— Мама, я сказала, что не… — начала Алина, но мать тут же оборвала её.
— Даже слушать не хочу! — Мать стукнула ладонью по столу. — Ты хоть понимаешь, в каких условиях они сейчас живут? Там даже окна не открываются нормально! Твоя квартира для них лучший вариант, а ты…
Отец, сидевший рядом, откашлялся, но не вмешался. Он явно чувствовал себя неуютно, но привычно играл роль молчаливого наблюдателя.
— И сколько времени они собираются там жить? — холодно спросила Алина, скрестив руки на груди.
— Алина, ну ты как будто не из нашей семьи! — продолжила мать, не замечая колкости в вопросе. — У Вити скоро будет ребёнок, это важнее, чем твои нелепые принципы. Тем более, ты сама ещё не устроила свою жизнь. Ну что ты там в этой своей квартире будешь одна делать?
— А кто сказал, что я собираюсь быть одна? — внезапно выпалила Алина.
Эти слова повисли в воздухе. Мать замолчала, прищурившись, а отец резко поднял голову.
— Это что ещё за новости? — спросила она после паузы. — Ты даже не говорила, что у тебя кто-то есть!
— Может, я не считаю нужным докладывать? — Алина встала из-за стола, чувствуя, как в груди поднимается волна злости. — Может, я просто устала каждый раз выслушивать, почему должна уступать всё, что у меня есть, вашему «любимому сыну»?
— Не смей так говорить! — голос матери зазвенел, как струна. — Ты неблагодарная! Витя всегда думал о тебе, всегда старался, а ты…
— Старался? Напомни мне хоть раз, мама, когда он старался. Когда он просил у меня деньги на свадьбу? Или когда вы вдвоём решили, что мне не нужна моя квартира? — Алина посмотрела на мать прямо, впервые за долгое время.
— Ты не понимаешь… — начала мать, но Алина уже отвернулась.
— Я всё сказала. Больше меня об этом не просите.
Она направилась к выходу. Мать что-то выкрикивала вслед, но слова терялись в шуме, стоявшем в ушах.
На улице было морозно. Алина остановилась на мгновение, вдохнула холодный воздух и выдохнула пар облаком. Она знала, что теперь начнётся настоящая война.
***
Алина сидела на подоконнике своей маленькой уютной кухни. За окном стемнело, морозная рябь на стекле блестела в свете фонарей. Она прокручивала в голове события вечера: крики матери, взгляд отца, будто извиняющийся, но всё равно отстранённый. Голову ломило от этой безнадёжности, и воспоминания сами по себе начали всплывать одно за другим.
Ей было семь, когда появился Витя — крохотный, кричащий младенец, который моментально затмил собой всё вокруг. Алине тут же объяснили, что значит быть старшей сестрой: «Ты должна уступать, ты должна быть умнее, ты должна помочь брату».
— Алина, отдай Вите мишку, он же маленький! — говорила мать, забирая у неё игрушку.
— Ты же умная девочка, дай ему выиграть. — Отец обнимал Витю, а она сидела рядом, стараясь не заплакать.
С годами это не изменилось. Витя рос с уверенностью, что мир вертится вокруг него. Когда ему не хотелось убирать за собой, Алина делала это. Когда он не мог решить задачу по математике, она сидела с ним до ночи. А когда он провалился на вступительных экзаменах, родители выкладывались на дорогостоящего репетитора, хотя Алине в своё время сказали: «Ты и так справишься».
Квартира бабушки стала первым в её жизни подарком, который нельзя было отнять. Она помнила, как мать ошеломлённо молчала, узнав о завещании.
— Ну, тебе лучше её продать. Деньги ведь Вите на свадьбу нужны, — сказала она спустя пару дней.
— Я не собираюсь продавать свою квартиру, — впервые твёрдо ответила Алина.
Это был шок. Все привыкли, что дочь молча уступает. Но Алина тогда почувствовала, что если сдастся, потеряет не только квартиру, но и саму себя.
Витину жену Алина никогда особо не любила. Таня была обычной, не слишком разговорчивой, но хитрой. Алина помнила, как на первой семейной встрече она, понизив голос, сказала:
— Вы такая умная, Алина. Удивительно, что у вас до сих пор нет семьи.
И, словно извиняясь за свою нескромность, добавила:
— Но вы не переживайте. Витя говорил, вы в работу с головой ушли. Это ведь главное для вас, да?
