Ещё в детстве Лена любила разглядывать картинки в журналах: аккуратные домики, цветущие клумбы, качели под деревом. Тогда она думала, что это какая-то сказка для других, «правильных» людей — тех, у кого есть дача, большой дружный род и семейные традиции. У их семьи ничего этого не было: ни земли, ни загородного домика, только тесная съёмная квартира и вечные разговоры о том, как бы выбраться «на своё».
Когда Лена вышла замуж за Антона, мечта вдруг стала чуть ближе. Они оба работали без выходных, откладывали почти каждую свободную копейку, спорили из-за того, можно ли позволить себе лишнюю чашку кофе. Иногда по вечерам они открывали телефон с объявлениями и листали варианты участков — слишком дорого, слишком далеко, слишком развалюха. Но где-то внутри Лена упрямо держалась за картинку: маленький дом, цветы под окнами, Мила, бегущая босиком по траве.
Антон же видел в даче прежде всего проект и задачу: «вложиться — привести в порядок — со временем, может, продать дороже». Лена слушала его расчёты, кивала, но для неё это было не про выгоду. Она хотела место, где никто ей не укажет, куда воткнуть гвоздь, какого цвета должны быть шторы и что «нормальные люди» держат на подоконнике. Свой кусочек пространства, в котором решения принимают только они — их маленькая семья.
И вот однажды, вернувшись с работы, она увидела Антона на кухне с тем самым выражением лица, когда он приносит важные новости. На столе лежал распечатанный договор, а под ним — фотография невзрачного домика на шести сотках. Сердце у Лены подпрыгнуло: её мечта наконец становилась реальностью. Она даже не подозревала тогда, что вместе с участком в их жизнь войдёт ещё один незримый «совладелец» — свекровь со своим непререкаемым опытом и жёстким характером.
И только когда первый восторг немного улёгся, Лена поняла, что за её давнюю мечту придётся побороться.
— Ну вот, теперь она по-настоящему наша! — Лена крепче сжала связку ключей и с сияющей улыбкой перевела взгляд на мужа.
Антон обнял её за плечи, разглядывая неказистый участок с перекошенным домиком. Три года они откладывали на первый взнос, потом оформили кредит. И вот — шесть соток с деревянным домишком официально числились их собственностью.
— Не верится, что у нас получилось, — тихо произнесла Лена. — Своя дача. Настоящая.
Мила, их шестилетняя дочь, уже носилась по участку, заглядывая под кусты и исследуя каждый уголок.
— Мам, смотри, яблоня! Можно я залезу?
— Подожди немного, сначала нужно ветки проверить, — Лена подошла к старому дереву, осторожно провела ладонью по шершавому стволу. — Это будет наше фамильное дерево.
Антон возился с замками на домике, с усилием проворачивая ржавый ключ.
— Завтра приедем с мамой. Она уже раз десять спрашивала, когда мы её возьмём посмотреть на нашу новинку.
Лена кивнула, стараясь скрыть своё растущее беспокойство. Тамара Петровна, мать Антона, была заядлой дачницей, пока восемь лет назад не рассталась со своим участком. Тогда вырученные деньги ушли на первый взнос за их квартиру. Помощь бесценная, спору нет. Но Лена прекрасно знала, насколько жёсткой и непреклонной может быть свекровь.
— Надеюсь, ей здесь понравится, — только и сказала она.
На следующий день они приехали уже вчетвером. Тамара Петровна уверенной походкой обошла участок, оценивающе оглядывая каждый клочок земли, будто проверяла солдат на построении.
— Земля отличная, жирная! — она подняла горсть, перетерла её пальцами. — Урожай будет на загляденье, увидите.
Антон одобрительно кивал. Лена доставала из багажника саженцы, купленные по пути. Малая Мила топталась рядом с детской лопаткой в руках.
— Я буду редиску сажать! Папа обещал.
— Конечно, солнышко, — Лена улыбнулась дочери. — У тебя будет своя грядка.
Тем временем Тамара Петровна уже пробиралась к зарослям в дальнем углу участка.
