– У тебя, случайно, не осталось какой-нибудь коробки в машине? – с беспокойством уточнила Лена, пытаясь говорить спокойно.
– Ты издеваешься? – вспыхнул Павел. – Ради этого я мчался через весь город? Это у тебя такое срочное дело?
– Павел, не шути, я серьёзно! – произнесла Лена, уже на грани паники. – Я вещи разбираю, но одной очень важной не нахожу. Ценной!
– Лена, ты хоть иногда включай мозги! – раздражённо бросил он. – Две недели прошло с переезда!
Я за это время десяток машин разгрузил и загрузил! Думаешь, я помню каждую твою коробку?
– Мало ли, – нерешительно протянула она. – Может, осталась коробка, а ты, не заметив, занёс домой, чтобы потом вернуть?
– Да если бы хоть что-то осталось, я бы тебе это сразу с руганью привёз! – не унимался Павел. – Мы теперь чужие люди! И я не собираюсь напрягаться ради твоих капризов!
– Я не капризничаю, – попыталась вставить Лена.
– Ага, не капризничаешь! А то, что из-за тебя я полдня потерял, – это, значит, ерунда?
Твоё варенье, между прочим, лопнуло, потому что ты банки как попало сложила!
Мне потом кузов отмывать пришлось! А ты хоть слово извинения сказала? Нет же!
– Может, что-то всё же выпало по дороге? – осторожно спросила Лена, стараясь не повышать голос.
– У меня не фургон с тентом, а ворота и гидроборт! – вспыхнул он снова. – Всё, что ты загрузила, я и выгрузил! Со своих грузчиков и спрашивай!
– Я уже спрашивала, – ответила она. – Они сказали, что ты рядом всё время крутился.
– Так я и должен был следить! Чтобы твои коробки мне стенки не покоцали и подъёмник не сломали!
Я же тебе предлагал нормальных специалистов! Но ты же у нас всегда умнее всех! Вот и разгребай теперь с теми, кого сама наняла!
– Просто они говорят… – неуверенно начала Лена.
– Конечно! Чужим мужикам у нас больше веры, чем бывшему мужу! Поздравляю, Лена, ты опустилась на самое дно! – резко бросил Павел, разворачиваясь к выходу. – И зачем я вообще согласился тебе помогать?
Как пять лет назад надо было отказать, так и сейчас стоило!
– Ну, Павел… – в голосе Лены зазвучала вина.
– Я ради тебя два заказа отменил! Приехал за свой бензин! Следил, чтобы твои наёмники ни мебель не покалечили, ни мне машину! А теперь ты меня обвиняешь в какой-то коробке!
Лена потупила взгляд, разглядывая пол, будто там можно было найти ответ.
– Да чтоб я ещё раз повёлся на твои уговоры! Коробка у неё пропала! Обойдёшься!
Ты и так поднялась на моих выплатах! Шмоток навезла — склад можно открывать! И новая квартира, конечно, не без помощи судьбы!
Не звони мне больше! – крикнул Павел, выходя на лестничную площадку. – Потеряла коробку — а теперь мне мозг выносишь, будто я тебе снова супруг!
Он громко хлопнул дверью, а Лена, оставшись одна, опустилась на стул и прикрыла лицо ладонями.
Лена и Павел прожили в браке тринадцать лет. Для кого-то число тринадцать – роковое, но ни он, ни она не были суеверны.
Да и «счастливой» их жизнь можно было назвать лишь с большой натяжкой.
В начале всё выглядело идеально. Любовь, забота, смех, совместные планы. Но со временем между ними выросла пропасть. И имя этой пропасти – деньги.
Лена трудилась продавцом в строительном гипермаркете. Её рабочие дни проходили в бесконечных консультациях, объяснениях и поисках ценников.
Клиенты жаловались, требовали, порой грубили. Зарплата была маленькая, но стабильная.
Павел же числился индивидуальным предпринимателем, занимался перевозками. На деле – просто водитель с трёхтонником. Брал заказы через посредников, возил мебель, стройматериалы, технику.
То густо, то пусто. Сегодня на хлеб с маслом, завтра — ремонт машины.
