Оригинально отомстила сестре мужа…

Лена заметила пропажу не сразу.

Вечером она собиралась на встречу с коллегами, заглянула в шкаф – и застыла. Новые джинсы, купленные на прошлой неделе и заботливо отложенные «на особый случай», отсутствовали. Просто исчезли.

Сначала она даже решила, что сама куда-то их переложила. Перетрясла полки, заглянула в корзину для белья, проверила сушилку, кресло в спальне, стул на кухне, даже в коробку с зимними вещами сунулась – пусто.

Глухо ныла мысль: «Ну не могли же они испариться…»

Ответ пришёл, когда Лена, выходя из комнаты, услышала в коридоре бодрые шаги и всмотрелась в фигуру, возникшую в дверях.

Ира. В Лениных джинсах. С биркой, нагло торчащей из-под ремня.

Тебе как? – Ира покрутилась перед зеркалом в прихожей, будто в примерочной магазина. – Сидят вообще огонь, да?

Лена молча уставилась на неё. Горло пересохло, пальцы инстинктивно сжались в кулак.

Это мои джинсы, – наконец произнесла она. Спокойно. Слишком спокойно.
Ой, началось, – Ира закатила глаза. – Ты чего, ревизию устроила? Мне на вечер надо, я же не насовсем забираю. Выгуляю разок – постираем, и носи себе, не жадничай.

Лена сделала вдох, потом ещё один.

Ты спрашивать не пробовала?

Читайте также: «Она — моя дочь!»: Борис Моисеев вписал Орбакайте в завещание
Да чего там спрашивать? – отмахнулась Ира. – Мы же семья. Какая разница, на чьей попе эти джинсы в свет выходят – твоя, моя… Дима всё равно за всё платит.

Вот тут внутри Лены что-то щёлкнуло.

Она устала. От этого вечного «мы же родня», от наглых «я только на разок», от взгляда мужа, в котором уже накопилась усталость от женских перепалок. От того, что её вещи считали общим фондом – без её согласия.

Сними их, – тихо сказала Лена. – Сейчас же.

Ира медленно повернулась к ней, приподняв подбородок.

Это ещё почему?
Потому что я не позволяла брать мои вещи, – голос Лены окреп. – И потому что это в последний раз.
Да ты вообще кто такая, чтобы мне что-то запрещать? – усмехнулась Ира. – Я здесь не меньше твоего живу.
Я – жена человека, который нас обеих содержит, – отчеканила Лена. – И хозяйка этих джинсов.

На секунду повисла тишина. Ира смерила её взглядом с головы до ног, фыркнула и, вместо того чтобы пойти переодеваться, взяла в руки сумочку.

Знаешь что, Лена… – растягивая слова, начала она. – Мне твои заморочки уже надоели. Хочешь войнушки – будут тебе войнушки.

Она щёлкнула замком сумки, бросила через плечо:

А Диме я потом расскажу, какая ты у нас щедрая.

Дверь хлопнула.

Лена ещё пару секунд смотрела на пустую прихожую, потом, словно проснувшись, вернулась в комнату, опустилась на край кровати и закрыла лицо руками.

Не из-за джинсов – их можно было купить ещё.

Из-за ощущения, что её личные границы в этом доме не просто размыты – их с удовольствием топчут в грязи.

Она подняла голову, выдохнула и вдруг совершенно ясно поняла:

«Вот сейчас – точно последний раз. Дальше я буду играть по-другому».

В последний раз прошу: не прикасайся к моим вещам, – на удивление сдержанно произнесла Лена.
А дальше что, перестанешь голос подавать? – хмыкнула Ира. – И правильно, уже пора смириться!
Я говорю не об этом, – упорно продолжила Лена. – Ты просто подталкиваешь меня…
И что дальше? – перебила её Ира. – Будем сцепляться? Ну давай! А я опять брату нажалуюсь!
С тем же успехом могу обратиться к мужу, который, на минуточку, тебе родной брат, – отрезала Лена. – Ты вообще осознаёшь, что нашими разборками мы Диме нервы в клочки рвём?
Димочку пожалела? – Ира расплылась в самодовольной улыбке. – Вот это ты примерная жена! Так и не лезь ко мне! Тогда и нервотрёпки не будет!
Ира, просто не трогай мои вещи! – голос Лены заметно повысился. – По-хорошему тебя прошу!
А ты попроси по-плохому, и поговорим уже совсем в другом ключе! – ухмылка Иры стала хищной. – Я ему сестра! От меня он никуда не денется!

