— Мам, я понимаю, сто тысяч — деньги серьёзные… Но ведь у тебя были сбережения. Почему ты нам не помогла? — спросила Даша, пытаясь удержать голос от дрожи.
— Ну, допустим, были. И что? Это мои накопления, и распоряжаться ими буду я, — отмахнулась Галина Сергеевна. — Вы же выкрутились в итоге, ничего страшного.
— Еле-еле выкрутились! Пока кое-кто нежился в Турции, — не выдержала Даша. — И неизвестно ещё, сколько будем платить кредитам — нам их дали под сумасшедшие проценты.
В воздухе повисла гнетущая тишина, будто разговор упёрся в глухую стену.
— Мам… скажи честно. Если бы это случилось со мной, ты бы тоже помогла Лизе, а не мне?
— Даш, не сравнивай. Артём хороший парень, но он же мне не сын. С какой стати я должна спасать взрослого мужчину? Сегодня вы вместе, завтра — нет. Мне рисковать зачем?
Эти слова ударили сильнее любого отказа. Мать взвесила деньги и чужую жизнь — и выбрала деньги. Точнее, выбрала младшую дочь и её бесконечные желания. К сожалению, так было всегда.
Когда Даша была маленькой, семья жила бедно. Порой не хватало даже на тетради и лекарства. Отец и мать работали без выходных, и почти всё детство Даша провела у бабушки. Родителей она видела только иногда, по субботам, да и то не всегда.
Когда ей исполнилось девять, родилась Лиза. К тому моменту доходы семьи стали стабильнее, но Даша по-прежнему носила старый, протёршийся рюкзак. Она стеснялась просить денег на экскурсии или кино, боялась быть обузой. А на дни рождения просила не игрушки, а пижаму, брюки или блузку — то, что было нужнее.
С Лизой всё происходило иначе. Будто родители решили компенсировать ей всё, чего не дали старшей. У Лизы были горы игрушек, кукольные домики, радиоуправляемые машины. Пока Даша подшивала очередную дырку на одежде, Лиза с капризным упрямством требовала робота-дракона — и получала. А через два дня забывала о нём.
Даше казалось, что проблема в ней. Что она просто не умеет просить.
— Мам… можно мне новый телефон ко дню рождения? Мой уже совсем не работает… — как-то раз попросила она, виновато опустив глаза. — Девочки переписываются, а я даже сообщения открыть не могу…
— Вот так сразу… — вздохнула мать. — Ладно. Мы подумаем.
Они подумали. И подарили Лизе планшет «чтобы смотреть мультики», а Даше — свитер, книгу и коробку печенья. Через месяц.
После этого Даша старалась просить как можно реже. Но наступило время поступления. Даша мечтала стать юристом, но бюджетных мест не было. Надежда оставалась только на родителей.
— Поступай в педагогический, — сказала Галина Сергеевна. — Там полно бюджета. Сейчас у нас и так расходов выше крыши.
— Но это же совсем не то…
— Даш, главное — корочка. А там жизнь сама разберётся. У нас нет денег. Я тебе их из воздуха достану?
Что обижало сильнее всего — деньги у них были. Только они уходили на Лизу: одежда, косметика, развлечения, животные, гаджеты, репетиторы.
Даша же сдала экзамены сама, пусть не блестяще, но честно.
Отказ родителей стал раной. И не зажил.
Когда Даша переехала к Артёму, ее будущему мужу, жизнь словно стала легче. В родительском доме она всегда чувствовала себя лишней. Артём же остался сиротой в шестнадцать — возможно, именно поэтому он так стремился стать частью её семьи. Он чинил технику для Галины Сергеевны, возил отчима на дачу, помогал таскать мешки с картошкой. После смерти отчима он сделал ремонт в квартире, чтобы мать могла выгодно разменять её. И делал это не ради похвалы — просто хотел стать родным.
И казалось, что стал. Мать называла его «сынком» и хвасталась перед подругами. Но перекос ощущался всегда. Пока Даша и Артём ездили на старой «девятке», Лизе купили новый «Ситроен». А потом подарили квартиру за диплом, который по сути «получили» родительские деньги, а не её собственные усилия.
— Она одна, ей тяжело, — говорила мать.
Даше оставалось только вздыхать. Конечно, Лизе тяжело. А им с маленьким ребёнком — по мнению матери — легко.
Но несмотря ни на что, Даша была счастлива. Артём и сын стали её настоящей семьёй. Пока однажды всё не рухнуло.
Острая боль в груди у Артёма. Скорая. Белые стены. Серьёзный врач. Диагноз, сумма — почти триста тысяч только за операцию. Без лекарств, без восстановления. Гораздо больше, чем они могли собрать.
Они продали машину, но денег всё равно не хватало. Оставался один вариант. Даша сжала телефон и позвонила матери.
— Мам… у Артёма беда. Ему нужна операция срочно. Нам не хватает хотя бы ста тысяч. Дай нам взаймы. Я всё верну… — голос дрожал. — Мам, он может не выжить…
Наступила длинная пауза.
— Дашенька… — протянула мать. — Деньги — штука такая… либо есть, либо нет. У меня их сейчас нет.
— Мам, прошу… у нас ребёнок…
— Я могу только посоветовать — возьмите кредит. Или спросите у его друзей. И вообще, разве такие операции не делают бесплатно?
— Делают, но ждать нужно месяцами!
— Если бы могла — помогла бы. Но не могу.
Даша попыталась поверить. Но через неделю Лиза выложила фотографии с пляжа в Анталье. С коктейлем. С подписью: «Спасибо маме за подарок!».
Стало ясно всё.
Даша позвонила матери — не за деньгами, а потому что боль стала невыносимой. Но услышала лишь холод.
Когда она отключила телефон, слёзы сами потекли. Она плакала не из-за денег и не из-за ссоры — она плакала по той маленькой девочке, которая всю жизнь ждала любви. И по той женщине, которая наконец поняла: самый страшный диагноз в её жизни — не болезнь мужа, а материнское равнодушие. И лекарств от него нет.
Прошло пять лет. Долги выплачены, здоровье восстановлено. Их семья стала крепкой, дружной, настоящей.
В один тихий вечер раздался звонок с неизвестного номера.
— Дашенька, это Тамара Ивановна, соседка твоей мамы. Прости, что беспокою… Галина упала, ногу сломала. Не справляется одна. Мы помогаем, но сами понимаешь…
Холод разлился в груди. Даша подняла взгляд на Артёма, который сидел рядом с сыном над задачей по геометрии.
В мире, где нужно выбирать, куда вкладывать силы, она знала свой выбор. Только в свою семью — ту, что настоящая.
— А Лиза? — спокойно спросила Даша.
— Та в Москве… Муж, ребёнок. Не вырваться ей. А мать твоя гордая, к тебе обращаться не хочет…
— Тамара Ивановна, — мягко перебила Даша. — Спасибо, что помогаете ей. Но я помочь не смогу.
— Как это — не сможешь?
— А вот так. Всю жизнь мама вкладывала всё в Лизу. Мне говорила, что «денег нет». Пусть теперь та, кого она выбрала, помогает ей. А если не может — мама может продать квартиру и переехать в пансионат. Государству она дала больше, чем мне — за всю мою жизнь.
Она спокойно попрощалась и отключила телефон.
Пальцы дрожали, но внутри стало тихо. Она не мстила — она просто позволила бумерангу вернуться туда, откуда он был брошен.
Даша подошла к мужу и сыну, обняла их за плечи. Всё важное в её жизни было здесь.
А всё остальное — лишь эхо чужого выбора.