— Ну, зайчонок, всего-то тридцатка! Тебе же ничего не стоит перечислить их моей маме! У тебя ведь премия была, не будь жадиной! — продолжал канючить Артём.
Лера закатила глаза и положила телефон рядом на диван. Последние пару месяцев Артём постоянно выпрашивал деньги для своей мамы. То лекарства «вдруг понадобились», то продукты «закончились», то техника «сломалась» — повод находился каждый раз новый. Лера снова поинтересовалась, почему он не берёт деньги из своих накоплений.
— Артём, у тебя же были отложены средства. Триста тысяч, если я не путаю, — Лера старалась удержать спокойствие, хотя раздражение уже подступало. — Куда они исчезли?
— На вклад отправил, — буркнул муж, избегая её взгляда. — На будущее. Лер, пожалуйста, мама болеет. Ей действительно требуется помощь.
Лера знала, что её зарплата почти достигала двухсот тысяч. Для неё тридцать тысяч — сумма терпимая, но постоянные поборы начинали выматывать. Она не хотела ссориться, поэтому тяжело вздохнула и снова взяла телефон.
— Ладно, переведу. Но это последний раз в этом месяце, — она открыла приложение и быстро сделала перевод. — Больше ни рубля. Договорились?
— Конечно, конечно, спасибо! — Артём расплылся в улыбке и чмокнул её в щёку. — Ты у меня самая лучшая!
Следующие месяцы превратились в дурдом. Артём вытягивал из неё деньги с завидным постоянством — то на одно, то на другое. Лера уже перестала пытаться запомнить, на что именно его матери, Валентине Сергеевне, нужны средства. Просто переводила и загоняла мысли подальше.
К концу года она решила разобраться с расходами. Села за ноутбук, открыла выписку и начала сверять платежи. Цифры заставили её нахмуриться. Полгода подряд каждый месяц у неё уходили ровно тридцать тысяч на переводы Артёму. Идеальная регулярность. Внутри поднялось тревожное ощущение.
Через неделю у Валентины Сергеевны был день рождения. Лера долго выбирала подарок и остановилась на дорогом аэрогриле. Свекровь недавно загорелась темой здорового питания, и такой прибор должен был понравиться.
— Ой, какая красота! — Валентина Сергеевна искренне обрадовалась. — Спасибо, Лерочка! Сегодня же попробую. У меня как раз курочка замаринована.
Она унесла коробку на кухню, оставив Леру с Артёмом в гостиной. В этот момент у мужа зазвонил телефон.
— Да, алло? Сейчас… — Артём поднялся. — Лер, я на минутку, надо по работе поговорить.
Оставшись одна, Лера начала рассматривать фотографии. Взгляд зацепился за пухлую папку. Любопытство победило.
Она открыла её — и оцепенела.
Документы по ипотеке. Квартира оформлена на Валентину Сергеевну. Дальше — аккуратно подшитые банковские выписки. Ежемесячный платеж — тридцать две тысячи.
В голове щёлкнуло.
Эти тридцать тысяч… полгода она оплачивала чужую ипотеку.
Листая дальше, Лера наткнулась на договор аренды.
Валентина Сергеевна сдаёт квартиру за двадцать тысяч. Вместо того чтобы вносить их в ипотеку и просить у Леры десять — она оставляла себе всю сумму.
— Что ты делаешь?! Как смеешь копаться в моих вещах?! — визг свекрови заставил Леру вздрогнуть.
Прибежал Артём.
— Что происходит?
Лера положила папку на стол и повернулась к ним.
— А вы что творите? — голос её дрожал. — Как вы додумались перекладывать на меня оплату ипотеки? Эта квартира ваша, Валентина Сергеевна! Почему рассчитываться должна я?
— А почему нет? — свекровь задрала подбородок. — Ты жена моего сына! Я вырастила для тебя прекрасного мужчину. Помочь мне — это минимум, что ты обязана делать! А эти двадцать тысяч мне самой нужны!
— Мы с вашим сыном — отдельная семья, — Лера сдерживалась из последних сил. — Я не прошу Артёма содержать мою мать!
Лицо свекрови багровело. Артём попытался вмешаться.
— Лер, ну маме правда тяжело. Мы же не можем оставить её с долгами…
— Я могу! — Лера резко повернулась к нему. — Могу, потому что меня полгода обманывали! Ты тоже всё это знал? Как мне тебе верить? Вот смотри: твоя мать получает двадцать тысяч аренды, забирает их себе, а с меня требует тридцать!
Ссора разгорелась бурная. В итоге Лера ушла домой одна.
Дома она металась по квартире, не находя себе места. Обида и злость разъедали изнутри. Как Артём мог так поступить?
Через пару часов муж вернулся.
— Мама опробовала аэрогриль, курица вышла чудесной, — пробормотал он.
— Мне всё равно, — Лера устало опустилась на диван. — Я решила, что больше к твоей матери не пойду. Не хочу видеть её и слышать.
Артём молчал. Месяц он вёл себя примерным — помогал, приносил цветы, старался исправиться. Лера постепенно оттаивала, но доверие не восстанавливалось.
К концу месяца напряжение снова повисло в воздухе.
— Маме очень тяжело. Ты денег не даёшь, она не знает, чем платить ипотеку… Я бы помог, но ты зарабатываешь больше…
— Даже не начинай, — Лера положила вилку. — Только упомяни ипотечную квартиру — и мы разойдёмся.
Артём побледнел и замолчал.
Прошло ещё два месяца. Лера почти успокоилась. И вдруг — звонок в дверь.
На пороге появилась Валентина Сергеевна. Зашла без приглашения.
— Посмотри на себя! — она ткнула пальцем в Леру. — Из-за тебя у меня с сыном отношения испортились! Он теперь слушает тебя, а не меня! Я прошу взять у тебя тридцать тысяч, а он отвечает твоими словами! Кто ты такая, чтобы командовать моим сыном?
Лера нахмурилась.
— Я никем не командую. Я распоряжаюсь своими деньгами. Вам что-то не нравится — это ваши трудности. А теперь покиньте мою квартиру.
Она буквально вытолкала свекровь за дверь.
Вечером Артём устроил бурю.
— Ты оскорбила мою мать! Могла бы просто дать денег!
Лера смотрела на него и понимала: их брак трещит по швам.
— Давай расстанемся, — произнесла она спокойно. — Пока ненависть не дошла до точки.
— Ты сдаёшься?
— Я старалась доверять тебе. Но после всего этого чувств уже нет. Всё закончилось.
Развод прошёл быстро. Квартира была её добрачной, Артём переехал к матери. Что стало с той ипотечной квартирой — Леру больше не интересовало.
Она сидела на балконе с чашкой чая, глядя на вечерние огни города. На работе ожидалось повышение, впереди — праздники.
Жизнь продолжалась, и Лера была готова начать новую главу.
Без лжи. Без манипуляций.
Только она и её собственное спокойствие.