А ты всего лишь жена! Жён у мужика может быть хоть миллион! И если я жёстко вопрос поставлю, выгонит он именно тебя!

Не принимай меня за дурочку, – Лена позволила себе лёгкую улыбку. – Ты уже вытребовала у него, чтобы он меня выставил за дверь. Напомнить, куда он тебя послал?
Он так пошутил, – обиженно буркнула Ира.
Конечно, пошутил, – кивнула Лена. – Особенно там, где обещал отправить тебя обратно к родителям, чтобы ты у них свиней пасла и курам корм сыпала! Такая остроумная шутка! Я еле от смеха не захлебнулась!
Да пошла ты! – фыркнула Ира.
Ириш, мы живём в квартире Димы. И обе сидим у него на обеспечении. Давай попытаемся сосуществовать спокойно, – предложила Лена. – Ну или хотя бы держать нейтралитет.
Ничего не гарантирую, – недовольно проворчала Ира.
Да мне твои гарантии никуда не упёрлись! Просто не лезь к моим вещам! Всё остальное я готова вообще не замечать, – бросила Лена.
Чего ты так за свои тряпки уцепилась? – вспылила Ира. – Всё равно их и тебе, и мне покупает Дима! Считай, общий гардероб!

Ну надену я разок, потом постираем – и носи себе дальше, сколько душа захочет!

Ира, мы это уже перетирали! – с нажимом напомнила Лена.
Ой да хватит уже, – скривилась Ира.
И на будущее: я уже устроилась на работу и сама оплачиваю, как ты выразилась, «шмотки».

Так что к моим вещам не подходи! – Лена погрозила ей пальцем. – Имей в виду, терпение у меня заканчивается. И я больше ничего спускать не собираюсь.

Спустишь, никуда ты не денешься! – Ира, как ребёнок, показала язык и ушла к себе.
Я тебя предупредила, – произнесла в пустоту Лена.

Лена воспламенилась чувствами к брату своей одноклассницы, когда ей исполнилось всего четырнадцать. Так Ира и стала её «подружкой», исключительно потому, что Лена в Диму втюрилась. Сама по себе Ира ей никогда особо не импонировала: наглая, самоуверенная, себе на уме.

Но чтобы лишний раз увидеть Диму и хоть изредка перекинуться с ним парой фраз, Лена упорно выискивала и придумывала общие с Ирой темы, увлечения, повод зайти.

Хотя Дима был старше Лены на шесть лет, он всё-таки уделял ей внимание. То есть общался с ней, когда болтал с сестрой. Ни о каком общем круге друзей речи не шло, но дома – почему бы и нет.

А потом, по Лениным меркам, грянула катастрофа. Дима завершил обучение в университете и собрался отслужить год в армии. А после честно предупредил родню, что планирует закрепиться в городе и обратно в деревню возвращаться не настроен.

Если один год службы Лена ещё как-то могла бы пережить, то ждать потом каждого его краткого визита домой было выше её сил.

Ей пятнадцать. Сплошные чувства, гормоны, переходный возраст. Объяснять что-то было бессмысленно. Голос разума звучал едва-едва и тут же глох.

На проводах Лена оттащила Диму за баню и там… выложила всё как есть. Призналась, что влюблена.

Ленка, ты чего удумала? Ты же ещё мелкая! – усмехнулся Дима.
Сейчас – да, мелкая. А через три года мне будет восемнадцать! Тогда возраст уже никого волновать не будет!
Ленусь, три года – это целая пропасть, – Дима мягко улыбнулся. – Ты за это время раз сто успеешь влюбиться и столько же раз разочароваться. А я, как уеду, так возвращаться сюда особо не планирую.
А мне восемнадцать стукнет – и я к тебе приеду! Где бы ты ни жил, всё равно доберусь! – по-взрослому пообещала Лена.
А если к тому моменту я уже женат буду? – прищурился он.
Я ей все косы повыдёргаю, руки-ноги переломаю, – очень уверенно заявила Лена. – Всё равно моим будешь!
Ну раз ты настолько настроена серьёзно, тогда, конечно, – попытался он перевести всё в шутку.

