– Лена, ты это серьёзно? – голос Марии Сергеевны дрожал так, будто она обнаружила кораблекрушение в своей ванной. – У меня тут потоп! Вода кругом! Я одна не справлюсь, а ты сидишь в своём офисе, словно работа важнее семьи!
Вера застыла посреди кухни, сжимая телефон. Утро только началось, кофе ещё дымился, а день уже накатывал делами: презентация, встреча с заказчиком, задачи, которые нельзя откладывать. Она сделала глубокий вдох, стараясь сохранить ровный тон. Это был третий «чрезвычайный случай» за неделю. Третий!
– Мария Сергеевна, – проговорила Вера спокойно, – я сейчас на работе. У меня расписание горит. Расскажите точнее, что там. Может, сосед глянет или сантехник придёт?
В трубке повисла пауза. Вера почти видела, как свекровь поджимает губы – привычка со дня первого знакомства. Мария Сергеевна, энергичная дама с седой причёской, затянутой в пучок, и проницательным взглядом, терпеть не могла, когда что-то шло не по её сценарию.
– Сосед? «Сантехник?» – наконец произнесла она, и в голосе проступила обида. – Вера, я же свекровь! Семья должна поддерживать. А ты… ты выбираешь свои проекты! Антон бы никогда так не поступил.
У Веры внутри всё сжалось. Антон – её муж – был в командировке, и это явно подталкивало его мать к новым «бедствиям». Вера закрыла глаза, вспоминая: три года назад они с Антоном расписались тихо, а свекровь уже тогда намекала, что «невестка должна держаться ближе к семье». Вера же работала иллюстратором и свою работу любила – творчество, люди, вдохновение. Антон поддерживал. А его мать видела в этом угрозу.
– Я подъеду вечером, – сказала Вера, стараясь звучать твёрдо. – Сейчас вызовите мастера из управляющей компании. Это уже было: тогда труба просто сочилась.
– Вечером?! – Мария Сергеевна почти вскрикнула. – К вечеру здесь аквариум будет! Нет, Вера, ты должна явиться сейчас. Брось всё и приезжай. Надо полы вымыть, вещи спасать… Я одна не вытяну, ноги ноют, давление скачет!
Вера взглянула на часы – девять утра. Её офис в центре, квартира свекрови – на краю города, в старой пятиэтажке, где всё требовало ремонта. Дорога туда-обратно – два часа минимум. Плюс «спасательная операция». А отчёты? Клиент?
– Нет, – произнесла Вера, неожиданно даже для себя. – Я не поеду. И всё.
Тишина. Затем – взрыв эмоций.
– Что?! Ты отказываешься выручить свекровь? После всего, что я делала? Антону всю жизнь отдала, а ты…
Вера отключила вызов. Руки дрожали. Она опустилась на стул, сердце билось так, будто она пробежала марафон. Она впервые сказала «нет» так чётко. До этого всегда срывалась, бежала, помогала, терпела замечания. Возвращалась выжатой, а Антон утешал, обещал поговорить. Но разговоры мало меняли.
Дверь хлопнула – вошла соседка снизу, попросить сахар. Вера натянула улыбку.
– Добрый день, Верочка, – сказала Галина Павловна. – Ты бледная. Проблемы?
– Да так… свекровь опять. «Потоп».
Соседка закатила глаза.
– Мария Сергеевна? Ох, держись. У меня свекровь тоже любила устраивать «тревоги». А потом оказывалось, что просто скучно одной.
Вера вздохнула. Может, и так. Но от этого не легче.
На работе день тянулся мучительно. Вера пыталась сосредоточиться на макете, но мысли вновь возвращались к утреннему звонку. Коллега Лена заметила её состояние.
– Ты как? – спросила она в перерыв. – Вид у тебя, будто по тебе проехались.
– Свекровь, – коротко сказала Вера. – Опять требует бросить всё и мчаться к ней. «Вода».
Лена фыркнула.
– Классика. Моя тёща в прошлый раз «не могла дышать» – а на деле хотела компанию. Ты что, отказала?
– Да, – Вера выпрямилась. – Сказала «нет».
– Браво! – Лена хлопнула в ладоши. – Границы – это важно. Мой муж сначала дулись, а потом понял: чем раньше поставить, тем лучше.
Вера слегка улыбнулась. Может, правда.
