Вика сидела в декрете, но нашла удалённую подработку и вносила вклад в семейный бюджет. Ксюша росла девочкой спокойной и не требовала много внимания, муж пропадал на работе, и у неё была возможность работать в тишине. Только не каждый день удавалось продуктивно потрудиться, потому что периодически в гости заваливались племянники мужа.
— Три богатыря сегодня уплели все котлеты с макаронами, поэтому я приготовила на ужин другие блюда, — говорила в такие дни Вика супругу.
— Опять сестрица своих мальчишек нам забрасывает, — был не доволен Николай. — Понимаю, что для тебя это дополнительная суета, но ничего не могу сделать, мы же родня.
Вика тоже это помнила, поэтому и молчала. Ещё она помнила, что они живут в квартире купленной родителями мужа, поэтому не имела морального права отказывать свекрови в просьбе. Они со свёкром жили за городом, оставив своё жильё дочери Ирине. После развода она вернулась к родителям с тремя мальчишками, старшему было двенадцать, среднему десять, а младшему семь лет. Только самостоятельно заниматься их воспитанием женщина теперь не горела желанием и норовила подбросить детей брату и невестке.
— Мы живём в соседних подъездах, — рассуждала Ира. — Оставлять мальчиков одних в квартире не рискую, потому что могут разнести всё. А Вика дома сидит и прекрасно может приглядеть за ними.
— Вообще-то, ты мать и сама должна следить за своими детьми, — напоминал ей брат.
— Не будь занудой, — бесилась Ирина. — Я же не пытаюсь переселить к вам ребят навсегда. Просто прошу иногда подстраховать, на случай задержек на работе.
Виктория мужа убеждала, что ничего страшного нет, и она может справиться с прибегающими после школы детьми без проблем. Но так было пока троица оставалась не чаще пары раз в месяц в гостях, а потом они зачастили и, по меньшей мере, три раза в неделю сидели по вечерам у дяди.
— Мать сегодня поздно с работы придёт, так что мы у вас покушаем и уроки сделаем, — говорил старший Петька, чувствующий себя главным над братьями.
— Ладно, — отвечала Вика и готовила обед и ужин на большую семью.
— Я так понимаю, в салате теоретически должны быть маслины, — всматривался в тарелку возвращающийся поздно с работы Николай.
— Ну да, и я их клала по рецепту, но у нас сегодня был отряд и он всё выбрал, — оправдывалась женщина. — Мальчики обедали и ужинали у нас, а мать забрала их только двадцать минут назад.
Не мог Коля на детей сердиться из-за таких мелочей и вскоре всё забывалось. Ирину такой расклад вполне устраивал, и она норовила всё чаще оставлять детей в доме брата.
— Ты пойми, мне нужно не только много работать, но и личную жизнь устраивать, — говорила она в ответ на упрёки. — Если ты забыл, то Василий удрал от меня к молодой подруге, а самостоятельно поставить на ноги детей я не смогу.
Николай призывал сестру к серьёзности и жаловался родителям на безответственное выполнение сестрой материнских обязанностей. Они переживали, пытались с дочкой поговорить, а в итоге снова звонили сыну и просили помогать с мальчишками.
— Ну, пусть Вика подстрахует, она же всё равно дома сидит, — уговаривала Николая мать. — Мальчиков не нужно кормить с ложки или вытирать слюни, они же полностью самостоятельные.
— Вчера эти самостоятельные подрались из-за игры в телефоне, — жаловался мужчина. — Они Ксюшу испугали, и вообще, она смотрит на старших и потом повторяет всякие глупости.
— Ничего, это всё забудется, — убеждала его мать. — Не оставишь же ты родных племянников на улице? Если стоит вопрос в продуктах, так мы с отцом привезём всё, что нужно.
— Мы не считаем, кто и сколько ест, — обижался Коля. — Конечно, Вике приходится постоянно находиться на кухне и готовить на толпу, но это ладно. Просто у детей должно быть понимание дома, режим и какая-то ответственность, прививаемая родителями.
— Ага, только их отец свалил, а мать теперь пашет, как конь, — напоминала мать.
Николаю было действительно жаль сестру, которая никогда не была вертихвосткой и действительно сейчас много работала. Он понимал, что в свои тридцать восемь лет она имеет полное право на счастье и создание нормальных отношений с мужчиной. Но ему было обидно и за жену, вынужденную постоянно убирать, готовить, делать уроки с племянниками и отказываться от своей работы.
— Конечно, это дети, я всё понимаю, — говорила уставшая Вика после очередного разгрома устроенного ребятами.