— Вот это всё нужно убрать до корней! — распорядилась она. — А здесь теплицу поставить, солнце весь день лупит. И яблоню эту старую спилить, только место занимает.
— Нет! — почти закричала Мила. — Я хочу по яблоне лазить!
Лена напряглась, но проглотила готовые вырваться слова. «Это наш участок, и решать должны мы», — напомнила она себе.
— Пока трогать не будем, сначала посмотрим, какие яблоки даст, — мягко ответила она.
Тамара Петровна махнула рукой.
— Как хотите. Но я бы всё по-другому распределила. На моей прежней даче каждый метр был на счету, всё разумно использовано.
Лена встретилась взглядом с Антоном. Тот только пожал плечами: мол, пусть говорит, от её слов ничего не убудет. Они продолжили разгружать машину.
После обеда, когда Антон повёл Милу к ближайшему ручью, Тамара Петровна опустилась рядом с Леной на скамейку.
— Леночка, не переживай ты, я помогу всё тут наладить, — она похлопала невестку по колену. — У меня теперь свободного времени полно. На пенсии-то что ещё делать? Буду сюда ездить, огород на себя возьму. А ты с Милой отдыхай.
— Спасибо, но мы… — попыталась вставить Лена.
— Я тридцать лет на своей даче хозяйничала, — перебила свекровь, — каждый куст, каждую грядку знала, как свои пять пальцев. Жалко, конечно, что пришлось продать. Но ради вашей квартиры ни о чём не жалею.
Лена ощутила знакомый укол вины. Да, восемь лет назад эти деньги выручили их с жильём. Факт, о котором Тамара Петровна любила напоминать при любом удобном случае.
— Мы очень вам благодарны, правда, — искренне сказала Лена. — Но нам хотелось бы самим попробовать. Я уже тетрадь завела, всё записываю, схемы рисую. Хочу научиться.
Тамара Петровна улыбнулась снисходительно.
— Ох, милая, на одних тетрадках далеко не уедешь. Тут практика нужна. Я тебе всё покажу и объясню. Не волнуйся.
Вечером, по дороге домой, Антон был явно доволен.
— Здорово, что мама подключится! Она в дачных делах профи.
Лена молчала, глядя на тетрадь с планом участка. Там уже были намечены грядки, цветники, детский уголок для Милы. В одном уголке страницы красовался набросок небольшой беседки, о которой они с Антоном давно мечтали.
— А если мы хотим по-другому всё устроить? — осторожно спросила она.
— По-другому? — не понял Антон. — В каком смысле?
— По-своему. Не так, как предлагает твоя мама.
Антон нахмурился.
— Лена, мама нам столько сделала. И опыта у неё гора. Зачем велосипед изобретать?
Лена прикусила губу. В горле застрял ком. Неужели ей так и не дадут попробовать самой? Сделать что-то своими руками, по своему вкусу?
— Я очень уважаю то, что делает твоя мама, — произнесла она, стараясь говорить ровно. — Но мне хочется самой набить шишки. Возможно, ошибиться. Но вырастить сад таким, каким я его представляю.
— И как ты его представляешь? — скептически усмехнулся Антон. — Ты раньше вообще с землёй дела не имела.
Слова обожгли. Да, она городская. Да, опыта у неё нет. Но разве это повод лишать человека права на своё пространство?
Через две недели, в пятничный вечер, Лена перебирала на подоконнике рассаду. Огурцы, помидоры, цветы — всё выращено из семян её руками. Она ежедневно их поливала, радовалась каждому новому листочку. Завтра они с Антоном и Милой поедут на дачу, и она наконец перенесёт свои зелёные «дети» в землю.
Зазвонил телефон — на экране высветилось: «Тамара Петровна».
— Леночка, вы завтра на дачу? Я с вами поеду!
— Тамара Петровна, мы вообще… — Лена запнулась, подбирая мягкие слова. — Мы хотели сначала сами немного разобраться.
В трубке повисла тяжёлая пауза.
— Значит, моя помощь вам больше не нужна? — голос свекрови дрогнул. — Замечательно… Я, значит, для вас всё, а вы меня даже на дачу не берёте.
