За двадцать лет брака Ольга так привыкла быть на вторых ролях, что почти перестала замечать, как исчезает. Исчезают её мечты, её диплом, её талант, её голос. В доме, полном тепла, уюта и идеальных ужинов, царил один человек — Сергей. Муж, отец, кормилец, строитель «империи». А она — кулиса, в тени которой он сиял.
Сначала это казалось выбором любви. Потом — компромиссом. А в какой-то момент стало тишиной, в которой никто не спрашивал: «А как ты, Оля?»
Она думала, что делает важное дело. Что отдаёт себя семье. Что за кулисами всегда есть благодарность. Признание. Партнёрство. А потом однажды — прямо на сцене — услышала, что её роль свелась к тарелке котлет.
И в ту секунду она поняла: если её жизнь — фон, то она сама напишет финал.
——-
— …и, конечно, спасибо моей жене Ольге!
Сергей поднял бокал, и гул в зале осёкся. Ольга застыла, натянуто улыбаясь. Сердце громыхнуло в груди. Он никогда прежде не упоминал её публично.
— Без её… эээ… котлет по-домашнему я бы точно не выжил! — фыркнул он. Его коллеги у барной стойки захохотали. — Каждый должен быть на своём месте, правда же? За тебя, любимая!
Рука с бокалом дрогнула.
Двадцать лет.
Её красный диплом с отличием, переводческое дело… Где он теперь? Забыт и запылён, в старой папке на антресоли. Она ясно помнила тот вечер: съёмная кухня, запах картошки и письмо с гербом. Предложение от международного агентства. Шанс всей её жизни.
А он тогда обнял её за плечи и, мягко, обволакивающе сказал:
— Лель, родная, ну зачем тебе всё это? Ты — мой тыл. Моя опора. Я выстрою империю, а ты будешь моей королевой. Не хочу, чтобы моя женщина работала на чужого дядю. Посвяти себя семье. Детям. Мне.
Она поверила. Она выбрала его.
Она выстраивала «тыл» из руин.
Ночами она перечёркивала его косноязычные презентации, полируя их до совершенства своим академическим английским.
Сидела у кроватей сыновей, когда у обоих подскакивала температура и тряслись тела, а он в это время «спасал сделку» на корпоративе.
Помнила дни рождения всех его родственников, подбирала презенты, подписывала открытки от «их семьи».
Она создала уют из бетонной коробки, клеила обои и выбирала гардины. Чтобы ему хотелось возвращаться.
А теперь… всё это — «котлеты».
Ольга обвела зал взглядом. Жёны партнёров переглядывались. В их взглядах — сочувствие, вперемешку с облегчением: «Фух. Это не мой».
Она сделала глоток шампанского. Оно было горьким, как пепел.
Прошёл месяц. Ольга убеждала себя, что тост — просто глупость, случайная неловкость. Она старалась ещё усерднее: выглаженные рубашки благоухали лавандой, на столе появлялись изысканные блюда.
И вот, обычное утро. Дети ушли. Дом стих.
Сергей уже был в костюме. Она протянула ему кофе. Он взял — и поставил чашку на столешницу.
Мелочь. Но в ней было что-то чужое. Тревожное.
— Нам нужно поговорить, Лель, — произнёс он. Холодно. Чужим голосом.
— На работе что-то?.. — она растерянно вытерла руки о фартук.
— Нет. Я ухожу. От тебя.
Мир пополз. Воздух стал густым.
— Ты… Ты шутишь?.. У нас дети…
— Я встретил другую, — отчеканил он. — Инну. Из отдела маркетинга. Видела её на новогодней.
Ольга вспомнила: худая, надменная, с взглядом сквозь людей.
— Серёжа, ей же двадцать с хвостиком!
— Не в возрасте дело, — он впервые посмотрел ей в глаза. — Мне нужна женщина, с которой я могу говорить. На языке рынков, стратегий. А не… на языке котлет.
Котлеты. Снова.
Теперь уже трезво. Официально. Как печать.
— Квартиру оставлю тебе, — бросил он. — Алименты тоже будут. Но лично тебе… ты же не работала ни дня. Что у тебя есть?
Она молча смотрела, как он поправляет галстук, который она завязала утром.
Слёзы подступили — она их проглотила.
Внутри что-то оборвалось. И в этой пустоте начал прорастать… план. Холодный, точный. Как лезвие.
— Пустить? — голос секретарши.
— Пусть войдёт, — буркнул Сергей, нахмурившись.
Ольга вошла. Строгое платье, каблуки, в руках — папка.
— Я пришла обсудить развод, — спокойно произнесла она. — Я согласна.
Он удивился. Ожидал слёз, криков. А получил ледяную вежливость.
— Тут всё, как ты хотел, — она выложила бумаги. — Квартира, алименты. Один нюанс: мне нужны курсы. Чтобы вернуться в профессию. Ты не возражаешь оплатить?
Он почувствовал даже не вину — удовлетворение.
— Конечно, Лель! — подписал не глядя. — Любые. Считай это прощальным подарком.
Он и не догадывался, что подписывает себе приговор.
Через две недели в его кабинет влетел счёт из международной бизнес-школы.
— ЧТО?! — орал он адвокату. — Она что, поехала? Это MBA, а не курсы кройки и шитья!
— Вы сами согласились, — ответил холодный голос. — Переобучение с целью трудоустройства. Суд примет её сторону.
Он швырнул трубку.
Он попался. В ловушку, сплетённую из собственного высокомерия.
Ему пришлось платить. Продать долю. Отменить подарок Инне. Это был первый удар. За ним последовали другие.
Полтора года спустя.
Сергей держался из последних сил. Проекты сыпались. Рынок уходил из-под ног.
Его последняя надежда — контракт с «Global Tech Solutions».
Он выступил безупречно. Улыбался. Верил.
— А теперь выслушаем второго кандидата, — сказал глава совета.
Дверь открылась.
И вошла она.
Ольга.
Брючный костюм. Портфель. Холодный взгляд.
— Добрый день. Я — Ольга Власова. Представляю консалтинговую группу «NordBridge Partners».
Он оцепенел.
Она выложила презентацию. Стратегия, логика, точные прогнозы.
А потом развернулась — и начала разбирать его проект. По пунктам.
— Господин Власов «забыл» упомянуть риски поставок. Его логистика висит на тонкой нити. Вот биржевые данные.
Он побледнел.
— Его контракт с «Альфой» — не эксклюзивный. Мы заключили свой — на лучших условиях.
Комната застыла.
— Думаю, выбор очевиден, — подвёл итог председатель. — Фрау Власова, наши юристы свяжутся с вами.
Он не взглянул на Сергея.
Ольга подошла ближе.
— Язык котлет, да?.. — прошептала. — Отлично конвертируется. Особенно в большие деньги. Твои деньги.
Она отвернулась.
— И да, фамилию я сменю. Скоро она станет… никому не нужным брендом.
Дверь закрылась.
Он остался один.
И понял: он вложил лучшие деньги в создание своего главного врага.
Женщины, которую сам когда-то придумал под себя — а теперь она возвысилась над ним.