Только однажды даже её терпению пришел конец и виной тому оказалась проделка в очередной раз оставшихся до вечера мальчишек. Вика кормила на кухне Ксюшу, а племянники делали в большой комнате уроки, по крайней мере, должны были их делать. Но по факту мальчики дождались ухода тёти Вики и решили сделать эксперимент. Им стало интересно, как рыбки в аквариуме отреагируют на добавление в воду красителя и вообще казалось забавным наблюдать за ними после окрашивания воды. Но реакция оказалась предсказуемой, и рыбки всплыли на поверхность.
— Нам просто хотелось посмотреть и всё, — оправдывался потом Петька. — Мы не думали, что всё так закончится.
Вика погоревала, потому что любила рыбок и приучила дочку рассматривать их через стекло. Николай был вне себя о злости и хотел наказать троицу, а подоспевшая Ирина только глаза закатывала.
— Ну, понятно же, что дети сделали это не специально, — оправдывалась она. — Я проведу с ними разъяснительную беседу, и мы возместим вам ущерб.
— Так дальше продолжаться не может, — негодовал Николай. — Ты понимаешь, что в следующий раз они устроят пожар в квартире или затопят соседей.
— Вообще-то, я поэтому и оставляю их у вас, чтобы они под присмотром находились, — психовала Ирина. — Так что Вика частично тоже виновата в том, что не уследила.
— Ага, ты собираешься ещё мою жену упрекать? — не мог уже успокоиться мужчина. — Это всё твоё воспитание, нужно больше времени детям уделять.
В итоге брат с сестрой разругались, Ксюша расплакалась из-за крика взрослых, мальчики испугано моргали и смотрели на орущую мать.
— Уже две недели Ира не оставляет у нас ребят, неужели сама справляется? — интересовалась потом Вика у мужа.
— Она на меня обиделась и строит из себя гордую, — объяснял он. — И ладно, а то совсем на голову села.
— С сестрой сам разбирайся, а что ребята? — не понимала Вика. — Они одни сидят или в школе остаются на продлёнке, пока мать на работе?
— Без понятия, — нервничал Николай. — А тебе мало прошлых историй, ещё хочешь и поэтому переживаешь?
— Вообще-то это твои племянники.
Николай сердился, Ирина обижалась, родители поочередно звонили обоим детям и просили помириться. Устав от разборок, родители сами в гости прибыли.
— Я наготовила полуфабрикатов разных, — рассказывала свекровь Вике. — Часть Ирине морозильник забила, часть вам отдаю.
— Спасибо, но не стоило беспокоиться, — оправдывалась Вика. — Я готовлю еду каждый день, так что всё нормально.
— Я тебя умоляю, когда эти дураки великовозрастные гордыню усмирят и помирятся, разреши сыновьям Иры опять у вас бывать, — говорила свекровь сквозь слезы. — Мы обязательно заберём их на всё лето к себе в посёлок, а пока одна надежда на тебя. Мы будем с отцом оставлять немного денег на продукты для них и оплату твоих трудов.
— Не собираюсь я брать деньги, — опешила Вика. — И еды для детей не жалко, так что как-то справимся.
Ирине пришлось смирить гордость и опять просить брата и невестку о помощи, потому что больше рассчитывать было не на кого.
— Мать сказала, если ты или дядя ещё раз на нас пожалуетесь, она отберёт телефоны на всё лето и заставит у бабушки с дедушкой на огороде работать, — рапортовал Петька. — Без интернета так долго мы не протянем, поэтому постараемся тебя слушаться. Если что пойдёт не так, можешь мне оплеуху отвешивать, я старший и за малых отвечаю, хорошо?
— Ладно, — пыталась сохранять серьёзность Вика. — Давайте только договоримся, что все эксперименты и свои желания вы будете предварительно озвучивать, а потом вместе решим, что делать.
Вика опять готовила на целую толпу, поскольку два или три раза в неделю племянники приходили к ним после школы и сидели до самого вечера. Видимо, мать освежала у них в памяти угрозы лишить интернета, потому что старались вести себя смирно, хотя это и не всегда получалось.
— Вот охламоны, опять погрызли сыр, — ворчал Николай, решив попить вечером чай с бутербродом.
— Ну такие у нашей дочери старшие братья, что поделать, — успокаивала его жена. — Но мы тоже причастны к тому, какими людьми они вырастут, так что нужно вести себя правильно. А сыр мы завтра другой купим, а ещё нужно докупить печенье и яблоки, потому что снова ничего не осталось.
Николай тяжело вздыхал, а на следующий день ехал за продуктами на всё семейство. Он мог сколько угодно демонстрировать обиду и недовольство поведением сестры, но никогда бы не бросил её в тяжелый момент. Так что и трое мушкетёров не рисковали остаться не кормленными в доме дяди.