Три года – срок немалый. А Лена – всего лишь подросток. И её клятвы выглядели как песок в пустыне: сегодня бархан тут, завтра – уже совсем в другом месте.

Когда в часть приедешь, обязательно мне напиши! – предложила Лена. – А я тебе отвечу! Переписываться будем! Потом уже из города письмо пришлёшь.

Недавно в каком-то школьном произведении она вычитала про роман по переписке. И так ей это показалось трогательным. А тут – готовый повод.

В век интернета, конечно, бумажные письма, которые идут неделями, кажутся странной затеей. Но раз почта до сих пор существует, значит, кому-то это всё-таки нужно?

Ладно, черкну тебе, – согласился Дима.
Только не забывай! Я ждать буду!

Так и стартовал их роман по письмам. Пылкий, смешной, слегка нелепый, но удивительно нежный.

Три года промелькнули, и Лена собралась к Диме в город.

Он уже устроился на работу, зарабатывал, успел влезть в ипотеку на квартиру, подумывал брать машину в кредит. И что особенно характерно – ждал Лену. Готовился к её приезду.

Лена собиралась поступать в вуз, и Дима заранее собрал для неё всю информацию по учебным заведениям.

Только сначала они отправились не в приёмные комиссии, а прямиком в ЗАГС. А уже после того, как у Лены появился новый паспорт с фамилией мужа, они пошли подавать документы на обучение.

Когда в деревне разнеслось, что Лена умчалась в город не просто поступать, а сразу замуж за Диму выходить, все дружно впали в ступор. Даже самые древние старожилы.

Никто ведь и не подозревал, что у них всё это время развивался роман по переписке. Да и с Ирой Лена почти перестала общаться. Так, дежурное «привет – пока».

Родители Лены сорвались и рванули в город разбираться с новоиспечённым зятем, но Дима спокойно разложил им по полочкам: любит, в обиду не отдаст, берёт на себя ответственность за заботу о дочери и все её потребности закрывать намерен.

Только смотри, не обижай её, – выдохнули в итоге родители Лены.

Потом настала очередь Диминой родни. Но ехать они не стали – «воспитывали» по телефону. Выговаривали, что он мог взять городскую невесту, с нужными связями и полезными знакомствами, а взял «простую девчонку из их же деревни».

Дима проявил характер. Уверенно заявил, что это его выбор, и никто не вправе ему указывать. И был абсолютно прав.

Три года они прожили очень счастливо. Дима работал, Лена училась. С ребёнком решили не торопиться, пока Лена диплом не получит.

Я же знаю, родной, что ты нас всех вытянул бы. И няню нашёл, чтобы я учиться могла. Но зачем нам добровольно усложнять себе жизнь?

Так и пролетели три года в спокойном счастье, а потом грянуло то самое несчастье.

Ира объявилась.

Родители достали хуже горькой редьки! – жаловалась она. – То замуж гнали, то работать требовали, то дальше учиться.

Я прикинула – лучше уж к тебе! В городе со всем этим попроще: и женихи, и работа, и учёба на кого угодно, а не на продавца или скотника.

Ладно, – согласился Дима. – Будет у меня две студентки. Вы же в детстве вроде дружили.

Истинные мотивы появления Иры в городе Лена видела, как на ладони.

Сбежать от родительского контроля, сесть брату на шею и гулять, пока позволяет совесть и кошелёк родственника. Но, если честно, это уже выходило за рамки Лениных полномочий.

Она сама полностью зависела от Димы финансово и не считала себя вправе вмешиваться в его распоряжение деньгами. Устроит его сестра-иждивенка – его дело.

Прежней «дружбы» между девушками не сложилось. Её и раньше-то толком не было, а теперь – тем более. Они были больше соседками по квартире, чем подругами.

У каждой – свои планы, свои цели, своя жизнь. Пересекались в основном на кухне и в коридоре. Так, неловкое «привет – пока».

И всё бы продолжилось в таком формате, если бы Ира не полезла в Ленин шкаф.

Фигуры у них были примерно одинаковые, разве что на один-два размера отличались. Но Лена предпочитала одежду, подчёркивающую силуэт, сидящую по фигуре.