Алина тогда только улыбнулась, но внутри что-то оборвалось.
Всё это всплывало в памяти, пока она смотрела в темное окно. Витя ни разу не звонил с тех пор, как переехал к Тане. Их общение свелось к редким семейным праздникам, где она была чем-то вроде молчаливой статистки.
Но теперь они снова нуждались в ней. И мать, как всегда, использовала свой проверенный приём: манипуляция чувством долга.
Алина встала, подошла к комоду, где в красивой рамке стояла фотография. Она стояла здесь ещё при бабушке, и Алина не стала её убирать. На фото были она сама, Витя и бабушка. Все трое смеются, сидя на лавочке у подъезда.
— Ты всегда была сильной, моя девочка, — говорила ей бабушка. — Не дай никому себя сломать.
Эти слова звучали как напоминание. Но где взять силу сейчас, когда кажется, что все вокруг сплотились против тебя?
Она поставила фотографию обратно и глубоко вдохнула. У неё было только одно место, где она могла чувствовать себя в безопасности. Но, кажется, даже его теперь хотят отобрать.
***
— Али, да ты издеваешься! — Витя буквально ворвался в квартиру, даже не потрудившись поздороваться. Он всегда так делал: брал, что хотел, как должное, не тратя сил на пустые, как ему казалось, формальности. — Как ты можешь быть такой бессердечной?
Алина стояла у окна, скрестив руки на груди. Она давно ожидала этого визита, но всё равно почувствовала, как внутри поднялась волна раздражения.
— И тебе здравствуйте, Виктор. Ты везде так входишь, как к себе домой? — спокойно спросила она.
— Да не начинай ты со своих приколов! — он резко закрыл дверь за собой. — У нас с Таней нет другого выхода. Ребёнок, понимаешь? Ребёнок! И что ты делаешь? Сидишь тут, строишь из себя королеву!
— Я строю из себя хозяйку своей квартиры, Витя, — её голос звучал ровно, но в нём чувствовалась сталь.
— Ты что, вообще о других не думаешь? — Витя подошёл ближе, словно хотел подавить её своим присутствием. — Тебе что, так трудно помочь?
— Помочь? — Алина обернулась и посмотрела ему прямо в глаза. — Это ты называешь «помощью»? Забрать то, что принадлежит мне? Знаешь, в чём твоя проблема, Витя? Ты всю жизнь думал, что я — это твой бесплатный ресурс.
— Да не глупи! — Витя махнул рукой, будто отгоняя неприятную мысль. — Ты же сама понимаешь: мне нужно где-то жить с семьёй. А тебе-то что? У тебя даже мужа нет!
Эти слова попали прямо в цель, но Алина лишь сжала кулаки.
— Спасибо, что напомнил, но тебя это не касается, — сказала она холодно. — Может, вы с Таней попросите помощи у её родителей?
— Таня — моя жена, а я — твой брат! — крикнул он. — Это твой долг!
— Это мой долг? — Алина прищурилась. — Напомни пожалуйста, когда я успела занять у тебя этот долг? Что ты сделал для меня, братец? Сколько раз ты помог мне, хотя бы словом? Или ты думаешь, я этого не замечала?
Витя открыл рот, но тут же закрыл. Он не был готов к такому отпору.
— Я не хочу спорить с тобой, ты как мать, — буркнул он.
— Да хоть как папа римский! Главное, что не собираюсь отдавать тебе то, что принадлежит мне.
Повисла тишина. Витя, кажется, впервые понял, что его слова больше не действуют на сестру.
— Ладно, — наконец сказал он, избегая её взгляда. — Я пришёл нормально поговорить, а ты как всегда…
— Как всегда что? — Алина подошла к двери и открыла её. — Знаешь, Вить, я устала быть той, кто всегда уступает. С этого момента я буду заботиться только о себе.
Витя стоял, не двигаясь, несколько секунд. Потом резко вышел, громко хлопнув дверью.
На следующий день Алине пришлось встретиться ещё и с Таней.
— Ты такая упрямая, Алина, — Таня нервно теребила чашку с кофе. — Ну неужели тебе сложно помочь? Мы же одна семья.
— Семья, которая хочет меня использовать, — парировала Алина.