Но Мария Сергеевна не отступила. В обед пришло сообщение: «Вера, катастрофа! Всё течёт! приезжай!» И фото – маленькая лужица. Вера лишь покачала головой.
Ответила? Нет.
Вечером она благополучно закончила дела и даже почувствовала облегчение.
Дома, пока готовила ужин, позвонил Антон.
– Привет, милая, – его голос был усталым, но тёплым. – Как день прошёл?
– Быстро. У тебя?
– Работы много. Мама выходила на связь?
Вера застыла.
– Да. Утром. Про «потоп».
Антон тяжело выдохнул.
– Опять… Прости. Я поговорю. Она просто… скучает.
– Антон, это не скука, – Вера опустилась на стул. – Это давление. Она требует, чтобы я бросала всё ради неё. Если не мчусь – я плохая.
– Я знаю, – тихо произнёс он. – Мама привыкла управлять. Но ты права. Нужно менять правила.
– Я сегодня сказала «нет».
– И что она?
– Кричала. Потом писала.
– Ты молодец. Я горжусь тобой. Завтра вернусь, поговорю спокойно.
Вера закрыла глаза. С ним всё казалось легче.
Но ночью снова звонок. Мария Сергеевна.
– Вера… – голос еле слышный. – Плохо… давление… упасть могу…
Вера вскочила. Сердце забилось в груди тревожно.
– Вызываю скорую!
– Нет… только приезжай… Полы… вода…
И Вера сорвалась. Оделась, вызвала такси. Всё внутри сжималось: а вдруг правда? А вдруг серьёзно?
Но когда приехала, дверь открыла вполне бодрая Мария Сергеевна – в халате, с румянцем.
– Ну наконец-то! – обрадованно сказала она. – Идём, помогай.
Кухня была сухой. Ни капли.
– Но… вы же…
– Немного текло, – отмахнулась свекровь. – Я убрала. Но полы грязные, их помыть надо.
Вера стояла, словно окаменев. Ночь, страх, такси – ради грязного пола?
– Вы сказали, давление…
– Пришло в норму, – спокойно ответила она. – Бывает.
Вера развернулась и ушла. В такси уже не сдержала слёз. Не от обиды — от понимания: это не просьбы, а рычаги.
Наутро Антон вернулся. Вера всё рассказала.
Он слушал долго, молча. Затем сказал:
– Ты права. Это манипуляция. Я поговорю.
И поговорил. Серьёзно. Но свекровь… обиделась. Сказала, что её «бросают».
Неделя прошла тихо. Звонков не было. Вера расслабилась, но с осторожностью.
А потом – стук в дверь. На пороге стояла свекровь с пакетом.
– Мир? – спросила она едва слышно.
– Мир, – ответила Вера.
Они поговорили честно. Но Вера не верила, что это конец истории.
И оказалась права.
Утром сообщение от соседки Марии Сергеевны:
«Вера, ваша свекровь упала, нога распухла. Приезжайте!»
Вера оцепенела. Правда или новый спектакль?
– Антон, – сказала она твёрдо. – Едем вместе. И выясним.
Соседка говорила взволнованно, врачи уже ехали. На этот раз всё оказалось реальным: перелом голеностопа. Настоящее падение.
Вера сидела в больничном коридоре, чувствуя, как внутри что-то переворачивается. Настоящая беда. И она бы могла не приехать…
Потом была долгая беседа с Марией Сергеевной. Честная. Болезненная. Та призналась:
– Я боялась, что вы меня забудете. Поэтому придумывала… чтобы вы приезжали.
– Но так нельзя, – тихо ответила Вера. – Я буду помогать. Но не под ложь.
Мария Сергеевна кивнула, впервые по-настоящему.
Прошёл месяц. Вера приезжала по графику. Без истерик. Без надрыва. Отношения стали спокойнее. Чище.
А однажды свекровь позвонила:
– Вера, правда нужна помощь. Труба лопнула. Мастер не может сейчас. Если сможешь – загляни.
Вера приехала. Они вместе всё убрали.
Без драм.
– Спасибо, – тихо сказала свекровь.
– Обращайтесь, – ответила Вера. – Когда всё по-настоящему.
И в этот момент Вера осознала: семья держится не на ложных звонках. А на доверии. На уважении. И на границах, которые все готовы понимать.