Марина стояла у мусоропровода и тихо всхлипывала. В руках дрожал пакет с вещами свекрови: старые тапки, застиранный халат, пустые пузырьки из-под таблеток. Свекрови давно уже не было, а Марина никак не решалась выбросить остатки её жизни. Сегодня всё же отважилась.
Она опустила пакет в тёмный проём мусоропровода и прислушалась, как тот зашелестел, падая вниз. Всё. Точка.
В это же время Игорь сидел в нотариальной конторе и ставил подписи. Квартира матери теперь принадлежала только ему. Марина пока не знала об этом, но догадывалась. Свекровь невестку недолюбливала, хотя именно Марина оставила работу, ухаживала, переворачивала, мыла, кормила, поднимала тяжёлое тело.
К старости свекровь стала беспомощной, как ребёнок. А завещание оформила ещё до болезни, когда Марина трудилась и, по её мнению, «мало помогала по хозяйству».
Детей у Марины и Игоря так и не появилось. Несколько попыток заканчивались неудачами, а потом врачи сказали прямо: «Поздно, шансов почти нет».
Игорь относился к этому спокойно, а Марина ночами заливала подушку слезами. Особенно больно было, когда свекровь до болезни язвила:
— Эх, невестка бесплодная попалась! Другая бы уже внуков подарила!
…И дальше жизнь втроём превратилась для Марины в круговорот усталости и унижений. Она тянула на себе всё, а Игорь приходил с работы, плюхался перед телевизором и требовал ужин.
После смерти свекрови Марина думала, что станет легче. Но вместо свободы в дом въехала тётка Игоря — капризная, сварливая Аграфена Петровна. Игорь уверял, что это ненадолго. Но старушка сразу повела себя как хозяйка, а Марина оказалась превращена в безмолвную прислугу: подай, убери, постирай.
Со временем стало ещё хуже: обвинения в воровстве, насмешки, придирки. А Игорь только оправдывал родственницу: «Ну что ты хочешь, возраст!»
Однажды Марина услышала разговор мужа:
— Конечно, наследство только мне достанется. Она же мне не жена, просто вместе живём…
У Марины земля ушла из-под ног. Все годы, прожитые рядом, оказались пустотой. Ни прав, ни защиты — просто бесправная домработница, которую в любой момент можно выставить за дверь.
И тогда она решилась. Собрала сумку, вышла из квартиры и впервые за много лет почувствовала, что делает шаг в сторону своей жизни…
— Игорь, ты издеваешься? — голос Марины дрожал. — Я столько лет рядом с тобой, твою мать на руках таскала!
— И что? — равнодушно бросил он, откусывая яблоко. — Жила у меня, ела, одевалась. Крыша над головой была? Была. Чего ещё не хватало?
— Я думала, мы семья! — всхлипнула Марина.
— Ну и думай дальше. Какая разница, как это называется?
Марина села на табурет. Голова закружилась, в ушах гул.
— Значит, если ты выгонишь меня, мне ничего не положено? Ни копейки? После всего?
— А с чего тебе что-то должно? — удивился Игорь. — Ты же не работала, я тебя содержал.
В дверях показалась Аграфена Петровна.
— Опять орёте? — проворчала она. — Вот поэтому умные мужики и не женятся официально! Чтобы потом не делиться!
Марина ушла в спальню, уткнулась в подушку и дала волю слезам.
Аграфена быстро почувствовала себя хозяйкой. Приказывала, требовала, придиралась. Игорь только поддакивал. По вечерам они вдвоём сидели перед телевизором и обсуждали, какое богатство достанется ему.
Марина в это время ставила им чай и уходила на кухню.
И вот настал день, когда тетка снова потеряла серьги — и обвинила Марину прямо у подъезда.
— Воровка! — визжала старуха. — Украла фамильные украшения!
Соседи молчали, переминались с ноги на ногу. Только Сергей, военный врач в отставке, нахмурился:
— Что за скандал?
— Обыщите её! — требовала Аграфена.
Игорь спокойно сказал:
— Выверни карманы, пусть убедится.
Марина оцепенела. Но молча вывернула — пусто. Через час серьги нашли в сумке старухи.
— Ой, забыла совсем! — пожала та плечами.
Игорь лишь хмыкнул:
— Ну что, возраст.
Ни извинений, ни сочувствия. И Марина поняла: хватит.
На следующий день она собрала вещи и вышла из квартиры. Села на подоконник в подъезде с чемоданом. Куда идти? Родных нет, друзей почти не осталось.
И тут сверху спустился Сергей.
— Марина? Что произошло?
— Ухожу… — прошептала она. — Больше не могу.
Сергей присел рядом.
— Знаете… У меня мама после инсульта. Она в сознании, нужна помощь. Я ищу человека. Буду платить, дам отдельную комнату и выходные. Что скажете?
Марина подняла на него заплаканные глаза.
— Вы… серьёзно?
— Более чем.
Она кивнула.
— Да. Согласна.
Мать Сергея, Анна Павловна, оказалась доброй женщиной, говорила с трудом, но всё понимала.
— Рада вам, милая, — прошептала она при знакомстве.
Комната Марины была скромной, но уютной. Лучшая за все годы.
Игорь явился вечером, колотил в дверь:
— Немедленно вернись! Ты что, к чужому мужику сбежала?!
Сергей спокойно вышел:
— Она теперь работает у меня сиделкой. Всё официально. Ещё раз устроишь скандал — вызову полицию.
Игорь ушёл, а за стенкой было слышно, как Аграфена орала:
— Где ужин? Кто будет готовить?
Студентки, которых нанимал Игорь, сбегали через неделю. Сиделки требовали денег, которых ему было жалко. Родственники забрали тётку к себе.
Через год Анны Павловны не стало. Марина плакала по ней, как по родной матери. За этот год они сблизились невероятно.
После похорон Сергей сказал:
— Марина, останьтесь. Не как сиделка. Как… моя спутница. Я ухаживать за вами хочу.
Марина впервые за долгое время улыбнулась:
— Не против.
Через полгода они расписались тихо, без гостей. Теперь жили вдвоём и даже заговорили об усыновлении ребёнка.
А Игорь остался один, без жены, без наследства. При встречах в подъезде смотрел зло и однажды бросил:
— Ты ещё пожалеешь!
— Никогда, — спокойно ответила Марина.
Она наконец обрела дом, уважение и любовь. И была счастливее, чем когда-либо.