После того как вещь хотя бы раз выгуливала Ира, на Лене она уже висела мешком. Хоть перестирай, хоть в химчистку сдавай – вид у неё был уже «уставший».

На этом фоне разгорелся первый крупный конфликт.

Тебе что, жалко?
Да, жалко! – резко отозвалась Лена. – После тебя я это уже на себя надеть не могу!
С какой стати? Один раз всего надела, а ты нос воротишь!
Дело не в этом, – пыталась объяснить Лена. – Я не знаю, как ты носишь, но в итоге это только в мусорное ведро.

Дальше посыпались намёки на «тощих селёдок» и «раздающуюся задницу», а финалом стало общее обсуждение при Диме.

Лен, не кипятись, – попросил он. – Купим тебе новую одежду. А ты, Ира, если хочешь что-то из вещей – скажи, я и тебе куплю.
Да нужно мне, – взвилась Ира. – Мне на один выход, а она жадничает!
Я не жадничаю, ты просто портишь мои вещи!

Скандал тянулся ещё какое-то время. Дима уже сформулировал позицию: всем всё купит, только не орать. Но ни одна сторона, по сути, прислушиваться не стала.

Лена видела, как муж переживает. Любимая жена и родная сестра сцепились из-за тряпок. А дальше будет только хуже: понятно, что ужиться никак не получается.

Лена пожалела мужа, перестала грузить его дополнительными жалобами и расписывать поведение золовки по пунктам. Ира же, наоборот, уверовала, что имеет право требовать. Старалась подтолкнуть Диму к мысли о разводе, если жена «такая жадная».

Он недвусмысленно дал понять, что может отправить сестру обратно к родителям, и Ира ненадолго прикрутила активность. Но от привычки таскать Ленины юбки и джинсы не отказалась.

Перед тем как перейти к «воспитательным мерам», Лена попыталась всё-таки ещё раз уладить вопрос миром и достучаться до Ириной совести.

«Попытка – не пытка, – прикинула Лена. – Вдруг дойдёт?» Хотя прекрасно осознавала, что на одни разговоры рассчитывать наивно.

Когда набеги на её гардероб продолжились, Лена решилась на активные действия.

Дим, Ира в больнице, – спокойно сообщила Лена по телефону. – Сам понимаешь, я к ней ни ногой.
Я понимаю. Что случилось? – осторожно уточнил Дима.
Так вышло… Набор совпадений, – протянула Лена. – Хотя если разобраться, классический бумеранг. Помнишь, я джинсы хотела из новой коллекции взять? Такие модные.

Вот я за ними и сорвалась. Раз уж в центре оказалась, заглянула в лавку специй и прихватила жгучий перец – ты же любишь острое.

В маршрутке народ прижал, пакет с перцем лопнул. Я домой вернулась, решила джинсы всё равно постирать, поэтому и бросила их, как были. Только руки не дошли. Зато Ира среагировала быстрее.

Понимаю… – протянул Дима. – В какой больнице она?
Её в областную увезли, – пояснила Лена. – Она от клуба ближе всего, а оттуда «скорая» и забирала Иру.
Ты же в курсе, что сама напросилась? – Дима вопросительно посмотрел на сестру, когда добрался до неё в палату.
Это Лена специально устроила! – уверенно выпалила Ира.
Если бы ты не шарила по её вещам, ничего бы с тобой не произошло, – спокойно возразил Дима. – Ты целенаправленно искала приключений, в итоге нашла их себе на… – он с трудом сдержал смешок. – Ладно, лечись, поправляйся, а потом – чемодан, вокзал, и давай на все четыре стороны.

И свой шикарный ожог мягких тканей запомни как урок. Может, в следующий раз умнее будешь.

К брату Ира больше не вернулась, но и обратно к родителям не поехала. Предпочла вычеркнуть всё из памяти. Устроилась работать – надо же было как-то оплачивать пластику.

Лена с Димой молча договорились считать произошедшее несчастным случаем. Но до конца жизни Дима, поссорившись с женой даже по мелочи, перед тем как надеть любую вещь, на всякий случай сначала едва ли не языком её проверял.

Мало ли, вдруг и его когда-нибудь жаром обдаст.