— Нет, Ань, я не брошу отца.
— Почему? Он что, больной?
— Не смей так выражаться, — нахмурился Кирилл, — папа не немощный, но в одиночестве ему тяжело. Ему нужно общество, чтобы рядом кто-то был. Поэтому мы будем жить с ним.
Но наладить отношения так и не удалось.
У Ани уже не хватало сил, а у Виктора Петровича — снисхождения. Ещё солнце не показалось, а он, как обычно, уже шагал по дому. Его утро начиналось не с чая и хлеба с маслом, а с придирчивого обхода квартиры. Каждый стул, каждая занавеска, каждая соринка — всё требовало внимания. Но самым «грязным пятном» в его глазах была Аня.
Она же предпочитала валяться в кровати, листать телефон и неспешно завтракать.
Когда Аня появилась в коридоре в старой майке и с растрёпанным пучком, она сразу ощутила тяжёлый взгляд свёкра.
— Доброе утро, Аня, — произнёс он, и даже в этих словах чувствовалось скрытое недовольство, — надеюсь, ты помнишь, что сегодня среда — день генеральной уборки. В гостиной я уже прошёлся, кухня на тебе. Справишься?
Зачем такая чистка каждую неделю?..
Генеральные среды были частью строгого уклада, который Виктор Петрович установил задолго до её появления. Каждое утро он находил новый повод напомнить Ане, что она «должна».
Их знакомство сразу не задалось.
Кирилл был для отца всем. Когда же привёл невесту в дом, Виктор Петрович ощутил, будто у него отнимают сына.
Аня уговаривала Кирилла жить отдельно:
— Зачем мне переезжать к вам? — удивлялась она, — у меня отличная съёмная квартира. Ты неделями у меня оставался. Так переезжай ко мне.
— Нет, Ань, отец один не останется.
— Но почему? Он же не инвалид.
— Хватит так говорить, — резко оборвал Кирилл, — ему трудно жить в пустой квартире. Он нуждается в общении. Поэтому остаёмся здесь.
Но покоя не было.
— Ты не умеешь готовить так, как Кириллу нравится, — ворчал Виктор Петрович, наблюдая за Аней у плиты, — я с детства приучил его к определённым вкусам. Борщ должен быть наваристым, густым, красным. А это — вода с овощами. Может, кому-то и вкусно, но у нас так не делают.
Аня стискивала губы. Она знала: Кирилл ел её борщ с аппетитом. Но отец всегда находил повод придраться.
Так шло день за днём.
Мелкие обиды копились. Любая мелочь превращалась в искру для ссоры. Виктор Петрович словно ненавидел её. Аня начинала отвечать тем же.
Иногда он произносил:
— Аня, я делаю это не из злобы. Я хочу, чтобы ты умела заботиться, когда меня не станет. Поэтому смотри, что я делаю, и перенимай опыт.
Сомнительное «светлое» объяснение.
Будто Аня не замуж вышла, а взяла опекунство.
Первые месяцы их совместной жизни напоминали нескончаемую войну мелочей. Виктор Петрович «забывал» передать просьбы Кирилла, «случайно» проливал кофе на её книги, «по ошибке» выбрасывал её вещи.
— Ой, Аня, извини, — с наигранным сожалением говорил он, когда исчезал очередной предмет, — я подумал, это мусор. Надо всё держать на местах, тогда путаницы не будет.
— Но я же положила на полку!
— Да? А я на полу нашёл. Видимо, упало. Ты уж прости.
И извинялся он только при сыне, чтобы тот видел, какой отец «добрый».
Аня начала отвечать тем же. Он жаловался на сквозняк — она «забывала» закрыть окно. Он просил купить гречку — она приносила перловку.
— Я просил гречку, а это что? — сердился он.
— Вы сказали «возьми крупу». А это тоже крупа.
— Ну что ж, пусть будет перловка, — сквозь зубы произнёс он, — но Кирилл её не любит.
Однажды Виктор Петрович устроил «ревизию» в их комнате. Вывалил всё из шкафов, перелопатил одежду, выкинул часть вещей, переставил мебель, даже залез в косметичку.
Аня первой всё это увидела.
— Виктор Петрович, как это понимать? — вбежала она, ещё не сняв куртку, — половины моих вещей нет, шкаф перевёрнут, диван у другой стены! Вы что, рылись в наших вещах??