Лена ощутила, как внутри всё сжалось. Опять этот стыд, это ощущение бесконечного долга.
— Конечно, поедем вместе, — уступила она.
На следующий день Тамара Петровна, устроившись на заднем сиденье рядом с Милой, всю дорогу не умолкая перечисляла, что и как они будут делать.
— Я вчера рассаду капусты взяла, сорт отличный! И кабачки, и свёклу купила. Всё посадим, к вечеру управимся.
Лена молча следила за дорогой. Её собственная рассада, аккуратно уложенная в коробки, вдруг показалась лишней.
Когда они въехали на участок, Лена застыла. Всё вокруг изменилось до неузнаваемости. Там, где она мечтала устроить цветник, чернели свежевскопанные полосы земли. Старые кусты смородины, которые она собиралась сохранить, были обрезаны почти «под ноль». А на месте, где Лена с Милой планировали сделать земляничную полянку, громоздились мешки с удобрениями.
— Это что такое? — только и выдавила она, чувствуя, как в пальцах появляется дрожь.
— Сюрприз! — Тамара Петровна буквально светилась довольством. — Нас вчера Серёга, муж Люды, подбросил. Она тоже заядлая дачница, ещё советской закалки! Мы с ней тут потрудились, подготовили всё как надо. Сами, своими силами!
Антон, выгружавший вещи из багажника, с восхищением оглядел участок:
— Вот это размах! Мама, вы столько сделали!
Лена метнула в его сторону негодующий взгляд, но он этого не заметил — был увлечён обсуждением новых планов с матерью.
Мила потянула Лену за рукав.
— Мам, а где теперь будет моя земляника? — тихо спросила девочка.
Лена не нашла, что ответить. Внутри кипела смесь злости и бессилия. Это их участок, купленный на кредитные деньги! Которые они каждый месяц выплачивают из своего бюджета!
— Здесь ягоды всё равно бы плохо росли, — отрезала Тамара Петровна. — Для кабачков тут идеальное место.
Мила шумно втянула носом воздух, но промолчала. Лена заметила, как дочь незаметно смахнула слезинку.
К вечеру руки Лены были в земле, спина ломило, но душевная боль была сильнее усталости. Они с Антоном успели поспорить — быстро, зло и вполголоса, чтобы не слышала Мила. Лена заявила, что в следующую неделю всё изменит по-своему. Он ответил, что она ведёт себя неблагодарно, ведь «мама старалась».
За ужином почти никто не разговаривал. Лена едва притронулась к тарелке.
— Ты чего не ешь? — удивилась Тамара Петровна. — Переработала, да? Ну, ничего, привыкнешь. Завтра покажу, как капусту правильно высаживать. В моём возрасте уже опыт, а у тебя ещё всё впереди.
Лена сжала вилку так сильно, что пальцы побелели.
— Можно было хотя бы спросить, что мы сами задумали, прежде чем всё перекапывать, — тихо произнесла она.
Свекровь вскинула брови.
— А что спрашивать? Я и так знаю, как лучше. Ты же в этом ничего не смыслишь. Начиталась советов в интернете?
— Мам, — начал было Антон, но Тамара Петровна перебила и его.
— Я, между прочим, свою дачу продала, чтобы вы квартиру взяли. А теперь мне и тут нельзя посадить то, что я считаю нужным?
К горлу Лены вновь подступил ком. Та самая история с продажей дачи всплыла в который раз. Восемь лет прошло, они уже десятки раз благодарили её, но чувство долга будто никогда не завершится.
Поздно ночью, когда все разошлись спать, Лена сидела на крыльце и листала свою тетрадь. В свете фонарика она снова и снова рассматривала аккуратные схемы грядок, пометки о сортах, маленькие рисунки будущих клумб. Лёгкий ночной ветер трогал её волосы, где-то вдалеке лаяла собака. Было тихо, почти умиротворённо, но в душе бушевала буря. Она чувствовала себя ребёнком, у которого отняли желанную игрушку. Каждая строчка в тетради была написана с теплом, с надеждой. А теперь чужие руки грубо перекроили её мечту.
