Евгений Всеволодович – сорокалетний технолог – ушел от жены. Оставил квартиру, имущество; забрал только старенький жигуленок, который достался от отца. В него и погрузил чемодан с личными вещами.
Разделом заниматься не захотел: — Дочка растет, пусть ей все останется.
С женой у них давно взаимопонимания не было; последнее время он слышал от нее только два слова: «Дай денег». Евгений отдавал зарплату, премии, тринадцатую зарплату, а денег жене почему-то не хватало. Обязался алименты каждый месяц платить и, помимо этого, дочери помогать.
Первое время жил у друга, потом дали комнату в общежитии, и как ценного специалиста, поставили на очередь в получении жилья. Было это в 80-е годы прошлого века, — в советское время квартиры гражданам нашей страны давали бесплатно.
Евгений два года прожил в общежитии, пока предприятие строило девятиэтажку. А потом его пригласили в профком:
— Евгений Всеволодович, — обратился председатель профкома, — вы один живете, вам полагается однокомнатная квартира, но есть возможность дать вам двухкомнатную, правда, малогабаритную. Вы у нас высококлассный специалист, ценный работник, поэтому получайте ключи от двухкомнатной малогабаритной квартиры.
Евгений даже растерялся: — Спасибо, конечно, рад, что буду теперь со своим жильем.
Через месяц Евгений собрал свои нехитрые пожитки, среди которых больше всего было технической литературы, и, погрузив в тот же жигуленок, поехал на новую квартиру.
Лифт еще не работал, поэтому Евгений поднялся на пятый этаж пешком, с волнением подошел к квартире номер семьдесят два, достал ключ и сунул его в замочную скважину.
— Что такое, — удивился Евгений, — не подходит ключ.
И тут он услышал какой-то шорох и шепот за дверью. Евгений стал стучать, требуя открыть, но в ответ – тишина. Тогда он спустился, нашел слесаря и они открыли дверь. Евгений увидел, что в квартире живут: вещи еще не были расставлены, стояли как попало. В прихожей его встретила женщина и испугано посмотрела на двух мужчин:
— Не съеду, и выселить права не имеете, дети у меня, — сказала она.
Евгений заметил двух мальчишек лет семи и восьми, тоже с испугом, наблюдающих за происходящим. Он попытался объяснить, что это его квартира, что ордер у него имеется, а она вселилась незаконно.
— Ну, попробуй, выгони меня с детьми на улицу, — в отчаянии кричала женщина, — на мороз меня выброси.
Евгений ушел. В профкоме все обстоятельно рассказал. Вскоре подтвердилось, что женщина – вдова, муж погиб, было у нее аварийное жилье – старый барак, в котором осталось несколько алкашей, да она с детьми. Барак зимой промерзал, сколько его не топи. Женщина (звали ее Люба) обивала пороги городской администрации, — давно стояла на городской очереди, но ее постоянно отодвигали. И вот, не выдержав, заселилась в новый дом.
— Будем выселять, — твердо сказал председатель профкома, — подавать на нее в суд и выселять. Это займет какое-то время, так что придется потерпеть.
— А нельзя ли как-то решить этот вопрос мирным путем, — предложил Евгений, — может, поговорить с ней.
— Поговори, если она тебя услышит, — пожал плечами председатель профкома, — но вряд ли поможет, — эти мамочки с детьми, как сумасшедшие себя ведут, — закон не уважают.
Евгений снова отправился на свою квартиру, в надежде образумить женщину. Ей как раз чинили сломанный замок.
— Давайте поговорим по-хорошему, — предложил Евгений, — поймите, что вы заняли чужую квартиру, закон не на вашей стороне.
— А ты считаешь, что справедливо тебе эту квартиру дали?
— Конечно, справедливо, я двадцать лет на предприятии работаю, вот у меня и ордер есть.
— А у меня дети, и я не собираюсь с ними в дырявом бараке замерзать.
— Я все понимаю, но почему именно моя квартира и именно в этом доме?
— А вот так получилось, что твою заняла. А тебе еще одну дадут, раз ты такой умный на заводе.
