резко, что чай расплескался.
— Валентина Сергеевна, вы хотите, чтобы мы подписались под чужим долгом. Это не помощь — это прямая опасность. И я имею право переживать об этом.
Свекровь поднялась и схватила сумку.
— Ясно, кто тут за всех решает. Артём, позвони, когда освободишься от её диктата.
Хлопок двери разорвал тишину. Артём остался сидеть, не поднимая взгляда.
— Гордится теперь? — спросил он почти шёпотом.
— Ты о чём?
— Ты её унизила.
— Я сказала правду.
— Но прозвучало так, будто мы ей ничем не обязаны.
— Так и есть. Мы ничего ей не должны.
Артём резко поднялся, прошёл в комнату и стал бросать вещи в спортивную сумку.
— Что ты делаешь? — спросила Дарья, подходя.
— Уезжаю. Мне надо разобраться в голове.
— В чём?
— Понять, что для тебя имеет больший вес — деньги или родственные узы.
Он захлопнул молнию сумки, схватил куртку и ушёл.
Дарья долго смотрела на закрытую дверь, не веря, что всё это происходит с ней.
Три дня она жила одна. Артём не звонил — только написал: «Я у Миши. Нужно время».
Работа — дом — тишина. На кухне — пустые банки с заготовками. Даже открыть ни одну не могла.
Во вторник пришла Кира — подруга, спасательный круг — с коробкой пиццы и бутылкой сухого.
— Ты как держишься? — спросила она, обнимая Дарью.
— Нормально.
— Похоже, что никак. Ты за эти дни осунулась.
Они сидели на кухне, и Дарья рассказала всё — про поручительство, про ссоры, про то, как Артём просто взял и ушёл.
— Получается, он ждёт, что ты пойдёшь на риск ради его сестры? — уточнила Кира.
— Он уверяет, что всё будет под контролем.
— Я восемь лет в кредитном отделе. Там нет слова «контроль», когда речь о чужом бизнесе. Нина откроет магазинчик, в первые месяцы уйдёт в минус, потом — дай бог, в ноль. А взносы начнутся сразу. Кто их покроет? Поручитель. То есть вы.
Дарья только кивнула. Всё это она знала.
В четверг вечером в дверь позвонили. На пороге стояли Артём и Валентина Сергеевна. Свекровь улыбалась мягко, почти ласково.
— Дарьюшка, золотце, можно зайти?
Дарья пропустила их в квартиру. На кухне они расселись за столом. Валентина Сергеевна аккуратно сложила платок.
— Мы вот пришли… обсудить всё спокойно. Артём немного отдохнул, обдумал. И я тоже всё взвесила. С кем не бывает недопониманий, да?
Дарья сжала руки под столом. Артём молчал, глядя в пол.
— А Ниночка наша так переживает, столько вложила сил… — вздохнула свекровь. — Но Артём всё решил. Завтра будем подавать документы на кредит. Без поручителя никак.
Дарья вскинула голову.
— Ты что… правда согласился? — спросила она мужа.
Артём кивнул.
— Дарья, спокойно. Мы всё просчитали. Нина подготовит бизнес-план и прогнозы. Это не авантюра.
— Просчитали? — её голос дрогнул. — Ты свою ипотеку взять не смог — твой доход прыгает! Поэтому весь кредит на мне! А здесь ты даже не думаешь, сразу подписываешься и меня пытаешься увлечь за собой!
— Я тебя никуда не тяну! Это моё решение!
— Твоё решение? — Дарья поднялась. — Если Нина не выплатит — банк придёт к тебе. А что у тебя есть? Старое авто и работа по договору. Так что они пойдут ко мне. К моим счетам. К моей квартире!
Свекровь вскочила.
— Не смей так говорить с моим сыном! Артём — прекрасный муж! Он ещё покажет себя!
— Прекрасный муж не убегает к маме вместо того, чтобы решать проблемы с женой! — выстрелила Дарья.
— Ты… неблагодарная! — задохнулась свекровь. — Мы вам помогли с жильём, заняли деньги, а ты не хочешь поддержать семью! Тогда комнату в коммуналке я оформлю на Нину! Она заслужила, в отличие от…
— Это ваша собственность. Делайте что хотите. Но мой дом — не разменная монета, — холодно ответила Дарья.
— Твой дом? — Валентина Сергеевна шагнула ближе. — Да он на мои деньги куплен!
— На МАМИНЫ деньги! — сорвалась Дарья. — Ваши триста тысяч — это долг, который мы собирались вернуть! Не подарок, не благотворительность! И вы этим долгом манипулируете!