Лена захлопнула тетрадь и крепко прижала её к груди. Завтра. Завтра она обязательно найдёт в себе силы сказать то, что давно назрело.
Утро началось, как обычно, с суеты. Тамара Петровна поднялась раньше всех и уже управлялась во дворе, когда Лена вышла на крыльцо с кружкой чая. Свекровь раздавала указания Антону, который перетаскивал мешки с землёй:
— Вот сюда, сынок. Тут будет большая грядка под капусту.
Лена смотрела, как муж без возражений выполняет распоряжения матери. Это как раз та грядка, которую она запланировала под цветы — чтобы Мила собирала оттуда букеты…
— Доброе утро, — сказала Лена, спускаясь вниз.
— О, Лена проснулась! — деловым тоном отозвалась Тамара Петровна. — Я тут уже всё продумала. Здесь пойдёт капуста, тут — огурцы, а вон в дальнем углу посадим картошку.
Антон улыбнулся жене:
— Представляешь, мама уже всю схему прикинула! Нам только исполнять.
Лена почувствовала, как внутри поднимается волна протеста. Всю ночь она перебирала мысли и, наконец, поняла: если промолчит сейчас, то дача никогда не станет для неё по-настоящему своей.
— Тамара Петровна, — начала она, стараясь удержать голос ровным, — можно вас на минутку?
Свекровь недовольно оторвалась от командования.
— Что ещё? Дел полно!
Лена глубоко вдохнула.
— Послушайте, я очень ценю всё, что вы для нас делаете. Правда. Но мне бы хотелось, чтобы вы сначала спрашивали нас, прежде чем что-то менять на участке.
Брови Тамары Петровны удивлённо поползли вверх.
— Спрашивать? Зачем? Я и так прекрасно знаю, как правильно.
— Возможно. Но это наша дача.
— И что с того? — свекровь пожала плечами. — Я же только пользу вам приношу. Вы сами ничего не умеете.
Антон нахмурился:
— Мам, Лена лишь говорит, что…
— Я тридцать лет на даче провела! — опять перебила его Тамара Петровна. — Ты думаешь, мне приятно наблюдать, как тут всё делается абы как?
Лена почувствовала, что её терпение лопнуло. Внутри словно кто-то щёлкнул выключателем.
— Знаете что, — сказала она, отчётливо слыша в своём голосе непривычную твёрдость, — мне достаточно. Пора уже перестать распоряжаться нашей дачей, как своей.
Во дворе воцарилась напряжённая тишина. Антон застыл с мешком в руках. Из домика показалась заспанная Мила.
— Что ты сейчас сказала? — Тамара Петровна моргнула, будто не веря своим ушам.
— Я сказала, что хватит руководить, — повторила Лена, уже спокойнее. — Я очень ценю ваши знания и труд. Но вы постоянно переступаете границы. Вы приезжаете, не согласовав с нами, и всё переделываете по своему усмотрению. Вы не интересуетесь, чего хотим мы. Это наш участок, купленный на наши деньги, в кредит.
— Да как ты смеешь так со мной разговаривать! — лицо свекрови покрылось пятнами. — Я всё делаю ради вас! Ради Милы стараюсь!
В этот момент над забором появилась седая голова в выгоревшей кепке.
— Утро доброе, соседи! — приветливо кивнул мужчина. — Простите, что встреваю. Я рядом живу, через забор, Сергей Иванович. Не одолжите лопатку? Свою сломал сегодня, пока копал. После обеда верну.
Антон, явно обрадовавшись паузе, поспешил к сараю:
— Конечно, сейчас принесу!
Тамара Петровна раздражённо сжала губы, а Лена вежливо кивнула соседу.
Антон вернулся с лопатой, передал её Сергею Ивановичу, тот поблагодарил и ушёл. Возникшая пауза стала ещё неловче.
— Антон, — Лена повернулась к мужу, — скажи честно, ты помнишь, о чём мы мечтали, когда эту дачу покупали? Ты хотел там, у забора, место для барбекю. Я представляла здесь цветники. Мила мечтала о земляничной полянке. Что из этого осталось?