— Мы тебя не используем, ты всё не так понимаешь, — Таня вздохнула. — Знаешь, я вообще не удивляюсь, что ты до сих пор не вышла замуж. С твоим характером…
— С моим характером? — Алина улыбнулась, но улыбка была ледяной. — Таня, знаешь, в чём разница между нами? Я никогда не требую у других того, что мне не принадлежит.
Таня покраснела, но промолчала.
Алина встала.
— Я могла бы вам помочь финансово, — сказала она твёрдо. — Но свою квартиру я никому не отдам.
Таня так и не подняла глаз.
***
Алина сидела напротив родителей. Комната была погружена в полумрак, единственный источник света — настольная лампа на кухонном столе. Мать держалась за кружку с чаем так, будто это был её последний бастион. Отец молча смотрел в одну точку, избегая встречаться с кем-либо взглядом.
— Ты нас просто убиваешь своим упрямством, — наконец сказала мать, тяжело вздохнув. Её голос был тихим, почти шёпотом, но в нём звучала привычная обвиняющая нотка.
— Я убиваю? — Алина подалась вперёд, сжав руки в замок. — Серьёзно, мама? А ничего, что ты пытаешься выдавить меня из моей же жизни?
— Да перестань ты так драматизировать! — Мать нервно хлопнула ладонью по столу. — Мы ведь всё ради семьи… ради Вити…
— Ради Вити, как всегда, — перебила Алина. — А обо мне ты подумала хоть раз? Или я для тебя что-то вроде дойной коровы?
— Да что ты несёшь! — Мать явно потеряла терпение. — Мы просто хотим, чтобы всем было лучше. Ты одна, у тебя нет ни мужа, ни детей, ни особых расходов!
— Потому что я всегда тратила своё время и деньги на семью! — Алина резко поднялась. — На Витю, на ваши капризы. А теперь, когда у меня впервые появилось что-то своё, вы по привычке решили, что можете этим распоряжаться.
— Никто не пытается ничего у тебя отнять, — вставил наконец отец, пытаясь погасить конфликт.
— Правда? — Алина взглянула на него. — Тогда зачем вы снова и снова поднимаете эту тему?
Мать тяжело вздохнула.
— Ты не понимаешь, как тяжело сейчас Вите. Они скоро станут родителями. Разве это не важнее?
— Знаешь, мама, — Алина медленно обошла стол, становясь напротив родителей, — может, вместо того, чтобы вечно решать его проблемы, вы дадите ему возможность наконец повзрослеть?
Эти слова прозвучали как пощёчина. Мать побледнела, но не нашлась с ответом.
— И вообще, — продолжила Алина, — если вы так переживаете за него, почему бы вам с отцом не переехать ко мне? Я освобожу вам одну комнату.
Отец поднял голову.
— Это… это как-то странно, — пробормотал он.
— Странно? — Алина усмехнулась. — Значит, мне отдавать свою квартиру не странно, а вам переехать ради сына неудобно?
— Не умничай, Аля, — тихо сказала мать. — Мы пытаемся найти компромисс.
— Компромисс? — в голосе Алины появилась сталь. — Хорошо. Будет вам мой компромисс. Я помогу им с деньгами. Сниму им квартиру. На три месяца. Этого хватит, чтобы встать на ноги. Но квартиру бабушки я никому не отдам.
Мать замерла, потом тихо сказала:
— Ты же знаешь, что этого недостаточно.
— Знаю, — отрезала Алина. — Но меня это больше не волнует.
Отец вдруг поднял руку, прерывая их.
— Маша, хватит, — сказал он неожиданно твёрдо. — Алина права. Мы не можем больше перекладывать Витины проблемы на неё.
Мать посмотрела на мужа, словно не веря своим ушам.
— Ты что, встал на её сторону?
— Да, встал, — ответил он, выдерживая её взгляд. — Алина взрослая, самостоятельная. И она имеет право на свою жизнь.
Повисла тишина. Мать опустила глаза, впервые за всё время выглядела потерянной.
— Спасибо, пап, — тихо сказала Алина и взяла свою сумку.
Когда она вышла на улицу, воздух показался ей необычайно свежим. Она знала, что теперь всё изменится. Семья не исчезнет из её жизни, но теперь они знают, что Алина может за себя постоять.
Её телефон завибрировал. Это была Таня. Алина вздохнула и отключила звук. Ей больше не хотелось разговаривать.