Артём встал между ними.
— Хватит. Мам, пошли.
— Пошли? — свекровь схватила сумку. — Ты останешься с этой… этой…
— Мам, хватит.
Валентина Сергеевна метнула в Дарью ледяной взгляд.
— Собирайся, Артём. Здесь тебе не рады.
Дарья посмотрела мужу в глаза.
— Артём… Если ты сейчас уйдёшь — это будет не на время. Это будет окончательно.
Повисла пауза.
Потом Валентина Сергеевна взяла его за руку и увела к выходу.
Артём оглянулся — растерянно, виновато — и вышел.
Дарья долго сидела за столом, уронив голову на руки. Потом набрала номер матери.
— Мам… можно к вам?
— Конечно, дочка. Приезжай.
Через час Дарья уже сидела на кухне у родителей, с горячим чаем и сушками.
Она рассказала всё. Мама слушала молча, только изредка качала головой.
— И что теперь? — спросила она.
— Думаю… развод.
— А квартира?
— На мне. Буду платить сама, как и собиралась.
— Ты правильно поступила, — сказала мать. — Нельзя жить, пока кто-то распоряжается твоей судьбой.
Дарья наконец расплакалась.
Утром она вернулась домой.
Вещей Артёма в шкафу не было. Он приходил за ними.
На столе лежала записка:
«Забрал вещи. Остальное — позже. Нужно поговорить.»
Дарья скомкала листок и выбросила.
Впервые за долгое время в комнате было легко дышать.
В пятницу пришли родители. Привезли продукты.
— Холодильник пустой? — проворчал отец. — Сейчас приготовим что-то нормальное.
За ужином он неожиданно сказал:
— Поручительство — это петля. Я когда-то за друга расписался — потом три года платил. Ты правильно сделала, что отказалась.
Дарья почувствовала, как будто огромный камень с плеч упал — наконец её кто-то понимает.
Мама тихо добавила:
— Дочка, поговори с юристом. Чтобы квартира была защищена, а долг — оформлен правильно.
Через несколько дней Дарья встретилась с адвокатом.
Та внимательно всё записала.
— Квартира на вас, ипотека тоже. Муж не созаёмщик — значит, жильё останется вашим. А насчёт долга… если нет расписки — сложнее. Но можно доказать, что это был именно займ, а не подарок. Свидетелей хватит.
Дарья вышла из офиса с ясностью в голове: теперь она знала, что делать.
Через неделю Артём приехал забрать оставшиеся вещи.
— Насчёт денег… — начал он. — Мама говорит, что вы должны вернуть всё сразу.
— Я верну, — спокойно сказала Дарья. — Но по десять тысяч в месяц. Больше я не потяну.
— Мама не согласится.
— Тогда пусть обращается в суд. Я готова.
Артём побледнел.
— Ты серьёзно?
— Абсолютно. У меня теперь своя жизнь.
Он кивнул, застегнул сумку.
— Ладно… передам.
Постоял в дверях, потом спросил:
— Дарья… неужели всё так? Неужели ты меня совсем не любила?
Она ответила спокойно:
— Я не разрывала нашу семью. Это ты выбрал свою мать, а не меня. Ты бросил меня, когда нужно было держаться вместе.
Он отвёл взгляд.
— Может… ещё можно всё вернуть?
— Я подумаю, — сказала она.
Но в душе знала — возвращать нечего.
Развод оформили через три месяца.
Артём не требовал долю — понимал, что доказательств нет.
Валентина Сергеевна пару раз кричала в трубку, требуя деньги немедленно, но Дарья отвечала одно и то же: «десять тысяч в месяц».
Через полгода свекровь смирилась.
Нина всё-таки открыла магазин — по своим каналам взяла кредит.
Магазин продержался полгода и закрылся.
Артём переехал обратно к матери.
Дарья же платила ипотеку, работала, встречалась с подругами.
Родители приезжали по выходным.
Комнатный лимон на подоконнике выпустил новые листья.
Через год в их отдел пришёл новый инженер — Владислав. Спокойный, внимательный.
Они начали пить кофе вместе, потом ходить в кино.
Однажды, провожая её до подъезда, он сказал:
— Можно посмотреть твою квартиру? Ты так о ней рассказываешь.
Дарья улыбнулась.
— Можно. Только помни: эта квартира — действительно моя. Во всех смыслах.
Владислав кивнул.
— Мне как раз нравятся женщины, которые сами управляют своей жизнью.
И впервые Дарья почувствовала:
всё идёт именно так, как должно.