Муж неуверенно переступил с ноги на ногу, бросая тревожные взгляды то на мать, то на жену.
— Вы вообще помните, что я ради вас сделала? — голос Тамары Петровны затрясся. — Я свою дачу продала, чтобы вы в квартиру въехали! А теперь вы меня выставляете виноватой?
— Никто не обвиняет вас, — Лена покачала головой. — Мы безмерно благодарны за ту помощь. Но это было восемь лет назад. Мы уже стоим на ногах. И сейчас хотим сами решать, как жить и что сажать на своей земле.
— Антон! — свекровь обернулась к сыну. — Скажи ей что-нибудь!
Мила подошла ближе и прижалась к маме. Антон посмотрел на них, потом на свои запачканные руки. Во взгляде мелькнуло понимание.
— Мам, Лена права, — сказал он негромко. — Мы хотим устроить эту дачу так, как представляем сами.
Тамара Петровна будто окаменела.
— Значит, ты встаёшь против родной матери?
— Я не против тебя, — Антон положил руки ей на плечи. — Но участок наш. Мы с Леной за него платим. И хотим сами принимать решения. Даже если наделаем ошибок.
— Ясно, — голос свекрови стал глухим. — Похоже, я здесь лишняя.
Она резко развернулась и направилась к дому:
— Вызову такси. Не собираюсь находиться там, где мне не рады.
Через полчаса у ворот остановилась машина. Тамара Петровна вышла с сумкой, лицо было напряжённым, движения — резкими.
— Бабушка уезжает? — спросила Мила, глядя на Лену.
— Да, зайка. Ей нужно домой.
— Она на нас сердится?
Лена присела на корточки перед дочкой.
— Иногда взрослым тоже нужно время, чтобы разобраться друг с другом. Помнишь, как вы с Катей поссорились, а потом помирились и снова стали дружить?
Мила кивнула, хоть глаза у неё заблестели.
Тамара Петровна попрощалась с внучкой, сухо кивнула невестке и сыну, села в такси. Машина вскоре скрылась за поворотом.
После обеда Сергей Иванович вернул лопату. Увидев задумчивую Лену, задержался у калитки.
— Простите, но я невольно услышал ваш разговор утром, — сказал он, снимая кепку. — И знаете, дочка? Вы правильно сделали. У нас с женой похожая история была — моя мать тоже всё пыталась под нас подмять, а Ольга только мучилась. Пока мы не обозначили границы, покоя не видели.
Антон подошёл ближе:
— И как вы в итоге договорились?
— На уважении всё держится, — просто ответил Сергей Иванович. — Моя Ольга долго терпела, потом всё-таки высказалась: жить будем так, как решим сами. Я её поддержал. Мать сначала обиделась, потом остыла и приняла. С тех пор только лучше стало. Так что не переживайте, у вас тоже устаканится.
Когда сосед ушёл, Антон повернулся к Лене.
— Ты уверена, что иначе было нельзя?
— А ты как думаешь? — Лена посмотрела ему в глаза. — Это был единственный способ. Иначе нас никто бы не услышал.
Антон медленно кивнул.
— Ты права. Просто я не ожидал, что ты так твёрдо сможешь себя защитить.
Лена грустно улыбнулась.
— Я и сама от себя не ожидала. Но иногда нужно сказать «нет», чтобы потом по-настоящему сказать «да».
Вечером Антон набрал номер матери.
— Мам, как ты?
— Нормально, — голос Тамары Петровны звучал сухо. — Всё ясно. Решили, что без меня справитесь.
— Мама, дело не в этом, — мягко ответил он. — Мы просто хотим сами набраться опыта. По-своему. А когда освоимся, будем рады твоим подсказкам.
На том конце долго стояла тишина.
— Я не собираюсь ругаться и что-то делить, — наконец произнесла она, уже чуть мягче. — Но вы тоже должны понять: восемь лет назад я на очень тяжёлый шаг пошла, дача для меня как ребёнок была. Я оторвала от сердца, чтобы вам помочь. Мне много не надо, только чтобы уважали. Я ведь из добрых побуждений всё. Не нужно по этому месту топтаться.
