— Я не хочу никого напрягать, правда, — говорила Вика за ужином. — Просто здесь так спокойно. Тишина, лес. Мне нужен воздух, знаете?
— Это же не санаторий, — сказала Дарья, не поднимая глаз.
— Прости? — вскинула брови Вика.
— У нас нет условий для длительного проживания. Мы сюда уезжаем, чтобы отдохнуть вдвоём.
Алексей молчал. Он смотрел на сестру с внутренним раздвоением: сочувствие и раздражение переплетались, как нити каната.
— Но мне правда некуда идти! — голос Вики дрогнул. — Родители за городом, там тесно. Макс меня не пускает. Я… я не знаю, что делать.
Дарья встала из-за стола.
— Ты знала, что приедешь сюда. Ты взяла чемоданы. Ты не выглядишь растерянной, Вика. Ты выглядишь, как человек, который всё рассчитал.
Вика побледнела.
— Я беременна, — повторила она. — Это не способ манипуляции. Это факт.
— Это факт, — согласилась Дарья. — Но это не отменяет другого: ты вторгаешься в чужую жизнь. И прикрываешься будущим ребёнком, чтобы избежать ответственности.
Алексей вытер рот салфеткой, встал, подошёл к окну. За стеклом — закат, густой, как кровь. Дом, построенный ими вдвоём, начинал трещать изнутри.
— Вика, — сказал он наконец, — ты останешься здесь на одну ночь. Завтра мы найдём тебе жильё. Я помогу с деньгами. С врачом. Но ты не можешь остаться здесь.
— Ты выгоняешь меня? — её голос сорвался.
— Я устанавливаю границы, — ответил он. — Которых не было. И которые ты привыкла игнорировать.
Дарья заметила её из кухни — тонкую фигуру у калитки, с двумя чемоданами и каким-то отчаянным блеском в глазах. Лето только набирало силу, воздух дрожал над травой, пахло смолой и пыльной вишнёй. Алексей в этот момент чинил крыльцо, молча постукивая молотком по доскам.
— Кажется, к нам кто-то пожаловал, — сказала Дарья тихо, вытирая руки о фартук.
Он не сразу понял, о чём речь, но, обернувшись, вздохнул — так, как вздыхают люди, у которых вдруг обвалилась стена внутреннего покоя.
— Прекрасно, — пробормотал он. — Это Вика.
— Без звонка? — уточнила Дарья, уже зная ответ.
Та вошла, как хозяйка. Без стука, без сомнений.
— Привет, родные, — улыбнулась она широко. — Не встречайте строго, у меня край.
Дарья смотрела, как Вика — сестра её мужа, женщина с вечно надтреснутым голосом и неясным прошлым — ставит чемоданы у крыльца и обмахивает лоб. Всё было в ней театральным: и поза, и интонация, и манера смотреть поверх головы.
— Что случилось? — устало спросил Алексей, отложив молоток.
— Мы с Максом поругались, — пожала плечами Вика. — Я больше не могу. И потом… я беременна.
Слова зависли в воздухе, как пепел после пожара.
Дарья машинально вернулась на кухню. Поставила чайник, достала из шкафа кружки, стараясь дышать ровно. Не потому что новость шокировала — нет. А потому что знала: сейчас будет спектакль.
— Я не хочу никого напрягать, правда, — говорила Вика за ужином. — Просто здесь так спокойно. Тишина, лес. Мне нужен воздух, знаете?
— Это же не санаторий, — сказала Дарья, не поднимая глаз.
— Прости? — вскинула брови Вика.
— У нас нет условий для длительного проживания. Мы сюда уезжаем, чтобы отдохнуть вдвоём.
Алексей молчал. Он смотрел на сестру с внутренним раздвоением: сочувствие и раздражение переплетались, как нити каната.
— Но мне правда некуда идти! — голос Вики дрогнул. — Родители за городом, там тесно. Макс меня не пускает. Я… я не знаю, что делать.
Дарья встала из-за стола.
— Ты знала, что приедешь сюда. Ты взяла чемоданы. Ты не выглядишь растерянной, Вика. Ты выглядишь, как человек, который всё рассчитал.
Вика побледнела.
— Я беременна, — повторила она. — Это не способ манипуляции. Это факт.
— Это факт, — согласилась Дарья. — Но это не отменяет другого: ты вторгаешься в чужую жизнь. И прикрываешься будущим ребёнком, чтобы избежать ответственности.
Алексей вытер рот салфеткой, встал, подошёл к окну. За стеклом — закат, густой, как кровь. Дом, построенный ими вдвоём, начинал трещать изнутри.
— Вика, — сказал он наконец, — ты останешься здесь на одну ночь. Завтра мы найдём тебе жильё. Я помогу с деньгами. С врачом. Но ты не можешь остаться здесь.
— Ты выгоняешь меня? — её голос сорвался.
— Я устанавливаю границы, — ответил он. — Которых не было. И которые ты привыкла игнорировать.
Ночью Дарья долго не могла уснуть. Алексей уже дышал ровно, но её мысли не отпускали. Она вспоминала, как три года назад они впервые приехали на эту дачу — запущенную, пустую. Как вместе скручивали мебель, спорили над цветом стен, как выбирали занавески. Всё было их — с нуля. С любовью.
Теперь этот дом напоминал сцену, на которую вышел третий актёр с чужим сценарием.
И она знала: если они прогнутся сейчас — следующей весной у их дома появится веранда, на которой будет сидеть Вика с коляской и указывать, куда ставить грядки.
Дарья повернулась к мужу и тихо сказала:
— Если хочешь — помогай. Но я не позволю ей разрушить то, что мы строили. Ни ребёнком, ни жалостью.
Алексей ничего не ответил, но она почувствовала, как он взял её за руку.
…
Вики муж Максим со временем принял предстоящую роль отца, и они с Дашей наладили отношения. Она вернулась домой, и Даша даже помогла им обустроить детскую.
Отношения Вики и Даши остались прохладными, но Алексей был благодарен жене за то, что она сохранила достоинство, помогла в трудный момент и не вынудила его выбирать между сестрой и семьёй.
А дача осталась для Даши и Алексея тем местом, куда хочется возвращаться — тихим убежищем, наполненным их заботой и любовью.