— Я не рылся, я порядок навёл!
В этот момент пришёл Кирилл.
— Я же помочь хотел, — сразу сменил тон отец, — у вас времени на уборку нет, а хлама всё больше. Я всё перемыл, мебель переставил, ненужное убрал…
— Но зачем выкидывать??
— Прости, я не подумал…
— Ань, ну правда, — увёл её Кирилл, — мама… то есть папа хотел как лучше. Не устраивай скандал.
Аня поняла: прямотой его не победить. Она пошла другим путём.
Он души не чаял в своих цветах. Аня купила самое сильное удобрение и «подкормила» ими все растения. Те завяли.
— Аня, что ты сделала?! — закричал Виктор Петрович, — мои цветы! Ты же их угробила! Это специально, да? Признавайся!
— Я?? — удивилась она, — я хотела помочь. Купила самое лучшее средство. Кирилл, скажи, я же хотела помочь!
Кирилл кивнул:
— Да, пап, Аня выбирала долго…
Виктор Петрович понял, что это месть, но доказать не мог.
После этого у него начали «теряться» вещи: очки, блокнот. То исчезнут, то найдутся в странных местах.
— Аня, не видела блокнот?
— Какой блокнот? Нет, не встречала.
Подозревал, конечно, но доказательств не было.
Когда он уехал на дачу, Аня сделала «ремонт» в его комнате: переставила мебель, сменила шторы, выбросила безвкусные, по её мнению, статуэтки.
Вернувшись, Виктор Петрович схватился за сердце:
— Что это?! Как ты могла?
— Я решила обновить вашу комнату. Отблагодарить за помощь. Я даже ваши костюмы перебрала.
— Да как ты посмела?!
— Помочь посмела. Жаль, что вы не оценили.
Он тут же пустил слезу и позвал:
— Кирилл! У меня давление поднялось! А тонометр не работает. Это, наверное, Аня уронила…
Кирилл нахмурился:
— Ань, я же просил бережнее относиться к вещам. Что ты натворила?
Кирилл любил жену. Но отца он любил особенной любовью. И всегда выбирал его.
На следующий день он сказал:
— Ань, я знаю, как тебе тяжело. Ты привыкла к самостоятельности. Но отец — моя семья. Если ты хочешь быть частью семьи, придётся подстраиваться. Это его дом.
— Я предлагала жить отдельно…
— Отдельно мы не будем.
— Он ненавидит меня, Кирилл.
— Я вижу, что не ты начала, но закончить должна ты. Будь мудрее. Отец просто не готов смириться, что я женился. Дай ему время. Он не желает тебе зла. Он хочет, чтобы ты была хорошей женой.
— Хорошей женой? Значит — его прислугой?
Кирилл не нашёл ответа.
Конфликт достиг пика.
На 30-летие Кирилла они вместе готовили. Аня жарила котлеты, любимые с детства, отец ушёл прилечь. Но кто-то подсыпал в фарш горсть соли.
— Кирилл, это несъедобно! — удивился друг, — или так и задумано?
Кирилл покраснел:
— Простите, друзья. Видимо, Аня пересолила.
Аня обернулась:
— Что ты сказал?
— Ты пересолила.
— Это не я! Это твой отец подсыпал, пока я отвернулась!
Виктор Петрович театрально вздохнул:
— Как ты можешь врать, Аня? Ну не умеешь готовить — не беда. Но зачем обвинять честного человека?
Кирилл вытащил Аню в соседнюю комнату:
— Аня, это что было? При моих друзьях!
— Кирилл, я не могла так пересолить!
— Мне всё равно на котлеты! Ты выставила отца лгуном!
— Но он и есть…
— Даже если так, не при гостях! Я устал от твоих истерик. Думаешь, я не понял, что цветы ты специально угробила? И в комнату полезла тоже нарочно.
— Не я это начала.
— Всё равно! Он мой отец, и он всегда будет прав. Я выбираю его. Если хочешь быть моей женой — принимай это.
На следующее утро Аня собрала вещи. Кирилл стоял у двери.
— Ты уверена?
— Да.
Свёкор даже не вышел её проводить.
Жизнь вернулась в прежнее русло.
Только Кирилл загрустил.
А Виктор Петрович, наблюдая за потухшим сыном, иногда думал: стоило ли оно того?..