У Антона сжалось горло. Только сейчас он по-настоящему осознал цену её решения.
— Прости, мам, — тихо сказал он. — Мы правда очень ценим всё, что ты сделала.
— Приезжайте в выходные ко мне, — голос свекрови потеплел. — Пирогов напеку.
— Обязательно приедем, — с заметным облегчением отозвался Антон. — Только, пожалуйста, не обижайся. Мы ещё придумаем, как всем будет хорошо.
— Ладно, сынок, — в её голосе прозвучала слабая улыбка. — Жду вас.
На следующий день к ним заглянула Ольга, жена Сергея Ивановича, с банкой малинового варенья.
— С новосельем дачным вас, — приветливо сказала она, протягивая банку. — Я Ольга, ваша соседка. Сергей рассказывал, что вы участок недавно взяли.
— Очень приятно, — Лена благодарно приняла угощение. — Я Лена, а это наша Мила.
— Смотрю, ирисы посадили? — Ольга кивнула на свежую клумбу. — У меня такие же в прошлом году прекрасно пошли.
— Да, только вчера закончили, — Лена заметно повеселела. — Антон грядки подготовил, а мы с Милой высаживали.
Они присели на скамейку у крыльца. Мила тем временем убежала играть с подобранным на участке котёнком.
— Сергей говорил, у вас вчера… бурный день был, — осторожно заметила Ольга. — Не берите близко к сердцу. Со свекровями почти у всех терки. Я свою тоже первое время боялась — командовала будь здоров. Но потом обозначила рамки, и всё наладилось.
Лена крепче сжала банку с вареньем.
— Спасибо, что поддерживаете. Иногда очень страшно решиться сказать «нет».
— Это только до первого раза страшно, — подмигнула Ольга. — Потом понимаешь, что иначе жить нельзя.
В следующие выходные они действительно поехали к Тамаре Петровне. Лена всю дорогу нервничала, но Антон держал её за руку, показывая, что на этот раз он рядом.
Свекровь встретила их пирогами и чаем. Напряжение в воздухе постепенно ослабевало и сменялось спокойным разговором. После обеда, когда Мила увлеклась раскрасками, Тамара Петровна достала старые фотоальбомы.
— Вот моя прежняя дача, — она раскрыла страницу с фотографиями ухоженного участка. — Четверть века я её обустраивала.
Лена увидела аккуратные клумбы, беседку, оплетённую вьюном, ровные грядки.
— Очень красиво, — искренне сказала она.
— Когда продавала её, сердце как будто вырвали, — вздохнула Тамара Петровна. — Вы тогда молодые были, не поняли. А я ради вас решилась.
— Мы очень ценим этот поступок, — Лена посмотрела ей прямо в глаза. — Честно.
— Я понимаю, что перегнула палку, — неожиданно призналась свекровь. — Просто так хотелось снова руками землю трогать. Как будто часть прежней жизни вернуть.
Лена задумалась, потом достала из сумки свою тетрадь — план участка.
— Давайте посмотрим вместе? — предложила она, раскрывая страницу с рисунками. — Вот здесь мы хотим сделать уголок для Милы. Тут грядки. Может, подскажете, что лучше посадить?
Лицо Тамары Петровны заметно смягчилось. Они склонились над тетрадью, обсуждая сорта и расположение. Антон слушал, улыбаясь.
В конце вечера свекровь отвела Лену в сторону:
— У меня семена многолетников лежат. Редкие, с моей старой дачи. Если хочешь, принесу, поделюсь.
— С радостью, — ответила Лена. — Только давайте договариваться, куда их будем высаживать, вместе.
— Договорились, — кивнула Тамара Петровна. — Буду теперь советоваться, а не указывать.
По дороге домой Лена смотрела на бегущие за окном деревья и дома. На душе стало спокойно. Ей удалось защитить своё пространство, не обрывая связь с близким человеком. Этот опыт стоил всех пережитых слёз.
— О чём задумалась? — спросил Антон, не отрываясь от дороги.
— Вспомнила слова Сергея Ивановича, — Лена улыбнулась. — Только на уважении всё держится.