Евгений ушел ни с чем. А в это время делу о выселении гражданки дали ход. К ней уже наведывались соответствующие органы, предупреждали, дали время, чтобы съехала с квартиры.
Евгений, узнав, что женщину попросту выселят на мороз и ей ничего не останется, как вернуться в холодный барак, вновь пошел на свою занятую квартиру. Любу он застал в подавленном состоянии, глаза были заплаканы, мальчишки испуганно жались к матери.
— Вам придется съехать, хотя бы потому, что комната в общежитии уже не принадлежит мне, и жить мне негде.
Женщина тяжело вздохнула и присела на стул.
— Скажите, а почему город вам жилье не дает, вы же стоите на очереди, — поинтересовался Евгений.
— Ходила, много раз ходила, — стала рассказывать Люба, — но там такой начальник сидит мордатый и наглый, отфутболивает меня всякий раз, говорит: «Ждите».
— А ну-ка поехали, — предложил Евгений.
Женщина послушалась, и они приехали в городскую администрации. Обычно несмелый, и даже стеснительный, Евгений вдруг почувствовал в себе неведомую силу: насочинял секретарше про свой визит и почти ворвался в кабинет вместе с Любой.
— У женщины очередь на квартиру подошла, а вы ее отодвигаете. Может комиссию создать и проверить, как очередь двигается?
Начальник смягчился, заулыбался и стал объяснять, что очередь у гражданки уже на подходе, осталось всего два месяца, к весне получит двухкомнатную квартиру в новом доме. Евгений даже посмотрел документы, в которых зафиксирована очередь Любы, улица и дом, в котором она будет жить.
— Если не дадут ей квартиру в том доме, устрою вам проверку, — сказал на прощанье Евгений.
Вернувшись в квартиру, Люба стала собирать вещи: — Вернусь в барак, вы и так для нас много сделали, — неожиданно заявила Люба, — уж два месяца как-нибудь потерпим.
— Вот что, — предложил Евгений, — занимайте зал, а я – спальню, все остальное общее. Как достроят ваш дом, тогда и съедете. И не бойтесь меня, живите как квартирантка, с одним лишь условием, что денег я с вас не возьму.
Люба до того была удивлена таким благородным предложением, что даже расплакалась.
Евгений на работе над новым проектом трудился, домой поздно возвращался. И всегда на кухне его ждал ужин. А утром рано Люба готовила детям и Евгению завтрак. Он порывался денег ей дать, но она наотрез отказалась: «Хотя бы так вас отблагодарить», — говорила ему.
Однажды вечером в дверь позвонили. На пороге стояла бывшая жена, которая не интересовалась мужем уже третий год.
— Не зря люди говорят, что приживалку принял, — заявила она с порога.
Хотела еще колкостей сказать, но Евгений под локоток вывел ее из квартиры и, узнав, что другой причины для ее визита нет, предложил вернуться домой.
Люба заволновалась, стало ей неловко от визита бывшей жены, но Евгений успокоил, сказав, что у жены и дочки прекрасная двухкомнатная квартира.
Весной Любе дали, наконец, квартиру в новом доме. Евгений помог ей переехать. Со слезами на глазах она прощалась со своим благородным рыцарем: — Спасибо вам, Евгений Всеволодович, за помощь вашу, за сердце доброе, за то, что есть на белом свете такой человек как вы.
Пока Люба обустраивалась в собственной квартире, с Евгением случилось несчастье: сломал ногу. Да так серьезно, что в больницу положили. К нему приходили коллеги, дочка навещала. А потом пришла Люба; смущаясь, присела на табурет, теребя в руках платочек.
— Покушать вам принесла: картошечку с котлетками, салатик, — она стала доставать из сумки еду.
Евгений взял ее за руку: — Два месяца под одной крышей жили, а вместе так и не поужинали, так что приглашаю. Как только выпишусь, накрываю стол и милости прошу к моему шалашу.
Евгений с Любой поженились; мальчишки обрели хорошего отца, а Люба – надежного мужа. Через год родился еще один мальчик, обе квартиры пришлось обменять на четырехкомнатную. Евгений Всеволодович с радостью возвращался каждый вечер домой, где его ждали дети и любимая жена, и всем было уютно под общей крышей.