— Ты чего суетишься?
Алина остановилась в дверях, удерживая Кирилла за ладонь. Денис метался по квартире, будто его ужалили: таскал табуреты, пихал одежду в шкаф, протирал полки — то, чего прежде за ним не водилось.
— Через час мои будут. Давай быстро тут приберёмся, и поесть бы что-нибудь придумать.
— Какие «твои»?
Денис застыл с салфеткой в руке.
— Ну, мама с отцом. Я говорил, они сегодня квартиру принимать должны были. Уже въезжать.
— И что?
— Не приняли. Там полный бардак: стены волнами, проводка странная, в ванной сырость. Застройщик всё переделывает, а им пока деваться некуда. Не на вокзале же им сидеть.
Кирилл выскользнул в коридор, сбросил рюкзак.
— Пап, а бабушка с дедушкой к нам надолго?
— Нет, солнышко. Временно. Пока вопрос решится.
Алина сняла куртку, повесила её на крючок. Движения были автоматическими, а внутри — пусто и гулко.
Временно. У нас.
— Денис, у нас двухкомнатная. Где они будут жить?
— В комнате Кирилла. Он пока с нами поспит.
— Где именно?
— Надувной матрас есть, не помнишь?
Она хотела возразить — что матрас не кровать, что у сына школа, что её вообще никто не предупредил, — но тут зазвонил домофон.
Денис рванул в прихожую.
— Это они! Поднимайтесь, третий этаж!
Алина осталась в коридоре, глядя, как сын копается в рюкзаке. Возразить она не успела. Её просто не спросили.
Вера Петровна вошла первой — коренастая, цепкая, с хозяйским взглядом и двумя сумками. Следом Виктор Сергеевич закатил чемодан и поставил рядом огромный клетчатый баул.
— Ну наконец-то! — Вера Петровна обняла сына, затем повернулась к Алине. — Здравствуй, Алиночка. Прости, что так вышло.
— Добрый вечер.
— Кирюша! — она присела, раскинув руки. Мальчик нерешительно подошёл.
Виктор Сергеевич молча кивнул.
— Чайку бы, — сказал он, снимая куртку.
Через полчаса квартира напоминала склад: чемоданы в коридоре, сумки на диване, баул перекрыл проход. Вера Петровна уже распоряжалась:
— Денис, а шкаф можно подвинуть? Дверца неудобно открывается.
— Мам, тут же детская…
— Мы ненадолго, подвинемся.
Алина готовила ужин на крошечной кухне, слыша каждое слово.
Ненадолго. Это повторяли снова и снова.
Кирилл заглянул на кухню.
— Мам, а где мне уроки делать? Бабушка сказала, что стол ей нужен.
— Пока здесь. Иди руки мой.
Он ушёл. Алина вцепилась в край стола и несколько секунд просто смотрела в стену.
Её сын будет делать уроки на кухне, потому что его комнату отдали людям, о которых она узнала час назад.
За ужином Вера Петровна рассказывала о недоделках, о застройщике, о том, как они почти год жили у дочери.
— У Светы, конечно, просторнее. Дом большой. А тут… — она огляделась. — Тесновато.
— Мы снимаем, — тихо сказала Алина. — И платим сами.
— Я без претензий. Просто констатирую.
Позже Алина увела Дениса на балкон.
— Ты понимаешь, что у твоей сестры они жили год?
— Не начинай. Максимум месяц.
— Ты так же говорил раньше.
Он отвернулся.
— Куда им идти?
— А нам куда, если хозяева узнают? В договоре трое. Теперь нас пятеро. Я одна всё тяну — аренду, еду, коммуналку.
— Мама готовит.
— Из продуктов, которые я покупаю.
Он промолчал.
— А если нас попросят съехать? — продолжила она.
— Не накручивай.
Она смотрела на него и понимала: он не слышит. Или не хочет.
Неделя прошла тяжело. Алина задерживалась на работе, лишь бы не идти домой.
В квартире пахло чужой едой. Вера Петровна гремела кастрюлями с утра, Кирилл плохо спал на матрасе.
— Мам, я не выспался…
— Потерпи, родной.
В среду Вера Петровна переставила мебель в спальне.
— Так уютнее.
— Это наша спальня, — сказала Алина.
— Я же из лучших побуждений.
В четверг Кирилл вернулся из школы расстроенный.
— Мам, где мой робот?
— В комнате.
— Я не нашёл.
Оказалось, игрушку выбросили.
— Он сломан был, — сказала Вера Петровна. — Захламляет.
Кирилл стоял, едва сдерживая слёзы.
— Там просто батарейки сели…
— Купим новый.
Денис даже не оторвался от телефона.
— Хватит шуметь. Купим другой.
— На какие деньги? — сорвалось у Алины.
Тишина повисла тяжёлая.
В пятницу она рассказала всё коллеге. Та лишь вздохнула:
— Эти ремонты тянутся месяцами.
И внутри Алины что-то оборвалось.
Вечером позвонила сестра Ирина.
— Если станет совсем тяжело — приезжай. Места хватит.
В ванной Алина долго смотрела на себя в зеркало.
Она устала бояться собственного дома.
Утром она сказала Денису прямо:
— Либо они съезжают, либо я ухожу с сыном.
— Это мои родители!
— А это моя жизнь.
Он не решился.
Вечером она собрала сумку. Кирилл без вопросов взял рюкзак.
— Мам, мы куда?
— К тёте Ире.
На улице было холодно. Такси увозило их от дома, который так и не стал родным.
У сестры было тихо и спокойно. Кирилл уснул сразу.
Через несколько дней Денис позвонил.
— Я всё уладил. Они съехали. Возвращайся.
— Я не хочу.
— Ты с ума сошла?
— Нет. Я просто больше не хочу жить там, где меня не слышат.
Она сбросила вызов.
Внутри не было боли — только ясность.
Кирилл забежал на кухню.
— Мам, мы тут ещё побудем?
— Да, солнышко.
И впервые за долгое время она улыбнулась.
Потому что, возможно, это был не конец.
А начало.