И всё же зарабатывал он больше, и чувствовал себя кормильцем. Только вот дома бывал всё реже, а быт и забота о сыне Артёме легли полностью на Лену.
Когда-то Павел заявил:
– Семья мне обходится слишком дорого! Я деньги не печатаю! Хватит сидеть у меня на шее! Суд назначит алименты — с этого и живите!
Он собрал вещи и ушёл в старую квартиру, доставшуюся ему до брака. А совместная квартира, взятая в ипотеку, осталась на Лене — с долгом, коммуналкой и ребёнком.
Чтобы удержаться на плаву, она продала жильё, закрыла кредит, но осталась почти без денег. С сыном переехала к родителям. Артёму было тогда двенадцать.
Говорят, что женщины после развода расцветают. И Лена была тому подтверждением.
Она прошла курсы, переквалифицировалась в офис-менеджера, нашла работу и буквально выжимала из себя максимум, чтобы доказать всем — и прежде всего себе — что может.
Через год она уже снимала квартиру, не желая больше быть обузой для родителей.
Павел же в её жизни почти не появлялся. Только алименты приходили по расписанию.
Однажды Лена сама нашла его номер.
– Ты не забыл, что у тебя сын есть? – спросила она. – Или он у тебя, как и жена, бывший?
– А ты не против, если я с Артёмом увижусь? – удивился Павел. – Я думал, ты меня к нему и на порог не пустишь.
Так возобновились их редкие, натянутые встречи. Сначала из-вежливости, потом из-равнодушия. Привычка притупила старую боль.
Когда умерла бабушка Лены, та оставила внучке всё своё имущество — старый деревенский домик и шкатулку с украшениями.
Домик продали, а деньги пошли на покупку небольшой, но уютной квартиры.
В шкатулке же оказалось немало золотых безделушек, коллекционных серёжек и старинных украшений.
– Это же сокровище! – восхищалась Лена. – Бабушка, оказывается, копила всю жизнь!
Часть она продала, чтобы довнести в ипотеку, часть оставила «на память».
Переезд проходил в спешке. Вещи паковались наугад, коробки путались. Где-то среди хлама оказалась и та самая бабушкина шкатулка.
Когда Лена начала распаковку, прошло уже две недели. Коробок было десятки.
Каждый вечер она вскрывала по одной, раскладывала вещи, и только потом бралась за следующую.
Но шкатулка так и не нашлась. Ни в спальне, ни на кухне, ни среди одежды. Тогда Лена решилась позвонить Павлу — вдруг коробка осталась у него в машине.
Она не ожидала такой ярости.
Казалось, за годы всё притихло, устаканилось. Но стоило прозвучать одной фразе —
«Ты и так поднялась на моих алиментах» — и старые обиды ожили.
А вскоре Артём вбежал домой, радостно выкрикнув:
– Мам, я видел папу! У него новая машина! Видела?
– Нет, – насторожилась Лена.
– В минималке — десять миллионов! А если из салона – все пятнадцать! – уверенно заявил он. – Неплохо для водителя, да?
Лена только тихо вздохнула.
– Да уж, неплохо… Особенно если вспомнить, как он недавно на ремонт своего грузовика кредит брал.
И тогда в её голове впервые мелькнула мысль: а вдруг Павел всё-таки не соврал насчёт коробки — просто не всё рассказал?
После того разговора Лена долго не могла успокоиться.
Она ходила по квартире, перебирала оставшиеся коробки, но без особой надежды. В глубине души уже зародилось неприятное чувство — сомнение.
«А если он действительно что-то взял?» — крутилось в голове.
Она вспомнила, как Павел во время переезда суетился у кузова, отгонял грузчиков, сам закрывал ворота машины.
Тогда это показалось просто привычкой контролировать процесс, но теперь детали всплывали и складывались в тревожную картину.
Лена открыла старый блокнот, где были записаны все коробки и пометки к ним. Шкатулка значилась в пункте “№12 – личные вещи (комод)”.
А вот отметки “разгружено” напротив двенадцатой не было. Ни крестика, ни подписи грузчика.
Сердце кольнуло.
– Может, я просто забыла отметить… – прошептала она, хотя сама себе не верила.
На следующий день Лена позвонила одному из парней, помогавших с переездом.
– Кирилл, это Лена, помнишь, мы переезжали пару недель назад? – начала она как можно спокойнее.
– Конечно, помню, – отозвался тот. – У вас тогда варенье полетело. Мы ещё с вашим водителем смеялись.
– Да… Слушай, ты не замечал, чтобы какая-нибудь коробка осталась в машине? Маленькая, обклеенная скотчем, с надписью “комод”?
– Не, всё, что выгружали, я ставил у лифта. Потом ваш бывший муж сказал, что сам проверит остатки. Мы и уехали.
– Он сказал… что сам проверит? – переспросила Лена.
– Ну да, сказал, мол, дальше не наше дело, и нас отпустил.
После разговора Лена долго сидела с телефоном в руках. Теперь кусочки мозаики складывались: Павел остался один с машиной после разгрузки. И именно после этого пропала коробка.
Лена решила действовать.
Она вспомнила, что во время переезда Павел помогал соседке по дому, которая как раз тогда ставила камеры наблюдения во дворе.
Через пару звонков она договорилась взглянуть на записи.
Просмотрев видео, Лена едва не выронила флешку: на записи Павел стоял у своего грузовика, держа в руках небольшую коробку.
Он оглянулся, сунул коробку на пассажирское сиденье и захлопнул дверь.
Больше сомнений не осталось.
Лена позвонила Павлу на следующий день. Голос у неё был холодный, ровный.
– Павел, я тут пересматривала камеры во дворе, – начала она. – Интересно получилось. Помнишь ту коробку, про которую ты говорил, что ничего не видел?
– Лена, опять началось? – устало отозвался он. – Я тебе уже сказал, ничего не знаю.
– А я теперь знаю. Камеры – классная штука. Видно, как ты несёшь коробку и кладёшь её в машину.
На том конце повисла тишина.
– И что ты теперь хочешь сказать? – медленно произнёс Павел.
– Что я даю тебе шанс вернуть всё, как было, – спокойно ответила Лена. – Без полиции. Без скандала. Просто привези шкатулку и оставь у консьержа.
Павел не ответил. Раздались короткие гудки.
Два дня прошли в ожидании.
Лена то злилась, то плакала, то успокаивала себя — «он, наверное, просто не знает, как поступить».
Но в глубине души понимала: Павел не из тех, кто признаёт ошибки.
На третий вечер раздался звонок в дверь.
На пороге стоял Павел — небритый, мрачный, с каким-то безразличием в глазах. В руках – та самая коробка.
– Нашёл у себя в гараже, – коротко бросил он. – Видимо, случайно забрал.
– Конечно, случайно, – с горечью сказала Лена. – Спасибо, что вернул.
Он поставил коробку в коридоре, но уходить не спешил.
– Знаешь, Лена, я… – начал было он, но осёкся.
– Не надо, Павел, – перебила она. – Я тебя давно поняла.
Он кивнул, будто облегчённо, и ушёл, не оглянувшись.
Лена открыла коробку. Шкатулка лежала на месте, но внутри…
Драгоценностей не было.
Вместо колец и кулонов – пустые бархатные подушечки и пара дешёвых серёжек, которых раньше там точно не было.
Лена опустилась на диван и долго сидела, глядя в никуда.
Всё встало на свои места:
новая машина, странное поведение, усталый, но спокойный вид.
«Он продал их.» – холодно осознала она.
На следующий день Лена написала заявление.
Не ради золота — ради справедливости.
Она принесла видеозапись, копию описи коробок и чек с pawnshop, который случайно оказался в той же коробке — видимо, Павел не заметил.
Через неделю ей позвонили из полиции:
– Павла вызвали на допрос. Он признался.
Лена положила трубку и впервые за долгое время почувствовала лёгкость.
Не злость, не торжество, а именно спокойствие.
Она подошла к окну, посмотрела на город и тихо сказала:
– Бабушка, я тебя не подвела.